Душан Збавитель - Одно жаркое индийское лето

• Название: Одно жаркое индийское лето
• Автор: Душан Збавитель
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1986

Известный чехословацкий индолог Душан Збавитель в 1979 г. по приглашению правительства Индии посетил штат Западная Бенгалия для получения почетной премии имени Р. Тагора. Автор живо и достоверно воссоздал атмосферу «жаркого» лета 1979 г., ставшего «одним из ключевых моментов в истории Индии».

В книге рассказывается об истории главного города Западной Бенгалии — Калькутты, больших и малых городов этого штата, дается описание жизни и быта бенгальцев — простых тружеников городов и деревень.

---

Когда-то (еще не так давно) индуисты жили большими семьями; десятки, а то и сотни родственников обитали в одном большом доме или конгломерате деревенских домишек — такие случаи не были исключением. Современный жизненный уклад уже разбил подобные большие семьи и разъединил их членов. Но окончательно прочные родственные узы не разорвал.

В деревне

По последним сведениям, в Индии великое множество деревень и живет в них около 75 % всего населения. Простой арифметический подсчет убедит вас в том, что это составляет 540 миллионов человек.

Подобные гигантские числа, сухо констатирующие размеры деревенской Индии, всегда меня поражали. Вы сто раз можете повторять, что политическим и экономическим развитием каждой страны руководят большие города, и прежде всего столицы, и именно в них решаются судьбы государств и определяются дальнейшие направления их жизненных тенденций и поисков. Но тут, в индийской деревне, просто-напросто обитает полмиллиарда людей, все они живут по-своему и согласно своим весьма ограниченным возможностям. А при этом — взять хотя бы нас, европейцев, — мало кто интересуется, как, собственно, они живут.

Сельская Индия по большей части остается вне поля зрения иностранцев, туристов и путешественников. Лишь изредка они проезжают по индийским деревням и выносят мимолетное, беглое и совершенно поверхностное впечатление, обычно не слишком благоприятное. Это Индия бедняков — малоземельных и безземельных крестьян, батраков, ремесленников, — так она и выглядит. Не раз приходится слышать обобщающие суждения о грязных деревнях, заброшенных детях, отсталых, неприветливых крестьянах и примитивных условиях жизни. Иностранец здесь ни с кем не договорится — в отличие от больших городов английский язык в деревне почти никто не знает, — и вот он едет по этому обширному царству странного и непонятного, и его память фиксирует лишь то, что особенно бросается в глаза, прежде всего вещи причудливые и экзотические.

А между тем деревня остается и еще долгое время пребудет истинным сердцем Индии. Тут живет подавляющее большинство ее жителей. Здесь же решается важнейшая проблема всей страны — вопрос о пропитании сотен миллионов ее обитателей.

Еще неполную четверть века назад все эти люди были частицами гигантского механизма, который в Бенгалии назывался заминдарской системой. Центральной фигурой в этой системе был крупный помещик, называемый заминдаром. Однако он никогда не отдавал поле непосредственно внаем крестьянам; земли, которые находились в его владении, обычно были огромны. И потому каждый заминдар имел своих посредников — приказчиков и управляющих, сдававших внаем все меньшие и меньшие участки земли, пока цепь не замыкалась на крестьянине, который своим потом и урожаем со «своего» поля должен был кормить всю стоящую над ним пирамиду.

В прошлом оплата каждого земельного участка зависела от реального ежегодного урожая, а тот в немалой степени — от погодных условий. При англичанах эта зависимость от реального урожая была ликвидирована, и заминдар должен был платить установленную сумму вне зависимости от размеров собранного урожая. Сам он, разумеется, от этого не страдал, а просто перекладывал бремя на плечи крестьян, которые ежегодно вносили одинаковые суммы, даже если весь их урожай унесла вода или сожгла засуха. Последствия были катастрофическими. Каждую неурожайную осень целые области лишались всех продовольственных запасов, крестьяне оказывались в долговой кабале у деревенских ростовщиков, тысячи семейств сгоняли с земли. Отсюда массовая гибель людей в голодные годы, постоянное недоедание, на которое были обречены миллионы деревенских жителей. Естественно, что эта бесчеловечная система не могла сохраниться и не сохранилась в свободной Индии. Ликвидации заминдарской системы добились сами крестьяне в результате упорной борьбы.

Были и типично индийские методы решения аграрного вопроса. Наибольший интерес, пожалуй, представляет собой доныне не завершенное движение под названием бхудан — буквально «дарование земли». Основателем его был старый верный ученик и последователь Махатмы Ганди — Ачарья Виноба Бхаве, который в духе учения своего великого наставника и гандистских доктрин призывал заминдаров добровольно, из индусской любви к ближнему отказываться от излишков земли и бесплатно отдавать ее безземельным крестьянам. Движение ширилось. Бхаве нашел немало последователей и учеников, которые оказывали на владельцев больших земельных участков исключительно моральное давление и все же достигали каких-то ощутимых результатов. Однако вскоре выяснилось, что заминдары обычно отказываются от совершенно бесплодной земли или от такой, которая требует слишком больших расходов, чтобы ее можно было возделать и культивировать.

Повышенное внимание, особенно с конца 50-х годов, государство уделяло и модернизации земледелия, экспорту и созданию современной сельскохозяйственной техники, производству и доставке потребителям широкодоступных искусственных удобрений, распространению новых методов селекции и прежде всего новых посевных культур, приспособленных к местным природным условиям. Первые результаты превзошли все ожидания: уже в начале 70-х годов Индия впервые стала самостоятельно удовлетворять свои потребности в сельскохозяйственной продукции, хотя и на весьма низком уровне. Тенденция к росту сельскохозяйственного производства продолжалась и в последующие годы.

Об этом свидетельствовали статистические данные и сообщения в печати, за которыми можно было следить и из нашего далека — из Европы; но все же мне хотелось собственными глазами увидеть, как выглядит трезвая реальность, а не только данные официальных сводок и цифр. И я использовал каждую возможность, чтобы посетить деревню, особенно в Мединипуре, где я мог сравнить современное положение дел с тем, что застал три года назад.

Бенгальским деревням нельзя отказать в живописности и фотогеничности. Как бы густо ни была она заселена, домики тут никогда не лепятся один к другому; пространства между ними в любое время года заполнены зеленью, и эта густая растительность скрывает от глаз многое из того, что могло бы произвести неблагоприятное впечатление. Причем деревья, кустарники и травы в большинстве случаев полезны и съедобны. Не одну хижину прикрывают своей тенью светло-зеленые бамбуковые рощицы; под широкими листьями бананов приютились гроздья плодов; летом отливают золотом, свешиваясь со стройных деревьев, манго, в зимнее время вы увидите на многих деревьях апельсины, а в течение всего года — маленькие зеленые лимоны. На грядках в непосредственной близости от домиков рдеют помидоры, темнеют сочно-зеленые островки шпината, вьются побеги различных бобовых, огороды изобилуют всякого рода овощами, для которых у нас даже нет названий. Не говоря уже об огурцах и гигантских тыквах, часто служащих своеобразным украшением соломенных крыш.

Да и в самих домиках, правда обычно крайне примитивных и однотипных, есть своя прелесть. Для их постройки в Бенгалии достаточно иметь бамбук, глину и рисовую солому да в крайнем случае помощь нескольких родственников или соседей, не имеющих никакой профессиональной подготовки. Чаще всего домик состоит из одной комнаты, без окон, только с дверным проемом, и его внутреннее убранство ограничивается каким-нибудь сундуком, где хранится самая необходимая утварь и одежда, несколькими циновками, соломенными или деревянными скамеечками да иногда плетеными чарпаи на четырех ножках, заменяющими кровать. Соломенная крыша продолжена в виде навеса перед домом и прикрывает порог, а главное — за домом, нависая над частью огражденного забором и всегда тщательно выметенного дворика, где расположена кухня: простой очаг, который топится хворостом, древесным углем или чаще всего сушеным коровьим навозом. Для приготовления пищи служит несколько кастрюль и сковород. Вместо тарелок используются широкие листья банана, нарезанные квадратами, а вместо ложек, вилок и ножей — чисто вымытая правая рука. Едят, разумеется, сидя на полу.

Только богатому крестьянину нужен сарай для орудий земледелия. Плуг — и поныне иной раз целиком деревянный, — несколько мотыг с характерной короткой рукоятью и другие необходимые орудия труда большинство землевладельцев держат где-нибудь под навесом или в хлеве с коровой — мечтой каждого индийского крестьянина, ведь она дает молоко для семьи и на продажу. Для полевых работ ее никогда не используют. В плуг или в двуколку запрягают волов или буйволов, черных, приземистых, с могучими, угрожающе изогнутыми рогами, терпеливых тягловых животных, которые могут тащить на массивной телеге весьма внушительный груз, но отличаются непредсказуемыми реакциями и настроениями. Буйволы — одна из привычных примет индийского деревенского пейзажа: запряженные в плуг или повозку, отдыхающие где-нибудь в жидкой грязи пруда, где они готовы пролежать в жару хоть целый день.