Квинт Тертуллиан - Против Маркиона в пяти книгах

• Название: Против Маркиона в пяти книгах
• Автор: Квинт Тертуллиан
• Издательство: «Издательство Олега Абышко»; «Университетская книга — СПб»
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-903525-50-8

В своих произведениях первый латинский христианский автор Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (150/170-220/240) сражается с язычниками, еретиками и человеческим несовершенством. В предлагаемом читателям трактате он обрушивается на гностика Маркиона, увидевшего принципиальное различие между Ветхим и Новым Заветами и разработавшего учение о суровом Боге первого и добром Боге второго. Сочинение «Против Маркиона» — это и опровержение гностического дуализма, и теодицея Творца, и доказательство органической связи между Ветхим и Новым Заветами, и истолкование огромного количества библейских текстов. Пять книг этого трактата содержат в себе практически все основные положения христианства и служат своеобразным учебником по сектоведению и по Священному Писанию обоих Заветов. Тертуллиан защищает здесь, кроме прочего, истинность воплощения, страдания, смерти предсказанного ветхозаветными пророками Спасителя и отстаивает воскресение мертвых. Страстность Квинта Септимия, его убежденность в своей правоте и стремление любой ценой отвратить читателей от опасного заблуждения внушают уважение и заставляют задуматься, не ослабел ли в людях за последние 18 веков огонь живой веры, не овладели ли нами равнодушие и конформизм, гордо именуемые толерантностью.

Для всех интересующихся церковно-исторической наукой, богословием и античной культурой.

