Найджел Клифф - В поисках христиан и пряностей

• Название: В поисках христиан и пряностей
• Автор: Найджел Клифф
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083378-8

Васко да Гама.

Один из величайших мореплавателей «эпохи Великих географических открытый».

Человек, открывший для европейцев морской путь в Индию.

Появление португальских мореплавателей в этой стране по сути явилось первым столкновением двух цивилизаций. Как же складывались непростые отношения их представителей, когда каждая из сторон вполне искренне (и, главное, не без оснований) считала другую «варварской»?

Найджел Клиф не идеализирует и не демонизирует ни одну из сторон, – тем интереснее читать его превосходно написанную, многогранную и увлекательную книгу…

---

Дхоу, на борт которого поднялся да Ковильян, направляясь в Индию, было гораздо больше тех, что ходили по Красному морю, но тоже имело только одну мачту, сдвинутую вперед и пересеченную длинной поперечиной, к которой крепился верхний конец треугольного паруса, и корпус у него был из тех же сшитых кокосовыми веревками досок. Палубы у этого дхоу не было: груз накрывали толстыми тростниковыми циновками, а пассажиры втискивались куда могли. Почти невозможно было найти укрытие от палящего солнца, единственным укрытием от перекатывающихся через борта волн служили все те же циновки или просмоленная дегтем материя, а провизией – только запаренный сушеный рис, присыпанный сахаром и рублеными финиками. Дхоу считались быстроходными судами, а их капитаны-арабы – умелыми мореходами, но несколько недель, которые требовались, чтобы достичь Индии, тянулись медленно.

Когда год подходил к концу, да Ковильян уже держал путь вдоль побережья Индии к городу, о чудесах которого много слышал в своем путешествии [244]. Каликут был второй оконечностью великого треугольника, местом, где собирались перед отправкой драгоценные камни и пряности Востока, и лазутчик задержался тут на несколько месяцев, чтобы изучить источники поставок и цены на загадочные товары, продававшиеся в Европе за головокружительные суммы. Его отчет будет иметь далеко идущие последствия для его хозяев: через несколько лет Васко да Гама поплывет в Индию с наказом двигаться прямиком в Каликут.

В феврале да Ковильян проделал обратный путь вдоль побережья, останавливаясь по пути, чтобы занести на карту местоположение и специализацию новых портов. К тому времени арабские флотилии уже направлялись назад домой, и он заручился местечком на корабле, направлявшемся в Ормуз, третью вершину треугольника.

Войдя в Персидский залив, отражение Красного моря с восточной стороны Аравийского полуострова, корабль направился к небольшому острову, запиравшему узкий пролив. Когда он подплыл поближе, за лесом мачт, заполнивших гавань, да Ковильян смог различить внушительных размеров город. Сойдя на берег, он обнаружил, что город полон купцов изо всех уголков Азии. Расположенный там, где из Аравийского полуострова резко выдается на север полуостров Мусандам, словно бы проминая отделенное проливом побережье Ирана, Ормуз не имел ни растительности, ни собственной пресной воды, которую приходилось привозить в больших емкостях с континента, но он находился в точке, куда сходились морские пути из Индии и Китая и сухопутные пути, которые вели через Ирак в Сирию, Турцию и Стамбул. Его рынки были завалены жемчугами, драгоценностями, пряностями, благовониями и лекарствами, и по части роскоши ему не было равных. Для удобства покупателей улицы были застланы коврами, и полотняные навесы натягивали между крыш, лишь бы уберечь покупателей от палящего солнца. Столы здешних купцов ломились от тонких вин и дорогого фарфора, и пока они вкушали пищу, им играли одаренные музыканты. Позднее один португальский путешественник сообщал, что кушанья тут лучше, чем во Франции, а английский искатель приключений восхищался красотой женщин, хотя и считал, что они «очень странно одеты, ибо носят в носу, в ушах, на шее, на руках и ногах много колец и браслетов с драгоценными камнями, а в ушах кольца серебра и золота, и длинную палочку золота вверху носа. От веса драгоценностей у них так растянуты отверстия в ушах, что во многие можно вложить три пальца» [245]. Если отбросить культурную пропасть, значимость островного города нельзя было отрицать. Будь весь мир золотым кольцом, гласила арабская поговорка, Ормуз был бы в нем драгоценным камнем.

Теперь да Ковильян составил себе живую картину головокружительно богатой торговли Аравийского моря – равно как и опасностей и непомерных налогов и пошлин, подстерегающих купцов на каждом шагу. Морской путь из Европы, возможно, займет дольше, но океаны благословенно лишены как грабителей, так и таможенных чиновников, – именно там, без сомнения, ждет умопомрачительный куш. Оставалось одно: выяснить, действительно ли корабли могут проплыть из Европы прямо в Индийский океан.

