Хосе Сампедро - Река, что нас несет

• Название: Река, что нас несет
• Автор: Хосе Сампедро
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1977

Роман «Река, что нас несет» рассказывает о тяжелом и мужественном труде плотогонов, сплавляющих лес по реке Тахо, их нравах и обычаях, о столкновении их свободолюбивых, независимых характеров с вековой отсталостью и забитостью местных крестьян.

---

Его слова остались без ответа. «Да, — подумал Шеннон, — каждому приходится что-то скрывать: либо вину, либо мысли. У каждого есть своя тайна». Не удивительно, что в ту ночь не все сплавщики уснули сразу. Обжора тоже не спал, но совсем но другой причине. Что ему до недавних событий? Просто он вечером обнаружил след нутрии и обмозговывал, как бы получше соорудить ловушку. Судя по останкам довольно крупной щуки, которые валялись на берегу, нутрия была прожорливая, а стало быть, и жирненькая. Правда, мясо ее отдает рыбой, а все же ото мясо. И шкурку можно выгодно продать. Обжора предвкушал ожидавшее его наслаждение, пока не пришел сои.

9 Трильо

Местность становилась все ровнее. Сплавщики продвигались вперед меж вспаханных земель, порою белесых и бархатистых. У Трильо река круто сворачивала к югу, устремляясь к цветущим садам Аранхуэса — концу сплавного пути, — а затем через Португалию к бескрайним просторам Атлантики. Дни делались все длиннее, и каждый вечер оживало царство лягушек — обитательниц ночи, зеленых водяных кудесниц, монашек кудрявой водоросли, славящих лупу и своих богов.

Было еще совсем рано, когда Белобрысый и Сухопарый, идущие впереди своего деревянного стада, спокойно пасли его в послушных водах. Заросший шпажником берег благоухал сандалом. И вдруг на пути им встретилось нечто совсем повое: проезжая дорога.

Диво дивное! Для прибрежных жителей этот большак был всего-навсего паршивой ухабистой дорогой, по которой громыхали вереницы повозок, вздымая облака пыли. Для сплавщиков же это была сама цивилизация.

— Черт возьми! — воскликнул Сухопарый. — Конец нашей каторжной жизни!

Он наслаждался, ступая по утрамбованной поверхности и удивляясь огромному зданию, возвышавшемуся на пригорке. На берегу, скрытом за холмом, внезапно взвилась ввысь утренняя песня, трепетный девичий голос. Оба сплавщика, не сговариваясь, ринулись в ту сторону, словно на сигнал горниста, зовущий в бой.

Две девушки стирали белье в заводи под сенью старого тополя. Услышав торопливые шаги, они обернулись.

— Пой, душа моя, пой, — сказал Сухопарый. — Не бойтесь, мы не разбойники.

Та, что пела, подняла голову и взглянула на них. При этом вырез ее платья великодушно приоткрылся.

— Еще чего! — ответила она. — А кого нам бояться?

— Черт подери, да хотя бы сплавщиков! Когда они здесь проходят, вы становитесь очень пугливыми…

— Ой, мамочка, да ведь это и впрямь сплавщики! — воскликнула вторая.

— Что, слыхали о пас? — не без гордости спросил Белобрысый.

— Слыхали, слыхали, — ответила первая и так выразительно махнула рукой, что мыльная пена брызнула на траву.

— А разве мы плохие? — улыбнулся Сухопарый.

— Но вы сами говорите…

— Как видите, пас здесь двое, — вставил свое слово Белобрысый, — и пока мы еще никого не съели.

— Никого… — подтвердил Сухопарый. — Разве что кусочек откусим.

— Всего-то? — спросила певунья.

— У них еще аппетит не разыгрался, Эмилия, — сказала другая, и обе засмеялись, польщенные ухаживанием.

— Не разыгрался! Слабо сказано! — хвастливо воскликнул Сухопарый, — Да мы, сплавщики, умираем от голода. У нас волчий аппетит… особенно на телятинку!

Не прерывая беседы, девушки принялись аккуратно укладывать белье в корзины.

— А этот желторотый тоже из ваших? — спросила Эмилия, она была помоложе.

— Тебе не по вкусу молоденькие? Попробуй — понравится.

— Еще чего! — сказала старшая. — Кто что любит.

— Если тебе нужен старый петух со шпорами, — подступил к ней Сухопарый, — он к твоим услугам.

— Не так-то он стар, когда распетушится, — возразила она.

— Вот девка, так девка, за словом в карман не полезет! — приосанился Сухопарый. — Прямо хоть белье ей подними…

— Ну, ну, полегче, — осадила она его.

— Я говорю, надо корзинку поднять, донести ее до дому. А у тебя дурное на уме?

Она деланно рассмеялась.

— И вы бросите свои бедные бревна? — шутливо спросила Эмилия.

— Авось до моря не доплывут! А я пойду с тобой, есть о чем потолковать, — ответил ей Белобрысый, которого присутствие Сухопарого и стесняло и раззадоривало.

Девушки хитро переглянулись.

— Ну что ж, пусть проводят?

— А вдруг они потом на нас рассердятся, Агустина?

— Рассердиться не рассердятся, — Агустина дерзко посмотрела на Сухопарого и добавила: — А вот сбежать могут.

— Это верно, скорее всего они струсят.

Сухопарый подошел к Агустине.

— Кто это струсит?.. Еще не родился такой мужчина, который меня испугает.

Девушки все больше потешались над ними.

— Да это вовсе не мужчины, — сказала Агустина, — а женщины. Ну что ж, идемте, храбрецы!

Взявшись за руки, девушки пошли вверх по косогору, оставив корзины сплавщикам. Наверху легкий ветерок трепал им волосы, не покрытые платками, обтягивал юбками стройные ноги. Сухопарый и Белобрысый, подняв корзины, отправились за ними. Нести корзины в руках было неудобно, но поставить их на бедро или на голову, как женщины, они постеснялись.

— А эта пышечка, Эмилия, ничего, — сказал Белобрысый.

— Мне больше нравится другая, поджарая. Па мой вкус…

Вскоре они нагнали девушек. Те с вызывающим видом оглядывались на них, подталкивая друг друга локтями, смеялись, отпускали язвительные замечания.

— Что, тяжело нести белье? — крикнула Эмилия.

— А вам не тяжело? — спросил Сухопарый. — Может, скинете?

Со смехом и шуточками они подходили к большому зданию за высоким побеленным забором, которое еще раньше привлекло внимание Сухопарого. В стороне виднелись какие-то будки среди молодой поросли деревьев.

— Мы туда идем, девушки?

— Туда, туда, — снова засмеялись они. — Что, уже струсили?

Сухопарый не ответил, но явно насторожился. Над зарешеченными воротами отчетливо виднелась большая вывеска.

— Что там написано, Белобрысый?

— Национальный ле-про-зо-рий Трильо, — с трудом прочел парень. — А что ото?

Сухопарый нахмурился. Что-то настораживало его, но что именно, он не знал. А пуще всего он не любил неизвестности. Опасности, встречавшиеся ему на пути, были всегда для него ясны: обиженные женщины, взбешенные мужья, дубинки, навахи, охотничье ружье… Девушки, стоявшие у ворот, уже не смеялись. Пока мужчины подходили, Эмилия дергала за цепь колокольчик.

— Ну что? Хотите зайти?

Сухопарый подозрительно озирался по сторонам. Уж слишком все здесь было повое, слишком основательное… Будто хороню сделанная ловушка. Белобрысый смотрел на него, ожидая решения.

— Что это? — спросил Сухопарый.

— Прокаженные. Дом для прокаженных, — ответила Агустина мрачно.

— Только здесь это называют «болезнью» или «простудой».

— Проказа, — повторила Агустина, видя, что ее не совсем понимают, — это болезнь, которая поедает мясо… Помните больных, которых исцелил Иисус Христос?

Сухопарый хотел было признаться, что редко ходит в церковь, хотя уже смутно догадался о чем-то, как вдруг Белобрысый воскликнул:

— Покрытых язвами, как святой Рох!

— Намного хуже, — сказала Агустина. — У одной женщины она постепенно съела все пальцы. Это заразно.

Па ее губах застыла горькая, жестокая усмешка. Сухопарый мгновенно бросил к ее ногам корзину с бельем. Белобрысый последовал его примеру.

— Пет, — проговорила Агустина с вызовом, — не смотрите на нас так, мы не прокаженные. Мы служанки у здешних докторов. Они говорят, что это не заразно, и живут прямо там, внутри. А мы отдельно, и едим отдельно… Все отдельно.

— Да, нечего сказать, — произнес Сухопарый, которого охватывал древний ужас перед этими язвами египетскими, этим библейским возмездием, — хорошенькую работенку вы себе нашли.

— Не хуже, чем у вас! — отпарировала Агустина.

— По правде говоря, я бы ни за что не променял свои мучения на это, — ответил ей Белобрысый.

— Почему вы здесь работаете? — спросил Сухопарый.

Агустина повернула к нему хмурое лицо и произнесла, отчеканивая каждое слово:

— С голоду. У меня голодают четверо братьев и парализованная мать. А здесь, — она кивнула в сторону здания, — платят вдвое.

— Такие хорошие девушки могли бы устроиться и получше.

— Будь все проклято! — в сердцах воскликнула Эмилия. — Ах, был бы мой голод не таким честным!..

Другая ничего не сказала, только еще раз пригласила:

— Ну что, рискнете?

Сухопарый ни за что бы не согласился войти, но в девичьем голосе зазвучало явное презрение, и он не мог этого вынести. Он молча последовал за девушками, когда привратник, наконец, открыл зеленые зарешеченные ворота. Лицо у привратника было самое обычное, старое.

Они шли под редкой сенью ухоженных акаций. Невдалеке, на площадке, гуляли женщины в цветастых платьях. Вдруг одна из них, заметив идущих, что-то сказала остальным, и все бросились им навстречу. Только мужское достоинство Сухопарого помогло ему побороть отвращение. Но тут он заметил проволочную сетку, которая отделяла их от женщин. Приблизившись к ней, женщины с веселым любопытством принялись расспрашивать: