Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

• Название: Судьбы, как есть
• Автор: Владимир Кочергин
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4465-0393-3

Там, где рождается солнце над Россией, с острова Сахалин, наши главные герои романа детективного жанра. Три офицера, прошедшие трудными дорогами войн и испытаний вместе с двумя опальными офицерами из МУРа, волей судьбы вступают в трудное расследование по разоблачению жестоких убийц банды «Князя», специализируемой на угонах автомобилей и захвату недвижимости. Спустя тринадцать лет семью полковника запаса Шмелева постигает страшное горе — от рук грабителей-убийц погибает его младшая дочь Ольга Карделли, зять Тьерри и их трехлетняя дочь Элиза. Расследование заходит в тупик. Невероятными усилиями и лишениями потерпевший Шмелев пытается довести дело до логического конца, раскрыть тайну страшной ночи с 19 на 20 апреля 2009 года — в год Быка.

Ворошиловский стрелок новой формации проходит через череду систем правосудия, встречая безразличие, хамство и опалу, но так же находит при этом новых друзей и новые силы. Погони, драки, боестолкновения, предательство, любовь и преданность — все есть в романе, а главное — есть то, как можно победить и выжить, оставаясь человеком.

Роман основан на реальных событиях, но большинство имен и фамилий — вымышленные или изменены, а места действий случайные.

---

Зеленин решил под дымовой завесой пробиться через дыру в заборе ближе к дому. С обратной стороны он сразу увидел трех духов, бегущих вдоль забора на него, и он почти в упор их расстрелял. Тут сразу из домика, не достав прицельно, пока Зеленина, «духи» прошивали забор через дым в решето. Виктор разглядел силуэт в окне и дал туда последнюю очередь из второго рожка, который переставил, отползая еще за бронетранспортер. А потом вдруг так жахнуло по забору, одни щепки полетели. Не выдержал, видно, «чех» и лупанул наугад. И оказался прав. Зеленин до боли вжался в землю, но поплыл и потерял сознание. Очнулся — все качается, и очень горько во рту. Но он слышит, почему он слышит нерусскую речь, ведь его контузило наверняка.

— Нет, это не чеченцы, это афганцы. Их-то язык он узнает и глухим.

— Он пришел в себя, — сказал один из душманов.

— Спроси у него, сколько вперед ушло солдат и кто они? — произнес второй.

Душман, наклонился к полулежащему Зеленину и с большим акцентом спросил по-русски:

— Ты кто? Зачем пришли? Сколько вас? Говори неверный пес.

Зеленин оценил обстановку. Это, видимо, афганские «духи».

Все, живым они его не отпустят. Это ясней ясного. Это конец.

Зеленин моментально сконцентрировался и понял, что ни руки, ни ноги у него не связаны. Видно, не успели, как только затащили его в дом, он пришел в себя, и они начали допрос. Их было трое. В проеме окна спиной к нему стрелял снайпер по отходящим из аула спецназовцам, и ему явно было не до пленного, второй был ранен и сам бинтовал себе ногу, автомат лежал рядом с ним. Третий, задав вопросы, схватил Зеленина за отвороты куртки и стал трясти его. И, конечно же, он сделал все неправильно. Они расслабились.

— Они рано расслабились, — подумал полковник — Все остальное произошло правильно и быстро. Резкими движениями рук Зеленин ударил «духа» по ушам. Тот откинулся назад, падая в сторону снайпера в проеме окна, а за ним летел «Самурай» и, переступив через него, нанес удар в открытую шею боевику. Мгновенно перехватив винтовку, Зеленин начал стрелять, сначала в снайпера, а потом, увидев направленный автомат раненного душмана, выстрелил, не целясь в него, последним патроном. Винтовка замолчала. Встать полковнику не получилось, боль сковала всю ногу, но, видя то, что бородатый, начинавший допрос, зашевелился, Зеленин, собрав всю силу, все-таки прыгает на врага и наносит ему удар правой рукой в челюсть. «Дух» затихает.

— Это удача, надо его связать. Афганские «духи» знают многое, очень живучие. Это язык! — размышлял Зеленин, а сам уже связывал ремнем от автомата руки пленнику.

В этот момент в проеме дверей появился спецназовец, это был капитан Уваров. Зеленин попытался встать, но все-таки боль настигла и его мозг, закружилась голова, и он, цепляясь за «духа», потерял сознание. Очнулся уже в том же бронетранспортере на подстеленном матрасе. Болела сильно голова, и тянуло ногу.

— Опять контузия, — подумал Зеленин.

Пятью минутами раньше пара вертушек забрала двух «двухсотых» и пять «трехсотых», трех из них очень тяжелых. Забрали и пленника, которого начал связывать Зеленин. Такого бойца, как «Самурай», с травмой ноги надо было тоже отправлять с вертушками, но Уваров не решился принять такое решение без согласия Зеленина, а тот был в отрубе. Пошла быстрая загрузка без остановки винтов, и почему-то Уварова не «толкнуло» к оказанию экстренной помощи «Самураю». Он как-то был за него спокоен и, вернувшись на БТР, увидел лежащего, но живого и даже подмигнувшего ему полковника.

Нет необходимости рассказывать читателю, что чувствовали бойцы, потеряв своих боевых товарищей, сколько горя еще войдет в дома родственников и любимых погибших ребят.

