Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

• Название: Жены и дочери
• Автор: Элизабет Гаскелл
• Жанр: Классическая проза

Любовные интриги и роковые страсти, большие ожидания и фамильные секреты…

Когда овдовевший отец 17-летней Молли Гибсон решает жениться вновь, жизнь девушки превращается в хаос. Молли предстоит научиться жить рядом с властной мачехой и необузданной сводной сестрой, разобраться в мрачных семейных тайнах, испытать пылкую страсть и стать жертвой любовных интриг…

Перевод с английского Валентины Григорьевой.

Редактор: Елена Первушина.

Комментарии взяты из романа «Жёны и дочери» издательства «Wordsworth Classics».

---

— О! Вот и папа! — радостно воскликнула она, когда он подъехал к белой изгороди, отделявшей подстриженную лужайку и цветник от невозделанного участка земли перед домом.

— Войдите… идите сюда… через окно гостиной, — сказала миссис Хэмли, приподнимаясь на локте. — Мы покажем вам розовый куст, который Молли сама привила. Мы обе так гордимся этим.

Мистер Гибсон подъехал к конюшне, оставил там лошадь и прошел через дом на открытую летнюю гостиную под кедром, где стояли стулья, стол, на котором лежали книги и спутанная пряжа. Так или иначе, ему совсем не хотелось просить Молли продлить визит, поэтому он решил сначала покончить с неприятным делом, а затем насладиться восхитительным днем, сладостным покоем, шелестящим, наполненным ароматами воздухом. Молли стояла рядом с ним, положив руку ему на плечо. Он сидел напротив миссис Хэмли.

— Я приехал сегодня просить вас об услуге, — начал мистер Гибсон.

— Даю вам согласие прежде, чем вы ее назовете. Разве я не смелая женщина?

Он улыбнулся и поклонился, но заговорил о деле.

— Мисс Эйр, которая была…гувернанткой Молли — полагаю, я должен так ее назвать — в течение многих лет, пишет, что один из ее маленьких племянников, которых она взяла с собой в Ньюпорт, пока Молли гостит здесь, подхватил скарлатину.

— Я догадываюсь о вашей просьбе. Я озвучу ее прежде, чем это сделаете вы. Я прошу, чтобы дорогая Молли осталась здесь. Конечно, мисс Эйр не может вернуться к вам, и, конечно, Молли должна остаться здесь.

— Благодарю вас. Очень вам благодарен. Это была моя просьба.

Молли просунула руку в ладонь отца и сжала его крепкие пальцы.

— Папа!.. Миссис Хэмли!.. Я знаю, вы оба поймете меня… но разве мне нельзя поехать домой? Я очень, очень счастлива здесь, но… о, папа! Больше всего мне хотелось бы оказаться с тобой дома.

Неприятное подозрение промелькнуло в голове мистера Гибсона. Он развернул Молли и пристально вгляделся в ее невинное лицо. Она покраснела, но ее милые глаза были полны скорее удивлением, чем каким-то другим чувством, которое он боялся в них увидеть. Несколько мгновений мистер Гибсон сомневался, не могла ли любовь юного рыжеволосого мистера Кокса вызвать ответное чувство в сердце его дочери. Но теперь ему все стало ясно.

— Молли, во-первых, ты невежлива. Я не знаю, как, но без сомнения ты должна помириться с миссис Хэмли. А во-вторых, ты думаешь, что ты мудрее меня? Или что я не хочу, чтобы ты вернулась домой, если бы при других условиях это было допустимо? Оставайся здесь и будь благодарна.

Молли знала отца достаточно хорошо, чтобы понять, что продление ее визита в Хэмли дело вполне решенное, да к тому же она почувствовала себя неблагодарной. Она оставила отца и подошла к миссис Хэмли, наклонилась и поцеловала ее, но не произнесла ни слова. Миссис Хэмли взяла ее за руку и потеснилась, освободив место на софе для Молли.

— Я собиралась попросить вас, чтобы Молли осталась немного дольше, когда вы приедете в следующий раз, мистер Гибсон. Мы такие хорошие друзья, правда, Молли? И теперь этот добрый маленький племянник мисс Эйр…

— Мне бы хотелось, чтобы его выпороли, — вставил мистер Гибсон.

— … предоставил нам превосходный повод, и Молли будет гостить у меня намного дольше. Вы должны приезжать и навещать нас намного чаще. Для вас всегда готова комната, вы знаете, и я не понимаю, почему бы вам не выезжать каждое утро из Хэмли, как вы выезжали из Холлингфорда.

— Благодарю вас. Если бы вы не были так добры к моей маленькой девочке, я бы испытал искушение сказать что-нибудь грубое в ответ на ваши последние слова.

— Прошу, скажите их. Я знаю, что вы не успокоитесь, пока не скажете их.

— Миссис Хэмли теперь знает, в кого я такая невежливая, — ликуя, произнесла Молли. — Это наследственное.

— Я собирался сказать, что ваше предложение, чтобы я ночевал в Хэмли, было истинно женским — добрым, но лишенным здравого смысла. Как, в конце концов, мои пациенты найдут меня, если я буду находиться в семи милях от своего дома? Они, несомненно, пошлют за другим доктором, и я разорюсь в течение месяца.

— Разве они не могут послать за доктором сюда? Посыльный обходится очень дешево.

— Представьте, как старый Гуди Хенбери из последних сил добирается до моей приемной, стеная на каждом шагу, а затем ему говорят, что нужно прошагать еще семь миль! Или возьмем с другой стороны общества: не думаю, что проворный слуга миледи Камнор будет мне благодарен за то, что ему придется ехать в Хэмли всякий раз, когда его хозяйке потребуется доктор.

— Ну, ну, я подчиняюсь. Я женщина. Молли, ты женщина. Пойди и закажи клубнику со сливками для своего отца. Такие скромные обязанности выпадают на женскую долю. Клубника со сливками — всего лишь доброта и никакого здравого смысла, поскольку обеспечат ему ужасный приступ несварения желудка.

— Пожалуйста, говорите за себя, миссис Хэмли, — весело сказала Молли. — Я съела… о, такую огромную корзину клубники вчера, а сквайр сам сходил в маслодельню и принес мне огромную чашу сливок, когда застал меня за моим занятием. А я по-прежнему чувствую себя хорошо и никогда не испытывала несварения.

— Она хорошая девочка, — сказал мистер Гибсон, когда Молли, пританцовывая, ушла и не могла их слышать. Он не спрашивал, он утверждал. В его глазах промелькнула смесь нежности и надежды, когда он ждал ответа, который последовал через мгновение.

— Она — прелесть! Не могу передать вам, как мы со сквайром любим ее, мы оба. Я так рада, когда думаю, что ей долгое время не придется уезжать. Первое, о чем я подумала сегодня утром, когда проснулась, что скоро ей придется вернуться к вам, если мне не удастся убедить вас оставить ее со мной немного дольше. И вот она должна остаться… о, по крайней мере, на два месяца.

Это была истинная правда, сквайр очень полюбил Молли. Очарование видеть молодую девушку, танцующую и поющую невнятные песенки в доме и саду, оказалось для него неописуемо новым. Да и потом Молли была так старательна и так разумна, готова и говорить, и слушать в нужное время. Миссис Хэмли была совершенно права, говоря о любви своего мужа к Молли. Но либо она выбрала неподходящее время, чтобы сказать ему о продлении визита девушки, либо один из приступов ярости, которым был подвержен сквайр, и которые он обычно пытался сдерживать в присутствии своей жены, нашел на него, но, во всяком случае, он воспринял новости отнюдь не добродушно.

— Остаться дольше?! Гибсон попросил об этом?

— Да, я не понимаю, что еще можно было сделать. Мисс Эйр уехала и не вернется. Для девочки без матери, как Молли, очень неудобно быть главой семьи, где живут еще два юноши.

— Это дело Гибсона, ему следовало бы подумать об этом, прежде чем брать учеников, или подмастерьев, как бы он их не называл.

— Мой дорогой сквайр! Я думала, вы будете рады, как и я… что Молли останется. Я попросила ее остаться на неопределенное время, по крайней мере, месяца на два.

— И оказаться в доме с Осборном! И Роджер тоже приедет домой.

По мрачному взгляду сквайра миссис Хэмли прочитала его мысли.

— О, она вовсе не из тех девушек, которые очаруют молодых людей их возраста. Мы любим ее, потому что понимаем, какая она на самом деле, но юноши двадцати одного и двадцати двух лет желают, чтобы молодая девушка обладала всеми украшениями.

— Желают что? — прорычал сквайр.

— Чтобы у девушки было подходящее платье, манера держать себя. В их возрасте они даже не заметят, что она хорошенькая — их представления о красоте сводятся к яркой внешности.

— Полагаю, что все это очень умно, но я этого не понимаю. Все, что я знаю, это то, что опасно запирать двух юношей двадцати одного и двадцати трех в подобном деревенском доме с девушкой семнадцати лет… чтобы они выбирали, какими могут быть ее платья, ее прическа, ее глаза. И я лично говорил вам, что не желаю, чтобы Осборн или они оба влюблялись в нее. Я очень сильно обеспокоен.

Лицо миссис Хэмли вытянулось, она немного побледнела.

— Мы распорядимся, чтобы они отсутствовали, пока она здесь, остались бы в Кэмбридже или почитали с кем-нибудь, поехали за границу на месяц или два?

— Нет, ты так долго надеялась на их приезд домой, я каждую неделю видел отметки в твоем календаре. Я скорее поговорю с Гибсоном и скажу ему, что он должен забрать свою дочь, потому что это неудобно для нас…

— Мой дорогой Роджер! Я прошу тебя не делать этого. Это будет так жестоко, это опровергнет все, что я сказала вчера. Пожалуйста, не делай этого. Ради меня не говори с мистером Гибсоном!

— Ну, полно, не стоит волноваться, — сквайр испугался, что у нее начнется истерика. — Я поговорю с Осборном, когда он вернется домой и скажу ему, как мне не понравится что-либо подобное.

— А Роджер всегда так увлечен естествознанием, сравнительной анатомией и подобной путаницей, что не заметит и саму Венеру. У него нет сентиментальности и воображения Осборна.