Эрик Фрэнк Рассел - Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад

• Название: Миг возмездия. Невидимый спаситель. Загадка планеты гандов. Сквозь дремучий ад
• Автор: Эрик Фрэнк Рассел
• Издательство: Гермес
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-87022-042-4

В седьмой том серии "Библиотека фантастики" вошли четыре произведения крупнейшего писателя Великобритании Эрика Френка Рассела. Нестандартное построение сюжета и динамичность - главная отличительная особенность романов, повестей и новелл этого замечательного автора.

---

Глава 6

Тропинка, испятнанная лунным светом, избиралась выше и выше, петляла, навивалась, будто перепуганная змея.

Всего несколько часов прошло с тех пор, как начальник полиции Корбетт разбился в лепешку, а Грэхему казалось, минул целый год. Отогнав воспоминание, он укрылся в тени утеса, похожего на обелиск, поставленный природой на обочине. Унылая луна обливала тусклым сиянием угрюмые скалы и безмолвные сосны, придавал гористому пейзажу бледный, потусторонний вид.

Затаившийся путник обшарил взглядом густые тени, перечеркивавшие только что пройденный путь. Напрягая слух, силился уловить среди шелеста листвы, скрипа ветвей, журчания невидимого ручья другие звуки — звуки, которые могло бы издать нечто, в обычных обстоятельствах неслышимое. Невольно пытаясь успокоить свою чрезмерную бдительность, он старался услыхать неслышимое, разглядеть незримое, упредить возможное появление того, что никому не оставляло при встрече возможности опомниться.

Так он простоял целых пять минут. Нервы взвинчены, мышцы напряжены, тело и разум устремлены навстречу опасности, грозящей вырваться из мрака и безмолвия. Ничего не случилось — вокруг по–прежнему громоздились суровые скалы, тянувшиеся рваными вершинами к таким же рваным облакам, да сосны, как часовые, стояли на страже ночного покоя.

Грэхем уже не раз останавливался, озирая пройденный путь, — и всякий раз опасения оказывались напрасны, тропа оставалась пустой.

Таинственные преследователя, крадущиеся по пятам во мраке, были порождены усталым, разыгравшимся воображением. Грэхем достаточно владел собою, чтобы не сознавать этого, однако сдержаться не мог, и опять выбирал наблюдательный пункт, и снова вперял усталые глаза в темень, пытаясь различить скользящее по пятам страшилище.

Он постоял, удостоверился, что все спокойно, вышел из густой тени, отбрасываемой утесом, и двинулся вверх по тропе. Проваливаясь в глубокие расщелины, спотыкаясь о разбросанные там и сям валуны, едва заметные в обманчивом сете луны, он торопился дальше.

Причудливо извиваясь, тропа огибала гору и заканчивалась в маленькой долине, обрамленной с трех сторон отвесными скалами. Дом, стоявший в конце долины, казалось, припал к земле и затаился. Это была не какая-то хижина, а мощное сооружение из бетона и дикого камня — мрачное, приземистое, зловещее в своем одиночестве.

У входа в долину расположился ветхий старинный указатель. На выцветшей табличке были коряво начертаны слова: МИЛЛИГАНЗ СТРАЙК. Прищурившись, путник всмотрелся в надпись, потом оглянулся назад, на тропу. Ничего подозрительного.

Крадучись, он принялся пробираться по долине. Угольно–черные тени громоздившихся окрест утесов поглотили его собственную. Наконец он добрался до безмолвно застывшего дома и обвел взглядом холодные, бесстрастно поблескивающие окна. Ни в одном из них не мелькнул приветливый огонек, ни звука не донеслось из-за мрачных стен. Все было тихо, лишь потревоженный камень шумно скатился по тропе вдалеке. Этот слабый гул заставил Грэхема прижаться к стене и сунуть руку в карман. Добрых пятнадцать минут наблюдал он за освещенным луною входом в долину.

Успокоившись, Грэхем сильно постучал в бронированную дверь, потом подергал за ручку — заперто. Еще раз постучал — уже булыжником. Никакого ответа. Повернувшись спиною к двери, вперив налитые кровью глаза в белеющий под луной указатель, он заколотил по броне кованым башмаком — да так, что по всей долине прокатилось эхо.

Грэхем яростно сражался с дверью, а сердце его холодело от ужаса. Что, если другие — не стучавшиеся и даже не открывавшие дверей, — уже проникли в дом — коварно и беззвучно? Другие, в которых бесполезно стрелять и убежать от которых невозможно?

Справившись с паникой, он нанес последний сокрушительный удар. Если через минуту никто не откроет, нужно отыскать камень побольше и разломать железную решетку на окне. Войти, войти любой ценой — даже если потребуется разнести весь дом. Прижав ухо к двери, Грэхем напряженно вслушивался — и уловил слабое гудение, перераставшее в низкий вой.

Вой оборвался. Лицо сыщика прояснилось. Раздался металлический лязг, потом послышались медленные осторожные шаги. Звякнула цепочка, заскрежетали отодвигаемые засовы, щелкнул замок — и дверь приотворилась дюймов на шесть.

— Кто там? — раздался из темноты низкий глуховатый голос.

Грэхем назвался и спросил:

— Профессор Бич?

Дверь распахнулась настежь, и хозяин, неразличимый во мраке, царившем внутри, отрывисто произнес:

— Входите, Грэхем. Когда-то мы встречались. Я не узнал вас в этой кромешной тьме.

Грэхем перешагнул порог, дверь захлопнулась, загремели засовы. Его взяли за руку и в полной темноте провели через прихожую. Прямо перед носом раздался скрежет металла, и пол начал уходить из-под ног, опускаться. Надо же! Лифт — в таком-то месте!

Осветительный плафон возник и проплыл мимо. Площадка лифта замерла. Перед Грэхемом предстало лицо профессора. Он оставался все тем же — высоким, темноволосым, с тонкими чертами лица. Бремя прожитых лет мало на нем отразилось. Грэхем не видел Бича несколько лет, но, однако, не заметил никаких перемен. Впрочем, нет, — одна перемена произошла, притом поразительная: глаза!

Холодные, суровые, разделенные тонким ястребиным носом, они сверкали неземным светом. Что-то подавляющее сквозило в этом сверхъестественном блеске, что-то завораживающее таилось в остром, настороженном, проницательном взгляде.

— Почему наверху так темно? — спросил Грэхем, не в силах оторваться от этих невероятных очей.

— Свет приманивает ночных тварей, — уклончиво ответил Бич, — а они способны причинять неудобства. — Он разглядывал гостя. — Кто надоумил вас искать меня здесь?

— Редактор газеты, издающейся в Бойзе. Ему известно, что вы любите уединяться в своем доме. Утром заявится репортер — разузнать, вы живы, или нет. А я решил опередить.

Бич вздохнул:

— Так и знал: после случившегося примчится целая свора ищеек. Ну, да ладно! — Он повел Грэхема в небольшую комнату, сплошь уставленную книгами, придвинул гостю стул. Осторожно притворил дверь, уселся напротив. Переплел длинные, тонкие пальцы и устремил на собеседника странный взгляд. — Искренне сожалею, что довелось увидеться при столь прискорбных обстоятельствах. Полагаю, ваш приход связан с катастрофой в Сильвер Сити?

— Да.

— Но ведь Ведомство Целевого Финансирования здесь, полагаю, ни при чем. Это не по его части. — Темные, тонко очерченные брови поднялись.

— Вы правы, — согласился Грэхем. Сняв с руки перстень, он передал его Бичу. — Вы, может быть, слыхали о таких вещах, даже если не видели сами? На внутреннюю поверхность нанесена микроскопическая надпись, удостоверяющая, что я — сотрудник Разведывательной Службы США. Если угодно, посмотрите под микроскопом.

— О, разведка? — Наморщив лоб, профессор задумчиво повертел перстень в пальцах и вернул владельцу, даже не пытаясь толком рассмотреть. — Верю на слово. — Он еще сильнее насупился. — Если интересуетесь, отчего взорвался нитрат серебра — ничем помочь не смогу, не знаю сам. Еще несколько недель меня будут истязать полицейские, заводские инспекторы, химики–технологи, репортеры. И потратят время совершенно впустую, ибо я не в силах объяснить причину аварии.

— Лжете, — без обиняков брякнул Грэхем.

Покорно вздохнув, ученый поднялся и медленно двинулся к двери. Отыскал полку с крючком на конце, зацепил ею большой экран, утопленный в щели наверху, потянул, убедился, что экран полностью закрывает дверь, и вернулся на место.

— С какой стати вы считаете, будто я лгу?

— Вам лучше, чем кому бы то ни было, известно: раствор в емкостях непонятным образом заставило взорваться то самое таинственное явление, которое вы пытались фотографировать, — ответил Грэхем, чувствуя, как волосы на затылке начинают подыматься. — Ибо кому-то из ваших сотрудников удалось, наконец, получить запретное изображение. В качестве ответа Сильвер Сити смели с лица земли.

Судорога вдавила горло Грэхему. Он отчетливо понял^, что подписал себе смертный приговор, и е удивлением отметил: я все еще жив! Поглядел на Бича, желая увидеть, какое действие возымели последние слова; но ученый только крепче сжал скрещенные на груди руки, да в горящих глазах его блеснула едва различимая искра.

— Город пал жертвой того же явления, что погубило невесть сколько лучших ученых мира, — перешел в наступление Грэхем. — Выясняя обстоятельства их гибели, шаг за шагом я добрался до вас!

Он вытащил бумажник, извлек из него телеграмму и. передал Бичу. Тот негромко прочел:

ПОЛИЦИЯ БОЙЗА — ДЛЯ ГРЭХЕМА: ЕДИНСТВЕННЫЙ ОБЩИЙ ЗНАМЕНАТЕЛЬ ТИРЕ ВСЕ БЫЛИ ДРУЗЬЯМИ БЬЕРНСЕНА ИЛИ ДРУЗЬЯМИ ЕГО ДРУЗЕЙ ТОЧКА ГАРРИМАН.