Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5

• Название: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5
• Автор: Роберт Хайнлайн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5-88132-019-0

Содержание:

Двойник, роман перевод с английского В. Ковалевского, Н. Штуцер

Дверь в Лето, роман перевод с английского А. Бранского

---

— Ну, а как вам самому, Джозеф, нравятся эти ребята?

— Сир! Это, так сказать, скелет кабинета, разумеется. — Мы, где могли, сдваивали портфели — сам Бонфорт должен был кроме должности премьера занимать еще посты военного министра и министра финансов. В трех случаях мы вписали просто постоянных заместителей тех министров, которые только что ушли в отставку. Это были посты министров по делам наук, проблем населения и внешних территорий. Люди, которые займут эти места после выборов, сейчас были нужны для ведения избирательной кампании.

— Да, да… второй состав… ммм… А что вы скажите об этом Брауне?

Я очень удивился. Я полагал, что Виллем утвердит список без лишних слов, хотя ему, вероятно, и захочется поболтать со мной о том, о сем. Такого разговора я не опасался. Человек может создать себе репутацию блестящего собеседника, просто дав другому возможность говорить без передышки.

О Лотаре Брауне говорили как о многообещающем государственном деятеле. Все, что я знал о нем, исходило из фэрли-досье и из разговоров с Роджем и Биллом. Он возник на политической арене уже после того, как Бонфорт вышел в отставку, и поэтому не занимал никаких постов, находясь, так сказать, на подхвате.

Билл настаивал, что Бонфорт будто бы планировал быстро продвинуть Брауна и что в «переходном» правительстве для него будет хорошая возможность показать себя. Он предложил его на пост министра внешних коммуникаций.

Родж Клифтон, казалось, колебался. Он сначала наметил на этот пост Энджела Хесус де ла Торре — постоянного заместителя министра. Но Билл возражал, говоря, что если. Браун окажется пустышкой, то нынешняя ситуация даст возможность проверить его и в то же время не нанесет ущерба делу. Тогда Клифтон согласился.

— Браун? — ответил я. — Многообещающий юноша. Блестящий ум.

Виллем ничего не ответил, но снова пробежал глазами по списку. Я же отчаянно пытался припомнить, что дословно говорилось в досье Бонфорта. Блестящий… трудолюбивый… аналитический ум… Было ли там хоть что-то против Брауна? Нет… хотя… чересчур любезен… но чрезмерная любезность еще не бросает тень на человека. Правда, Бонфорт ни слова не сказал о таких важных качествах, как честность и лояльность. Конечно, это могло ровным счетом ничего не значить, поскольку фэрли-досье — вовсе не собрание характеристик, а досье фактов.

Император отложил лист.

— Джозеф, когда вы планируете включить марсианские Гнезда в Империю? Немедленно?

— Что? Разумеется, но не раньше проведения выборов, сир.

— Ну-ну, вы же понимаете, что я тоже имел в виду послевыборный период. А вы что, забыли, что меня зовут Виллем? Слышать, как тебя называет «сир» человек на шесть лет старше тебя, да еще когда мы наедине, по меньшей мере, глупо.

— Хорошо… Виллем.

— Как мы оба хорошо знаем, считается, будто я не должен вмешиваться в политику. Но оба мы знаем и то, что такое мнение не вполне правильно. Джозеф, вы потратили свои лучшие годы на то, чтобы создать обстоятельства, когда Гнезда единодушно пожелают войти в состав Империи. — Он ткнул пальцем в мой жезл. — Думаю, что это вам удалось. Если вы выиграете избирательную кампанию, вы сможете заставить Великую Ассамблею дать мне право провозгласить вхождение Марса в Империю. Я прав?

Я подумал.

— Виллем, — сказал я, тщательно выбирая слова, — вы же знаете, что именно так мы и собираемся поступить. Вероятно, у вас есть причины поднять этот вопрос именно сейчас?

Он поболтал свое виски в стакане и уставился на меня с видом ново-английского лавочника, готового отшить одного из своих летних клиентов.

— Вы хотите получить мой совет? Согласно Конституции, это вы должны подавать мне советы, а не наоборот.

— С радостью выслушаю ваш совет, Виллем, но не обещаю, что выполню его.

Он засмеялся.

— Вы вообще чертовски редко обещаете что-либо. Ладно, давайте предположим, что вы выиграли выборы и получили право сформировать правительство, но в парламенте у вас такое незначительное большинство, что вам будет исключительно трудно провести через него закон о даровании Гнездам полного равенства. В этом случае я не рекомендовал бы вам ставить вопрос о доверии. Если потерпите поражение, закусите губу и оставайтесь у власти. Постарайтесь удержаться у власти весь пятилетний срок.

— Зачем, Виллем?