Вечная им память!

Они выполнили свой воинский долг, они погибли в бою героями. А вот по чьей вине, это вопрос. История разберется. Они, солдаты России, выполняли приказ.

В целом операция была выполнена успешно. Спецназ хоть и с потерями, но свою задачу выполнил. Потерь могло быть гораздо больше, не окажись в составе группы спецназа полковника запаса, боевого офицера, ветерана афганской войны Зеленина Виктора Степановича — «Самурая». Оказалось, полковник один уничтожил семь боевиков. Двух еще с помощью наводчика и одного пленил. За такое умение воевать — Героев дают. Но Зеленин ни в одной из воинских частей не числится. Уварову, по прибытии, в отчете пришлось выкручиваться и врать, а он этого не любил. Зеленин посоветовал капитану все подогнать под погибших, чтобы представить их к главным наградам посмертно.

— А реально, капитан, какие еще нужны подвиги? Ведь они и так отдали самое дорогое, что у них было, это саму свою жизнь. Не забудь, брат, тяжелых раненых, им награды очень помогут потом бороться за выживание и проживание, протезы, коляски и моральную поддержку, за приспосабливание на гражданке. Не скромничай, за подчиненных проси по полной, как сможешь, а там, наверху, подрежут в аккурат, — сказал полковник и добавил: — Обо мне не беспокойся, настоящий офицер должен уметь это делать, это его профессия, я за собой героизма не чувствую, а значит, ни на что не претендую.

Бойцы группы понимали, что своими действиями «Самурай» сковал план духов уничтожить бронетранспортеры и зайти в тыл ушедшим вперед спецназовцам. Бойцы все побывали в палатке, где отлеживался Зеленин. Кто-то назвал его «Дедом» и пошло между собой, при разговоре о нем его стали называть только Дедом.

Спецназ о «Деде» говорил уважительно и даже с гордостью.

Сильное растяжение сухожилий правой стопы дало о себе знать, нога набухла, встать на нее было невозможно. Надо отлежаться. Сколько — трудно сказать. Зеленин знал, как надо лечить такие серьезные травмы. Старшина приносил ему все, что тот просил, и даже сам мастерски делал тугие перевязки и прикладывал мази и компрессы.

Уваров всячески пытался у имеющихся на тот момент пленных узнать что-нибудь о десантниках, но их быстро отправили вертушкой на Моздок. Зеленин все больше понимал, что его затея найти сына без помощи руководства — это его погибель. То, что при первой вылазке он отделался растяжением, это — удача! Благо, он остался на этом свете, а не ушел в другие измерения. Нога приковала его к постели, информации никакой, что есть нового у Цветкова, он не знал, и узнать нет никакой возможности. Через два дня он стал потихоньку ходить. Бойцы где-то достали ему полукостыли. Торжественно вручили, как боевой трофей. «На вечную память», — подшучивала молодежь. Шутили, смеялись, а в спортзальчик «Деда» не звали, но сами в нем, падая, охали да ахали, значит, проще говоря, отрабатывали приемы.

На третий день Уваров принес для полковника плохую новость.

Глава 6

Генерал Цветков. Измена.

Генерал второй день в Моздоке, а результаты по поиску Егора Зеленина плохие. Сегодня он опять спал всего-то чуть больше трех часов и в шесть, проведя утренний туалет, вышел на улицу, поджидая водителя, подумал, глядя на деревья, покрытые инеем:

— Десять градусов мороза, да это разве мороз, вот в Монголии или Забайкалье это морозы, от сорока до пятидесяти градусов доходило.

Владимир вновь подумал о Марине. Он всегда, как только вспоминал о холоде, почему-то вспоминал и Омск, и Монголию, и Забайкалье, а с ним и свой нежданный приезд из Борзи и как его встретила жена Марина.

«Ту-104» приземлился благополучно на бетонку взлетно-посадочной полосы Омского аэропорта. Владимир, когда стюардесса объявила о прибытии самолета и температуру за бортом, посмотрел на часы, на которых стрелки приближались к двадцати двум часам местного времени. В Чите, когда он дожидался своего рейса, хотел все-таки дать срочную телеграмму о своем вылете Марине, но потом снова передумал. Что-то его сдерживало, а сдерживало ее молчание. Ему страшно хотелось повидаться с дочкой, а на Марину все-таки была некая обида. Обида глушила напрочь его пылкую и безудержную тягу к жене, особенно первые два месяца пребывания в новой обстановке, суровой погоде, среди новых и чужих людей, где так хотелось кому-то искренне поделиться. «Вот есть же семьи, которые приехали в Борзю вместе с мужьями, без всякой разведки. А моя вечно брыкается, все что-то доказывает наперекор. Вечные неудовольствия и все новые запросы, — и он почему-то снова вспомнил тот отпуск на Сахалине: — Что тогда я ее одну домой не отправил? Пусть бы катила в Омск, а он бы спокойно догулял отпуск дома и приехал. Зато бы и характер свой показал».

Владимир тогда по прилету с аэровокзала взял такси, в которых недостатка не имелось, и поехал на улицу Ленина, к родителям Марины. По дороге в голову лезли всякие нехорошие мысли: «А вдруг ее нет дома, однако ее мать точно знает, где дочь. А вот его дочь Татьяна наверняка у них, любимая внученька все же».