Португальский лазутчик покинул Ормуз на корабле, направляющемся в Африку, и сошел на берег в Зейле, оживленном мусульманском порту в Аденском заливе, через который шел экспорт золота, слоновой кости и рабов из Эфиопии. Великий путешественник, мусульманин ибн-Баттута назвал Зейлу «самым грязным, самым непривлекательным и самым вонючим городом в мире» [246] и считал, что море тут бурное, а вонь рыбы и забиваемых на улицах верблюдов показалась ему столь отвратительной, что ночь он провел на своем корабле. Да Ковильян тоже долго тут не задержался. Он взялся выяснить, как далеко на юг сможет забраться, и вскоре получил ответ. Арабы поселились на берегах Восточной Африки столетия назад, но их дхоу не могли преодолеть бурные воды на юге. Кроме того, даже обладай они нужной технологией, они не видели необходимости в подобном плавании и, вероятно, никогда не пытались его совершить. Их караваны издавна перевозили товары из недр Африки на север и восток в Средиземноморье и Индийский океан, и не было смысла переносить торговлю на запад – в явно пустынную Атлантику. Они определенно не пытались обплыть Африку, чтобы достичь Западной Европы: какой смысл, если они и так контролируют половину Средиземноморья, включая многие его главные порты, а все товары Европы наряду с большей частью ее золота сами идут им в руки?

Но на решение загадки, которую представляла собой Африка, потребуется немного больше времени. Да Ковильян вернулся на север и к началу 1491 года достиг Каира. Путешествие было утомительным, хотя и возбуждающим, но он почти четыре года не видел родины. Наверное, он заранее предвкушал, как встретит товарища и вернется к жене, к семье и к сполна заслуженной награде.

Товарища он так и не нашел. Ожидая его в Каире, де Пайва заболел и умер.

Неустрашимый Перу да Ковильян приготовился совершить путешествие один, и как раз когда он собирался выезжать, на пороге у него объявились два португальских еврея, которые объяснили, что их послал король Жуан и они не без трудов разыскали его в космополитичном хаосе Каира.

Один из них был сапожником с севера Португалии по имени Жозе, другой – раввином Авраамом с юга. Несколькими годами ранее Жозе совершил по суше путешествие в Багдад, возможно, чтобы самому посмотреть, каков местный рынок для сбыта обуви, и там услышал рассказы о чудесах Ормуза. По возвращении он добился аудиенции у короля, который всегда принимал путешественников из дальних стран. Раввин также побывал на Востоке, вероятно, в Каире. Когда два его лазутчика не объявились, Жуан решил отправить на их поиски двух евреев.

Новоприбывшие привезли с собой письмо от короля, и да Ковильян без промедления его прочел.

Содержание скорее всего не вызвало у него большой радости. Если их миссия выполнена, писал Жуан, им следует вернуться в Португалию, где они получат высочайшие почести. Если нет, то пусть передадут весточку о своих успехах через сапожника Жозе и не знают отдыха, пока не выполнят все задания. В особенности они не должны возвращаться домой, пока лично не установят местопребывание пресвитера Иоанна. Но прежде чем приступить к другим делам, им следует отвезти раввина в Ормуз. Без сомнения, король считал раввина лицом более надежным, чем сапожник, и Авраам поклялся не возвращаться, не увидев Ормуз собственными глазами.

Король Жуан не мог знать, что его агент уже побывал в Ормузе и готов представить полный отчет о тамошней торговле. Перу получил королевское распоряжение и, как всегда, твердо решил выполнить его до конца. Составив длинную депешу королю [247], да Ковильян передал ее Жозе и выехал с новым спутником. Сапожник же отправился домой – с известиями, которые будут иметь первостепенное значение для готовящейся экспедиции Васко да Гамы.

И снова да Ковильян пересек пустыню Тор, снова совершил долгое и опасное путешествие к Красному морю. К тому времени лазутчик стал своим человеком в арабских портах, и в Адене пара без труда нашла два места на корабле, идущем в Ормуз. Когда Авраам объявил, что удовлетворен и увидел все, что хотел, португальцы расстались: раввин отправился в Португалию, вероятно, с караваном, державшим путь в Сирию, а Перу – назад к Красному морю.

Оттуда да Ковильян добрался в Джидду, где собирался совершенно отойти от полученных инструкций. К тому времени он вошел во вкус тяжких радостей приключений и обзавелся привычкой первооткрывателей приправлять жизнь изрядной дозой опасности.

Джидда была богатой, кипучей и решительно запретной для христиан и евреев. Но Перу сильно загорел после долгих плаваний на открытых кораблях и отрастил бороду – от обычного отвращения матросов к бритве. Кроме того, последние четыре года он провел бок о бок с мусульманами, с которыми жил и путешествовал. Он перенял их манеру одеваться. Он бегло говорил на их языке и был прекрасно знаком с их обычаями. В Джидде его не разоблачили, и он решил проникнуть дальше – в саму Мекку. Едва заподозрив в нем христианина, его казнили бы на месте.