Сергей Сибирцев - Рассказы (-)

• Название: Рассказы (-)
• Автор: Сергей Сибирцев
• Жанр: Детектив

---

Витьке, конечно, достается, но не по первое число; поэтому, когда он слышит насчет хорошего ремня, он только отмахивается, а если еще светло, то ворчливо кричит:

- Еще пять минут доиграю, еще светлынь, вон Пашка даже играет...

Довод про Пашку почему-то успокаивает Витькину маму, и она лишь грозит Витьке жилистым кулаком и бежит к плите, чтоб выключить газ.

- Второй раз для подлеца суп-то грею! Хорошего ремня, а не супа, говорит она заглянувшей соседке, присевшей полчаса назад на минутку.

Да, Витьке-то хорошо, у него мама не болеет, наверное, картошку поджарила, а Витька, наверное, их крепость штурмует.

Они с Витькой позавчера такую крепость отстроили, а потом принесли несколько неполных ведер воды, облили стены, зубцы, проходы, а ночью мороз, как нашел, как заморозил все, будто каменная крепость стала, - попробуй валенком расшибить, кишка тонка! Конечно, Витьке сейчас не до картошки...

Конечно, Пашку понять можно, что он немножко завидует Витьке. Задачка про купцов не получается... Не будешь из-за этой дурацкой задачки маму будить.

Мама зачем-то заболела и пускай, лучше спит, пускай, спит, спит...

Пашкина волевая голова клевала носом, глаза слипались, и Паш-ка изо всех сил моргал ими, но глаза все равно слипались и слипались. Пока совсем не слиплись окончательно.

Волевая Пашкина голова заснула прямо на вредной задачке про купцов.

И Пашке приснился сон. Прямо скажем странный сон. Прямо скажем не пионерский! А ведь Павла в ноябрьские праздники приняли в ряды Всесоюзной пионерской организации!

А сон взял и сделал, что Пашке во сне привиделось прямо та-кое! такое... Ладно, давайте по порядку. Хорошо?

Сон нужно всегда рассказывать по порядку, с самого начала, а то получится просто ерунда, а не сон. А то получится обыкновенная сочинилка, которую любой враль придумает. Потому что сон нельзя придумывать - это не честно.

Любой сон сам по себе интересен, это будто настоящее приключение, только во сне. Какой ты есть в жизни, - например: трус, - таким ты будешь и во сне. Тут ничего не поделаешь, потому что, что толку-то на собственный сон обижаться. Такой сон тогда лучше надо подзабыть, а потом вдруг да перестанешь быть трусливым, - всякое в жизни встречается.

Хотя бывает и так: ребята про тебя думают: вот, не трус-то, и как это он не боится, а?.. Но ты-то знаешь про себя немножко лучше, потому что иногда как бы невзначай да струсишь: или маму расстраивать двойкой не хочешь, думаешь: вот исправлю и расскажу, или драться вроде не очень хочется, мальчишек много вроде, ну их... или стих совсем неохота учить, потому что мировецкая книжка перед носом, ее тебе дали всего на три дня, а книжка про шпионов, и там наш разведчик...

Не, не до стиха. И Пашка твердо решает: скажу Марь Ванне, что зуб страшно болел, прямо и сейчас болит, вот.

А вот дурную собаку отогнать от девчонок - это Пашке одно удовольствие. А девчонки зачем-то собак боятся, наверное, потому, что просто бояки...

Хотя иногда и не ожидаешь, как эта Бережкова так тебя трахнет по спине портфелем, что аж конфетка изо рта выскочит, а все равно бояки!

Да вообще-то Пашка к девчонкам всегда снисходительный.

А тут еще задачка про купцов безо всякого спроса в сон залезла. Нет от нее спасения Пашке. Ведь что такое, в сущности, купцы для Пашки? торговцы, ростовщики, и прочие буржуазные мироеды и капиталисты, которым нет местожительства в нашей стране.

У нас нельзя так запросто продать, например: фабрику вместе с фабричным людом, - государство заступится, не позволит.

Представляете: взяли и продали Пашкину маму вместе с пребольшущими заводскими трубами, из которых целыми днями идет красивый желтый дым, каким-нибудь кровожадным фабрикантам, которые носят вместо кепок шелковые котелки-цилиндры и пиджаки длинные, которые называются иностранным словом смокинг с бабочкой...

Я представляю, что сказала бы классная, увидев Пашку в смокинге с бабочкой, а на макушке сверкающий цилиндр.

Она бы сразу покраснела и сказала:

- Павел, я всего от тебя ожидала... но такого, такого смокинга с бабочкой... Сейчас же выбрось этот буржуинский котелок, и чтоб мама завтра же пришла в школу!

И Пашка сразу бы догадался, что классная хочет сделать его маме Педсовет в кабинете директора и представителя роно...

Пашка знал, что роно - это что-то вроде Кощея Бессмертного для нерадивых учеников и для их мам.

Пашка хотел уже проснуться и дорешать задачку про купцов, как вдруг видит себя совершенно другим.

Он в красном цилиндре, а на шее живая яркая бабочка с расправленными здоровущими крыльями, как у стрижа. В правой руке Пашка сжимает черную гладкую, в золотых точках, палку, на одном конце ее костяной шар, чем-то напоминающий глобус.

Да это и есть глобус, маленькая костяная земля в бугорках материков. Конечно, вон и Москва со Спасской башней из красных камешков.

Честное слово, Пашка такой красивой палки еще не видел, откуда она у него взялась...

Не успел Пашка хорошенько удивиться своей красивой тросточке, как видит купцов из задачки! Купцы абсолютно натуральные и еще улыбаются так победно, как будто их крепость победили.

Но самое главное, эти вредные купцы торговали Арифметиками, и другими учебниками, на обложках которых были разложены всякие яства.

Здесь торговали жареной картошкой с поджаренной колбасой и луком.

Здесь дымились горки макарон и лапши, посыпанные тертым сыром и какими-то зелеными растениями.

Здесь можно было найти и ириски кофейные, самые его любимые.

А прямо на Природоведении расселся арбуз, почему-то фиолетово-полосатый, и такой брюхатый, что даже книжке, наверное, было нелегко.

И эти самодовольные улыбчивые купцы хотели, чтоб Пашка взял и выбрал одно единственное яство и зато безо всяких денег. Купцы Пашке ничего не говорили, но Пашка все равно знал, что для него эти продукты бесплатны, то есть, конечно, всего одно кушанье.

А Пашка взял и... растерялся. Вот прямо взял и растерялся, и все. Потому что ему стало так стыдно, как будто эти купцы вдруг взяли и догадались, что он хочет что-нибудь у них украсть... Хотя украсть Пашка не хотел, даже не думал о таких вещах!

И от растерянности Пашка решил проснуться.

И не смог... И тогда Пашка уже всерьез перетрусил, - неужели все это не понарошку? И никакой это не сон!

Да нет, сказал Пашка вслух, я сплю. А не просыпаюсь, потому что еще сплю... Вот как проснусь, обязательно маме про сон расскажу. А раз пока не просыпается, он возьмет и скажет этим купцам, чтоб они не воображали себе, что Пашку можно купить каким-то толстым арбузом и жареной картошкой. Что он не видал что ли жареной картошки! Хорошо, что у него палка черная есть, с палкой даже не страшно говорить. Ишь чего захотели!

А чего в самом-то деле эти торговые люди воззрились на Павла? Ведь такой сон с купцами не просто так, он что-то должен значить для Пашки. А возможно и Пашкиной мамы.

Это нам только кажется, что взял, заснул, увидел сон, проспался и начисто про все забыл. Сои бывает и в руку, как говорят в народе. А Пашке на все было начихать. Пашка страшно проголодался от вида и запаха жареной картошки, что украшала Арифметику.

Когда Пашка подошел поближе к приветливым купцам, оказалось, что купцы очень странно одеты. Они были наряжены так необычно и пестро, как будто он видел сон.

Но Пашка совершенно забыл, что он спит и видит лишь сон. Например, один купец был обряжен под снегурочку с кокошником и... черной кучерявой бородой, конец бороды был небрежно запихнут в нагрудный карман и пристегнут значком... Ну да, октябрятским знаком - пластмассовой звездочкой с лицом ребенка. Знакомым таким лицом. Никак Пашке не вспоминалось, где видел его?

А тут Пашка взял и проснулся на самом деле, всерьез.

То есть он сперва открыл один сонный глаз, а потом второй. А второй почти ничего не видел, - второй глаз вместе со щекой лежал еще на Арифметике.

А почему Пашка все лежал да лежал на Арифметике?

Так сладко Пашке спалось, что аж слюней напустил прямо на купцов, которые опять жили только в Арифметике.

Но самому-то Павлу, пионеру все-таки, все равно как-то конфузливо: ведь прямо как маленький, как пацан какой!..

А еще потому, что Пашкин нос оказывается, уже давно учуял запах жареной картошки!

Это Пашкина мама вместе со своим гриппом все-таки не разрешила себе долго болеть лежа, она в шерстяном платке прямо на плечах, а сама в ночной помятой и длинной рубашке и еще в обрезанных старых валенках, совершенно неслышно, как какой-то наш разведчик уже дожаривала любимое Пашкино кушанье.

Вот почему здоровый и голодный Пашка все томился на липких купцах, которые жили только в Арифметике...

Листая старые записные книжки

Убили Человека...

(из дневника моего друга Алексея)

Осень. 1992 год. Москва.

Сейчас погожий день. А на душе мерзкое, тревожное настроение.

Все гнет...