---

1. Итак, посредством всего этого он показывает, о мудрости какого Бога он глаголет среди совершенных,[2267] а именно о мудрости Того, Который отнял мудрость у мудрых и разумение у разумных сделал тщетным,[2268] Который сделал глупой мудрость мира,[2269] избрав его юродивое и предназначив <его> спасению. Он говорит, что была сокрыта та мудрость,[2270] которая пребывала в том, что глупо, ничтожно и низко, которая скрывалась под образами, иносказаниями и загадками, которая должна была открыться впоследствии во Христе, поставленном в свет для народов[2271] Творцом, обещавшим через глас Исаии, что Он откроет невидимые и сокрытые сокровища.[2272] 2. В самом деле, трудно представить, чтобы тот бог что–либо сокрыл, который не сделал совершенно ничего, в чем что–либо могло считаться сокрытым. Он сам, если бы существовал, не мог бы скрываться, не говоря уже о каких–либо его таинствах. Но Творец столь же известен Сам, сколь известны и Его таинства, которые явным образом осуществлялись у Израиля, но были темны в своем значении, в которых скрывалась Божья мудрость, предназначенная быть изложенной в свое время среди совершенных <людей>, утвержденная, однако, в замысле[2273] Божьем прежде веков.[2274] 3. Кому же принадлежат века, если не Творцу? Ведь если века составлены из времен, времена же сколочены из дней, месяцев и лет, а дни, месяцы и годы знаменуются принадлежащими Творцу солнцами, лунами и созвездиями, для этого Им <и> поставленными, — ибо Он говорит: И будут для знамений месяцев и лет,[2275] — то явствует, что и века принадлежат Творцу, и все, о чем говорится как об утвержденном прежде веков, принадлежит не кому иному, как Тому, Кому и века. 4. Или <, если Маркион с этим не согласен,> пусть докажет, что у его бога имеются века, пусть покажет сам мир, в котором они считаются < проходящими >, некий сосуд времен и какие–нибудь их знамения или орудия.[2276] Если ничего не показывает, я возвращаюсь к своему вопросу: почему <бог Маркиона> утвердил нашу славу прежде веков[2277] Творца? Он мог бы казаться утвердившим прежде веков ту <славу>, которая была бы открыта <им> при начале века. Но поскольку он делает это, когда уже почти истекли все века Творца, он оказывается напрасно утвердившим прежде веков, а не в их пределах то, что собирался открыть почти после <окончания> веков. 5. Ведь поспешность в установлении не соответствует тому, кому принадлежит медлительность в откровении. Творцу же подходит и то, и другое: и прежде веков установить, и в конце веков открыть, ибо то, что установил и открыл, Он подавал в середине веков в образах, загадках и иносказаниях. Но так как < апостол > прибавляет относительно нашей славы, что ее никто из князей этого века не познал — впрочем, если бы они познали, никогда не распяли бы Господа славы,[2278] — еретик доказывает, что князья этого века Господа ***,[2279] т. е. Христа другого бога, распял[и],[2280] дабы и это обратить против Творца. 6. Что ж, тому, кому мы выше показали, из–за чего нашу славу следует мыслить[2281] как происходящую от Творца, должно показаться решенным делом, что слава, бывшая в тайне у Творца, закономерно оказывается неизвестной всем силам и властям Творца — так как и слугам не позволено знать замыслы господ, не говоря уже о тех ангелах–отступниках и о самом главе отступничества, дьяволе, — дабы я мог настаивать на том, что они вследствие вины были еще более удалены от всякого знания установлений Творца.[2282] 7. Но уже и мне не подобает истолковывать как силы и власти Творца «князей этого века», ибо апостол приписывает последним незнание < Господа славы > ,[2283] Ведь[2284] и согласно нашему Евангелию, сам дьявол узнал Иисуса при искушении,[2285] и, согласно общему <с еретиками > Писанию, нечистый дух знал, что Он — Святой Божий, что Он зовется Иисусом и что Он пришел на их (бесов) погибель.