— Затем, что вы и я — терпеливые люди. Видите это? — И он указал на герб своего Дома. — «Я воздвигаю». Не такой уж броский девиз, но ведь не королевское это дело — быть броским. Для короля — оберегать, предвидеть и хорошо «держать» удары. С конституционной точки зрения, мне наплевать, стоите вы у власти или нет. Но зато мне очень даже важно, чтобы Империя была крепка и едина. Я полагаю, что если вы потерпите поражение в вопросе о марсианах сразу же после выборов, то можете позволить себе роскошь ждать — другие реформы завоюют вам достаточную популярность, а на дополнительных выборах вы будете набирать голоса и неизбежно, рано или поздно, придете ко мне и скажете, что я могу добавить к своим прочим титулам титул Императора Марса. Так что — не торопитесь.

— Я обдумаю это, — сказал я осторожно.

— Валяйте, думайте. Теперь, а как насчет ссылки преступников?

— Мы запретим ее сразу после выборов, но резко ограничим функционирование этой системы сейчас же. — Это я мог обещать твердо — Бонфорт ненавидел ссылку.

— Рад, что вы сохранили свой боевой дух, Джозеф. Мне лично отвратительно, что знамя Оранских развевается над кораблем, перевозящем преступников. А что вы скажете о свободной торговле?

— После выборов — да!

— А как вы думаете компенсировать потери в бюджете?

— Мы убеждены, что торговля и промышленность получат мощный толчок к развитию, а прочие виды обложения перекроют потери от снятия таможенных барьеров.

— А если предположить, что этого не произойдет?

В моих запасах ответа на этот вопрос не было — политическая экономия была для меня тайной за семью печатями. Поэтому я улыбнулся.

— Виллем, я обязательно подумаю над вашими вопросами. Но вообще-то, вся программа партии Экспансионистов основана на идее, что свобода торговли, свобода передвижения, общее гражданство Империи, общая валюта и минимальное вмешательство имперских законов и ограничений принесут пользу не только гражданам Империи, но и самой Империи. Если нам понадобятся деньги, мы отыщем их не путем дробления Империи на малые удельные княжества. — Все сказанное, кроме первой фразы, принадлежало лично Бонфорту и было лишь адаптировано применительно к данному разговору.

— Ладно уж, оставьте это для предвыборных выступлений, — буркнул король, — в конце-то концов я ведь только спросил. — Он снова взялся за список. — Вы уверены, что не хотите сделать в нем никаких изменений?

Я протянул руку, и он отдал мне листок. Черт побери, было совершенно очевидно, что Император пытается мне внушить в зашифрованной форме, насколько ему разрешала Конституция, свое мнение, будто Браун — не та фигура. Но ведь, будь оно проклято, я же не имею права менять списки, подготовленные Роджем и Биллом!

Но, с другой стороны, это же не список Бонфорта, это всего лишь то, что, как они полагают, хотел бы видеть Бонфорт, будь он compos mentis[14].

Как я жалел сейчас, что не порасспросил Пенни о Брауне и не выяснил, что она думает о нем!

И тогда я протянул руку, взял со стола Императора перо, вычеркнул Брауна и печатными буквами вписал туда де ла Торре. Почерком Бонфорта я все еще не решался пользоваться.

Император заметил лишь:

— Мне кажется, команда недурна, Джозеф. Желаю вам счастья. Оно вам, безусловно, понадобится.

На этом деловая часть аудиенции кончилась. Я мечтал поскорее унести ноги, но от королей просто так не уходят — это одна из их прерогатив. Он пожелал показать мне свою рабочую мастерскую и сделанные им самим новые модели поездов. Я полагаю, что он больше других сделал для возрождения этого старинного хобби. Лично мне, не очень-то понятно увлечение взрослых людей такой забавой, но я все же выжал из себя несколько вежливых восклицаний по поводу его нового игрушечного локомотива, предназначенного для «Королевского шотландца».

— Если бы мне повезло в жизни, — говорил король, ползая на четвереньках и заглядывая во внутренности локомотива, — из меня получился бы очень толковый продавец отдела игрушек большого магазина, а может быть, даже главный механик секции механической игрушки. Но превратности судьбы не дали осуществиться моей мечте.

— Вы и в самом деле полагаете, что предпочли бы другой жребий, Виллем?

— По правде говоря, не знаю. Моя нынешняя профессия не так уж и плоха. Времени занимает немного, зарплата — хорошая, да и социальной защищенности такой — поискать, если, конечно, не говорить о возможности революции. Впрочем, как известно, моей династии в отношении революций всегда везло. Однако большая часть моих обязанностей — зеленая тоска, и их мог бы с успехом выполнить любой второразрядный актер. — Он посмотрел на меня. — А ведь я здорово выручаю вашего брата, освобождая вас от бесконечных церемоний по закладке зданий и по приему парадов?