Сесилия Грант - В сетях любви

• Название: В сетях любви
• Автор: Сесилия Грант
• Издательство: ACT, Харвест
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082150-1

Соблазнительная красавица Лидия Слоутер, оказавшаяся в отчаянных обстоятельствах, вынуждена пустить в ход… нет, не свои женские чары, а острый ум, отличную память и умение разбираться в цифрах.

Она решает заключить союз с героем Наполеоновских войн Уиллом Блэкширом, вместе они станут настоящей грозой игорных клубов Лондона и обретут целое состояние.

Ничего личного, исключительно деловые отношения — в этом Лидия снова и снова старается убедить и Блэкшира, и себя. Однако все яснее она понимает, что совершила роковую ошибку, путая работу с любовью. И кажется, здравый смысл вот-вот уступит сердцу, пылающему огнем жгучей страсти…

---

Кроме получения дохода, на который он сможет вполне достойно существовать, он еще получит и определенное удовлетворение от осознания того, что и он внес хоть и маленькую, но лепту в эту отрасль экономики — в честную торговлю. Когда-нибудь люди будут жить в домах из леса, который доставят на его собственном судне, пересекшем океан.

Его воспитывали, конечно, не для этого, и Эндрю, возможно, побелеет, когда узнает, что один из братьев Блэкшир занялся торговлей. Но старшему сыну от градации званий и титулов пользы больше, чем младшему, тем более если младший стоял плечом к плечу с сыновьями мясника в боевом порядке в два эшелона на поле битвы.

Он развернулся, оперся на парапет спиной и посмотрел вправо, где высились различные здания. Сити. Сент-Джеймс. Где-то там — отсюда не видно — Кларендон-сквер. Все его надежды на будущее в большой степени зависят от его сотрудничества с мисс Слотер. Однако надо помнить обо всем том, что можно потерять, если он проявит небрежность по отношению к ней. Сейчас больше, чем когда-либо, надо быть осмотрительным. Теперь, когда он признался ей в своих чувствах, они смогут отложить этот вопрос и всю свою энергию направить на понимание тонкостей игры в двадцать одно.

Глава 10

Однако существовало немало способов погубить их сделку, и два вечера спустя она едва не вынудила его сделать это.

— Неужели вы не видите, что три восьмых больше, чем пять четырнадцатых? Неужели не понятно? — С возмущением произнося эти слова, она расхаживала взад-вперед по комнате, но, договорив, резко остановилась, уперла руки в бока и обратила весь свой гнев на него.

— Ради Бога, Лидия, у меня мозги работают по-другому. И у других людей тоже. — Он сидел, опершись локтями на стол, и сжимал ладонями виски.

Она сделала несколько шагов и вернулась обратно.

— Если бы вы запомнили картинку…

— Я не могу запомнить картинку.

— Я имею в виду простую. Два прямоугольника рядом, одинаковые по высоте. Разделите один семью горизонтальными линиями, а другой — тринадцатью. Тогда бы вы обязательно увидели…

Он рассмеялся. Не смог удержаться.

— Господи. Для вас это действительно так просто, да? И вы действительно не понимаете, что другие так не могут?

Она шагнула к нему, опустила руки и сжала кулаки.

— Это не шутка, знаете ли. Вы пришли сюда не развлекаться. — Она сейчас напоминала юную барышню, разозлившуюся на старших за то, что ее не воспринимают всерьез. Интересно, у нее есть братья или сестры. Опять он отвлекся. — Я потратила бессчетное количество часов и извела несколько карандашей и пачку бумаги, чтобы разработать систему, по которой вы могли бы определять степень своего преимущества и, следовательно, решать, какую ставку делать. Теперь я вижу, что мое время и усилия были потрачены впустую, раз уж вы так ничего и не поняли.

— Возможно, ваше время и усилия действительно были потрачены впустую. — Он положил одну руку на стол и забарабанил пальцами, тем самым давая выход бурлившему в нем раздражению. — Однако позволю заявить, что виной всему не мое тугодумие, а, скорее, стремление придумать систему ставок, которая позволит обычному человеку понять, что три восьмых больше пяти четырнадцатых.

Она уставилась на него, разгневанная и одновременно ошеломленная, как ястреб, который обнаружил соперника на своей охотничьей территории.

— Вам придется переводить все это в десятичные дроби, — вдруг сказала она, неожиданно преисполнившись решимости. — Три восьмых — это тридцать восемь сотых, а пять четырнадцатых — это тридцать шесть сотых.

О Боже. Он вскочил и оперся руками о стол.

— Лидия, я так не смогу.

— Сможете, если попрактикуетесь. — Его слова, видимо, лишь упрочили ее решимость. Она быстро села напротив него. — В школе вас наверняка научили делить в столбик. Просто округлите получившееся число до двух знаков после запятой. — Она села. — Вероятно, сначала, чтобы набить руку, вам понадобится карандаш и бумага, но если вы будете тренироваться каждый день, то…

— Нет. — В это короткое слово он вложил все свое спокойствие и благоразумие. — Сожалею, но должен признать, что это пустая трата моего времени. — Еще больше спокойствия и благоразумия, убрать с лица хмурое выражение, смягчить линию плотно сжатого рта. — Шанс, что я достигну такого мастерства в подобных подсчетах во время игры в двадцать одно слишком мал. — Блэкшир выпрямился. Он засиделся, и теперь ему захотелось постоять.

Она повернулась к свечам, как будто они внимательнее его слушали ее мудрые советы.

— Ясно. — Пламя на одной свечке дернулось от ее дыхания. — Вы даже не хотите попробовать. И это, если вам интересно, уменьшает ваши шансы на успех с небольших до мизерных.

Уилл отступил к стене, привалился к ней и сложил руки на груди. Он тщательно подбирает слова, только зачем? Он не обязан это делать.

— Мисс Слотер, я изо всех сил стараюсь оставаться корректным и щадить ваши чувства.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы вы щадили мои чувства. — Слова «порыв» и «удача» не вызывали у нее такого дикого отвращения, как слово «чувства». — Я никогда не просила вас хоть немного учитывать мои чувства. — Она относилась к этому слову как к дохлой крысе, которую вдруг обнаружила в кладовой. — Я просила вас об одном: чтобы вы воспринимали игру серьезно и приложили хотя бы толику тех усилий, что приложила я, к достижению преимущества в игре. Я очень сожалею, что вы считаете себя неспособным на это.

Все в ней — напряженная поза, холодный взгляд, плотно сжатые под столом руки — свидетельствовало о решительном неприятии любого сочувствия или радушия с его стороны.

Он медленно, устало вздохнул и посмотрел на потолок. Тут некого винить, кроме него самого. И вдруг он сообразил, чем объясняется ее раздражение.

Он оттолкнулся от стены, обошел стол и наклонился так, чтобы их глаза были на одном уровне.

Она посмотрела на него сквозь язычки пламени. Ее губы сжались в тонкую линию, однако она не отвернулась.

— Скажите мне правда — На этом расстоянии — не более двух футов — ему не нужно было с помощью интонаций придавать словам особый вес. Их смысла для этого было достаточно. — Вы злитесь на меня из-за того, что я сказал вам в прошлый раз?

— Вам хочется так думать. — Ее взгляд снова упал на свечи, хотя она продолжала сидеть лицом к нему. — Только вряд ли вы верите в то, что причина моего возмущения — ваши слова. Нет. Так как я женщина, меня выводит из себя неуважение к моим чувствам. — И опять то же ощущение, будто она держит за хвост дохлую крысу, только на этот раз выбросила ее за забор. — Или некоторая обида на кое-какие слова, что вы говорили мне здесь три дня назад.

— Лидия. — Он положил руку в перчатке на стол, четыре пальца на крышку, а большой палец опустил вниз. — Я не считаю вас наивной. Я знаю, вы отлично понимаете, что именно я имею в виду. — Он замолчал и стал ждать.

Лидия не мигая смотрела на свечи, пока глаза не заслезились. Однако губы ее не дрогнули, так что она не плакала. Вероятно, она намеренно наказывала себя за какую-то слабость. Наконец она моргнула раз, другой, третий. Слезы покатились по щекам и гневно заблестели, словно осуждая его. Она не вытерла их и перевела взгляд на него.

— За то я не сержусь. Я выставила бы себя на посмешище, если бы обижалась на такое, ведь подобные вещи говорят многие мужчины.

Рука, лежавшая на столе, потянулась к ладони. Он ждал не такого ответа. Он предпочел бы, чтобы она рассердилась на него, Уилла Блэкшира, за те слова, а не оправдывала его, с сардонической усмешкой объясняя его поведение особенностями мужской психологии. Он слегка склонил голову вправо и осторожно произнес:

— Это не ложь — то, что я вам сказал. Но я всей душой пожелал бы, чтобы это стало ложью, если бы означало утрату той сердечности, что установилась между нами. Я сказал это импульсивно, не заботясь о том, как эти слова воспримет дама, имеющая такой богатый опыт общения с мужчинами. Я не хочу, чтобы вы видели во мне очередного похотливого самца, который желает попользоваться вами.

— Почему для вас так важно, что я о вас думаю? — Ей стало ясно одно: «Вы мне нравитесь, и я хочу, чтобы вы хорошо думали обо мне» нарушило ее душевное равновесие гораздо сильнее, чем примитивное «Я хочу вас».

А ведь она задала великолепный вопрос. Действительно, почему ему так важно, чтобы она была о нем хорошего мнения? Он сжал крышку стола.

— Мы заключили сделку. Мне нужно научиться всему тому, чему вы можете меня научить, и я не вправе своей неуместной искренностью ставить под угрозу наше сотрудничество. — Он подбросит ей еще кое-что. Она рассказала ему, что потеряла родителей, и теперь они будут на равных. — Кстати, вы первый человек, с которым я познакомился по возвращении на континент. Вы первая, кто воспринимает меня таким, какой я стал, и на основании этого строит свое мнение обо мне. — Он ощутил холодок в желудке, но справился с собой и перевел взгляд на незажженную свечу на краю канделябра. Сейчас у меня меньше, чем когда-либо, оснований заслужить доброе отношение дамы.