[2286] Также притча о том сильном с оружием, которого одолел другой, более мощный, и завладел его снаряжением,[2287] * * * ,[2288] если понимается у Маркиона как притча о Творце, то не мог Творец ни пребывать и далее в неведении относительно Господа[2289] славы, будучи побеждаемым Им, ни распять на кресте Того, с Кем был не в состоянии справиться; и остается <предположить>, что — по моему мнению, это правдоподобно — силы и власти Творца распяли Господа[2290] славы, своего Христа, зная <Его>, с тем отчаянием и избытком злобы, с каким погрязшие в преступлениях рабы, не колеблясь, убивают своих хозяев; ведь написано у меня,[2291] что сатана вошел в Иуду.[2292] 8. Согласно же Маркиону, и апостол в этом месте[2293] не позволяет приписывать силам Творца неведение в отношении Господа славы; ведь он (апостол) не желает, чтобы они понимались под «князьями этого века».[2294] А если, как кажется, он сказал не о духовных началах, то, стало быть, он сказал о земных властях: о первом народе, конечно, не включаемом в состав язычников, о самих его владыках, о царе Ироде, а также о Пилате и о том, посредством кого более могущественная власть этого века, римское величие, осуществляет руководство. 9. Таким образом, когда рушатся доказательства противоположной стороны,[2295] воздвигаются наши объяснения.[2296] Но ты все еще настаиваешь на том, что наша слава принадлежит твоему богу и сохраняется у него втайне. А почему все еще и <твой> бог, и <твой> апостол опираются на одно и то же Писание? Что заставляет его (т. е. апостола) повсюду обращаться к изречениям пророков? Ибо кто познал мысль Господа и кто был ему советников Это <слова> Исаии.[2297] Что ему (т. е. апостолу твоего бога) до ссылок на слова нашего Бога? 10. В самом деле, <читая> утверждение <апостола>, говорящего о себе как о разумном зодчем,[2298] мы обнаруживаем, что так Творцом через Исаию назван основатель божественного учения. Ведь говорит: Отниму у Иудеи, — среди прочего и, —мудрого зодчего![2299] Разве тогда не[2300] получил сам Павел предназначение быть отнятым от Иудеи, т. е. от иудаизма, для сооружения христианства, грядущий положить единое основание, которое есть Христос? Поскольку и об этом говорит Творец через того же самого пророка: Вот, я полагаю в основание Сиона камень драгоценный, славный, и тот, кто уверует в него, не постыдится.[2301]11. Разве только Бог провозглашал Себя <здесь> строителем земного сооружения, чтобы <из этих Его слов> нельзя было заключить, что Он указывает на Своего Христа, Которому предстояло стать основанием для верующих в Него. Если в зависимости от того, как каждый будет строить на этом основании — речь идет о создании достойного или недостойного учения, — его дело будет проверено посредством огня, если вознаграждение ему будет выплачено посредством огня,[2302] то <таковой образ действий> принадлежит Творцу, так как посредством огня вершится суд[2303] над нашим[2304] сооружением, конечно, возведенным на Его основании, т. е. на Его Христе. Неужели вы не знаете, что вы являетесь храмом Божьим и в вас обитает Дух БожийТ[2305] Если человек является принадлежностью, произведением, образом и подобием[2306] — и плотью благодаря земле, и душой благодаря дыханию[2307] — Творца, то, стало быть, бог Маркиона целиком пребывает в том, что ему не принадлежит; если же это не так, то мы являемся храмом Творца.[2308]12. И если кто разорит храм Божий, <сам> будет разорен,[2309] — конечно, Богом храма. Угрожая мстителем, <апостол> угрожал Творцом. Будьте глупыми, чтобы быть мудрыми}[2310] Почему? Ибо мудрость мира сего есть глупость у Бога.[2311]' У какого Бога? Если прежде сказанное не подводит нас к пониманию этого, то хорошо <для нас>, что и здесь <апостол> прибавил: Ибо написано: уловляющий мудрых в их порочности[2312] и опять: Господь знает помышления мудрых, что они (помышления) суетны[2313] 13. Ведь нами для всех случаев будет установлено, что он (т. е. апостол) не мог пользоваться никаким речением Того Бога, Которого он должен был[2314] ниспровергать, если он <при этом> не учил в Его интересах. Итак, — говорит, — пусть никто не хвалится в человеке,[2315] И это соответствует учению Творца: Несчастен человек, который надеется на человека,[2316] и: Лучше полагаться на Бога, чем полагаться на человека;[2317] таким образом, и хвалиться <лучше Богом, чем человеком>.

Глава 7. Замечания по поводу отдельных мест из 4–й, 5–й, 6–й, 7–й, 8–й, 9–й и 10–й глав 1 Послания к Коринфянам

1. И осветит сокрытое во мраке[2318] — конечно, через Христа — Тот, Кто обещал, что Христос станет светом для язычников,[2319] и Кто[2320] назвал Самого Себя светильником, испытывающим почки и сердца.[2321] ОтТого будет и похвала каждому,[2322] от Кого и противоположное похвале, как от Судии. «Конечно, — говоришь ты, — он (апостол) хотя бы здесь под «миром» понимает Бога мира, заявляя: Мы сделались зрелищем для мира, и для ангелов, и для людей,[2323] — ибо, если бы словом мир он обозначил людей мира, он не упомянул бы после и людей». Наоборот, чтобы ты не мог так рассуждать, провидение Святого Духа показало, какой смысл апостол вложил в слова: Мы сделались зрелищем для мира: для ангелов, которые служат миру, и для людей, которым они служат. 2. Побоялся, надо думать, муж столь великой твердости, чтобы не сказать, Святой Дух, особенно обращаясь в Послании к сыновьям, которых <сей муж> породил в Евангелии,[2324] открыто назвать Бога мира, против <Которого> он мог бы казаться проповедующим, лишь делая это явно. Я не утверждаю, что < апостолу именно > в соответствии с Законом Творца[2325] был неприятен человек, имевший жену своего отца[2326] — пусть он последовал правилу народной и<ли> государственной религии,[2327] — но когда он осуждает его на предание сатане,[2328] оказывается глашатаем Бога, Который осуждает. Неважно и то, какой смысл <апостол> вложил в слова: На погибель плоти, дабы был спасен дух в день Господень,[2329] — лишь бы он выносил приговор и о гибели плоти, и о спасении духа и, повелевая «устранитьзло из среды»,[2330] напоминал об очень часто звучащем приговоре Творца.[2331] 3. Очистите старую закваску, чтобы вам стать новым тестом, так как вы являетесь опресноками.[2332] Следовательно, опресноки были нашими образами у Творца. Так и: Христос, Пасха наша, был заклан[2333] Почему Христос — Пасха, если Пасха не была образом Христа по сходству спасительной крови агнца и[2334] Христа? Почему к нам и к Христу он применил сравнения с торжествами[2335] Творца, если они не были наши? 4. Отвращая же нас от разврата, < апостол > делает явным воскресение плоти. Тело, — говорит, — не для разврата, но для Господа, и Господь для тела[2336] — «как храм для Бога и Бог для храма».[2337] Стало быть, храм погибнет для Бога и Бог для храма? Однако ты видишь: <Того,> Которого Бог[2338] воскресил и < Который > воскресит нас,[2339] <Он> воскресил также в теле, ибо тело для Господа и Господь для тела. И хорошо, что он прибавляет: Разве вы не знаете, что тела ваши суть члены Христа?[2340] Что скажет еретик? Члены Христа, которые уже нам не принадлежат,[2341] не воскреснут? Ибо мы куплены за большую цену.[2342] 5. Ясно, что цена отсутствовала, если Христос был призраком и не владел никаким телесным имуществом, которым бы Он рассчитался за наши тела. Следовательно, и Христос обладал тем, что дает возможность нас выкупить, и — если Он за нечто великое выкупил эти тела, в отношении которых нельзя допускать[2343] разврат как в отношении уже Христовых, а не наших членов — Он, конечно, сохранит для Себя целым то, что приобрел за большую плату. И как теперь мы прославим Бога, как мы будем носить Его в теле,[2344] которому предстоит погибнуть? 6. Пришло время начать спор о браке, который Маркион запрещает с большим упорством, чем апостол. Ибо апостол, даже если он отдает предпочтение благу воздержания, однако допускает заключение брака и пользование его плодами и скорее советует оставаться в браке, чем разводиться.[2345] Действительно, Христос запрещает развод,[2346] Моисей же разрешает:[2347] Маркион, лишая всех форм сожительства <своих> верных — ведь не имеет значения, как обстоит дело с его новообращенными, — предписывая развод прежде брака, чьей воле следует: Моисея или Христа? 7. Но и апостол,[2348] предписывая женщине не уходить от мужа или, если она ушла, оставаться безбрачной или же примириться с мужем,[2349] и развод допустил, не исключив его полностью, и брак одобрил, запретив сначала его расторгать и пожелав восстановить случайно расторгнутый. А какие <апостол> приводит основания для воздержания? 8. Ибо время сокращено,[2350] А я–то подумал: «Ибо в Христе <пребывает> иной бог». И, однако, отТого происходит сокращение времени, от Кого будет и то, что соответствует сокращению. Никто не поступает в соответствии с чужим временем. Ничтожным, Маркион, ты делаешь своего бога, которого в чем–то ограничивает время Творца. Конечно, предписывая, что только в Господе следует выходить замуж/ дабы никто из верных не заключал брак с язычником, < апостол > поддерживает Закон Творца, запрещающего браки с иноплеменниками.[2351] 9. Но хотя и есть те, которые называются богами, или на небесах, или на земле,[2352] — ясно, что он подразумевает: не то, что они якобы действительно есть <боги>, но <он сказал так,> потому что есть те, которые так называются, хотя они не есть <боги>. Ведь он начал с идолов, намереваясь рассуждать об идоложертвенном: Мы знаем, что идол — ничто.[2353] Но даже Маркион не отрицает, что Творец — Бог. Следовательно, не может казаться, что апостол поместил Творца среди тех, которые называются богами, но, однако, не являются ими, так как, даже если бы они ими были, у нас был бы один Бог–Отец, от Которого всё,[2354] <От Кого у нас всё >, если не от Того, Кому всё принадлежит? Что же это? Об этом тебе было сказано выше: Всё ваше есть, Павел ли, или Аполлос, или Кифа, или мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее.[2355]10. Тем основательнее он делает Богом всего Творца, от Которого и мир, и жизнь, и смерть, не могущие принадлежать иному богу. От Него, следовательно, среди прочего и Христос. Уча, что каждый должен жить в достатке своим трудом,[2356] он предпослал примеры[2357] воинов, пастухов, крестьян, но не было в них[2358] божественной убедительности. Тогда он против воли ссылается на Закон Творца, который ниспровергал[2359] — ведь у него не было ничего подобного от его бога, — и говорит: Молотящему быку не завязывай рот,[2360] — и добавляет: