Саша Суздаль - Мушкетёр Её Высочества

• Название: Мушкетёр Её Высочества
• Автор: Саша Суздаль
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

жанр «любовно-фантастический детектив»

Только детективный сюжет объединяет несколько многослойных историй, которые происходят в прошлом и будущем. Клубок событий, связанных некоторыми мистическими артефактами, должен распутать старший коронер СН (Совета Наций) Михаил Васильевич Мурик. Коронеру помогает молодой помощник Гильберт Ламбре, считающий своего шефа отсталым и старомодным.

Герои обретут любовь и испытают разочарование, потому что жизнь – забавная игра, где каждый вправе выбирать путь, по которому хочет идти.

---

— Не знаю, — ответила Василиса и, взглянув на строгую матушку Матрёну, начальствующую над пряхами, добавила: — Наверное, двоюродный.

Когда они вышли из комнаты и двинулись коридором, Василиса сердито буркнула: — Ты что, дура? — на что Вера непонимающе ответила:

— А что?

Когда она остановилась возле ворот монастыря, всё прояснилось: там балагурил с какой-то монашкой Семён. Увидев Веру, он радостно воскликнул: «Сестричка!» — и бросился её обнимать. Василиса вместе с монашкой ушли в кельи, бросив Вере на прощанье: «Не забудь закрыть ворота».

— Как ты? — спросил Семён, не выпуская Веру из своих объятий.

— Соскучилась, — честно призналась Вера, прильнув к «брату».

Не удивительно, что соскучилась, так как со времени их расставания прошло несколько недель, и Вера уже не надеялась увидеть Семёна, человека весьма странного, о происхождении которого она не имела ни малейшего понятия, так как и о делах, которыми он занимался.

За время их пребывания произошли многие события в мире и слухи, распространяющиеся со скоростью ветра, приносили противоречивые вести. Говорили о скором уходе немцев и нашествии петлюровцев, которых обыватели боялись не меньше, чем коммунистов. Рассказывали о батьке Махно, который гулял возле Екатеринослава и уничтожал всех, кто выглядел приличнее крестьянина.

Побаиваясь ходивших слухов, Даша и Вера опасались отправиться в путь, понимая, что в женском монастыре Киева, им находиться безопаснее.

— Через неделю уезжаем, — сообщил Семён, отстраняясь от Веры.

— Куда? — не поняла Вера.

— Вы, как будто, собирались в Одессу? — иронично спросил Семён.

— Ах, да! — согласилась Вера.

Долго поговорить им не пришлось, так как на «брата» уже косо смотрели две монашки, которые подошли к воротам. Семён передал Вере платок, в котором на ощуп Вера обнаружила орехи, и полез в карманы шинели.

— Опять конфеты? — спросила Вера, на что Семён ехидно ответил:

— Какая ты прозорливая.

Неловко поцеловав его в щеку, Вера убежала к сестре, где произвела переполох, так как пряхи-послушницы принялись щёлкать орехи и жевать конфеты, чем ввели в неописуемое раздражение матушку Матрёну, приглядывающую за ними.

На следующее утро игуменья вызвала Веру и Дашу к себе и объяснила, что посещение «братьев» и «сестёр» возможно только с её разрешения. При этом она сделала такое двусмысленное ударение на слове «братьев», что Вера покраснела.

Ожидая следующего появления Семёна, Вера стала рассеянной и отвечала невпопад, что давало повод Даше и Василисе подтрунивать над ней. Василиса уговаривала их переждать ненастье и остаться в монастыре, пока политические страсти не стихнут, и станет возможным безопасно отправиться в путь.

В четверг 14 ноября прямо с утра заявился Семён и немедленно вызвал Веру с утреннего молебна в монастырской церкви. Запыхавшаяся Вера прибежала к воротам и, не здороваясь, сердито сказала:

— Ты бы меня ещё ночью вызвал.

— Красивая идея, — согласился Семён и добавил, показывая на извозчика: — Собирайтесь, я вас жду.

— Уже? — удивилась Вера, соображая, что они не готовы. Впрочем, вещей у них коту на слёзы, только она чувствовала, что успокоившись в монастыре, они не готовы пуститься в опасный путь. Мотнув головой, Вера помчалась в церковь и опустилась на колени рядом с Дашой.

Матушка сердито посмотрела на неё с аналоя, распевая молитву. Вера прошептала, что им нужно собираться, так как их ждёт Семён, но что Даша сказала:

— Уже?

Вера захихикала, вспомнив свой ответ Семёну, а матушка, исказив лицо гримасой, пальцем решительно указала на дверь. Сёстры поползли к двери, опустив головы, а когда оказались на улице, то, вздохнув полной грудью, понеслись к своей келье.

Они уже уселись в дрожки, когда примчалась Василиса и только успела перекрестить на дорогу.

— Передай извинения матушке, — попросила Даша, удерживая руку Василисы.

Ямщик отвёз их на вокзал, где они два часа ожидали посадки в ресторане. Сидевший за соседним столиком офицер, увидев двух монашек в сопровождении Семёна в неизменной солдатской шинели, недовольно поднялся и подошел к их столу.

— Простите, сударыни, но вашему визави здесь не место.

— Как вы смеете, капитан, — поднялся Семён и со всего маха залепил офицеру оплеуху. Сунув взбешенному офицеру под нос какую-то бумажку, он на весь зал крикнул:

— Жду вас на Владимирской горке через неделю в это же время.

Взбешенный офицер, покраснев как свёкла, метнулся на выход, а Семён крикнул ему вдогонку: — Не забудьте прихватить с собой пистолет.

— Ты что, будешь с ним стреляться? — спросила Вера, глядя на Семёна.

— Я что похож на дурака? — спросил Семён и добавил: — Через неделю мы будем любоваться морем в Одессе.

Даша чмыхнула, ничуть не порицая Семёна, а Вера спросила: — Что за бумажку ты ему показывал?

Семён показал, и Вера прочитала, что майор Владимир Стрельцов является начальником отдела служба разведки гетмана Скоропадского.

— Тебя что, звать Владимир? — настороженно спросила Вера.

— Да нет, эту бумажку я написал на всякий случай, — сказал Семён.

— А печать? — не успокоилась Вера.

— Печать рисованная, — сказал Семён, выпив рюмку водки и заедая её котлетой. Даша тряслась от смеха, так что стол дрожал, а Вера смотрела на Семёна, не зная, верить ему или нет.

Подали поезд и они вышли на перрон. Заняв купе, они уже думали, что к ним никто не сядет, как тут прозвучал стук и дверь открыл мужчина в папахе и гражданском пальто, который произнёс:

— Простите, у меня здесь место.

Даша, сидевшая одна, подвинулась, освобождая половину лавки, а незнакомец, несмотря на то, что в вагоне царил холод, снял пальто, под которым обнаружился форменный френч без погонов.

— Симон Васильевич, — представился мужчина, и Даша назвала себя.

Прерываясь от своей интимной беседы, Вера и Семён представились, причём последний назвал себя коротко: «Семён», — и пожал руку попутчику.

Поезд тронулся, огибая Кадетскую рощу. Даша взяла свежую газету и принялась читать, но поезд прибавил ходу, и вагон стало бросать туда-сюда, так что буквы танцевали перед глазами. Даша отложила газету и стала смотреть в окно, за проносящимися мимо домами, балками и перелесками. Вагоны, стуча колёсами, поднимали мелкую снежную пыль, которая оседала на голых деревьях вдоль железной дороги.

Их попутчик, назвавший себя Симоном Васильевичем, сидел возле прохода, прикрыв глаза, но по выразительному взгляду, который он изредка бросал на Дашу, она поняла, что он не спит.

Вера и Семён о чём-то перешептывались, совсем забыв об окружающих, и Даша немного завидовала им, нашедшим друг друга в совсем не простое время. Её успокаивала мысль, что Вера, имея Семёна, будет, как за китайской стеной, счастливая и невредимая.

Даша успела убедиться в его надежности, несмотря на то, что мало знала о Семёне, человеке, безусловно, скрытном. Его мнимая откровенность с Верой не обманывала её, а интуиция подсказывала, что Семён не так прост, как кажется, и данное обстоятельство пусть и тревожила Дашу, но не меняло её отношение к нему.

Через час остановились в Фастове, где добавилось ещё пассажиров. Семен выскочил на перрон, купил картошки и солёных огурцов, которые выставил на стол.

— Угощайтесь, — предложила Вера Симону Васильевичу, и тот сказал: — Спасибо, не откажусь. Я только с утра вышел из тюрьмы и ничего не успел купить, кроме этого, — он вытянул из внутреннего кармана пальто бутылку зубровки.

Столь откровенный ответ, немного смутил Веру, но по интеллигентному виду Симона Васильевича нельзя сказать, что он закоренелый преступник. К тому же его речь, правильная и литературная, выдавала в нём интеллектуала, а не разбойника. Семён вытащил кружки и открыл бутылку. Вере и Даше капнул на самое донышко, а себе и попутчику налил больше.

— За приятное знакомство, — сказал Семён и все дружно стукнулись кружками. Сразу стало видно, что Симон Васильевич оголодал, так как с удовольствием уминал картошку, а когда Семён вытащил кусок сала и ржаной хлеб – отведал ингредиенты с наслаждением. Бутылку допили одни мужчины. Незаметно для всех пролетело время, когда справа потянулся город.

— Белая Церковь, — сообщил Симон Васильевич и весь подобрался. Справа возвышался тремя верхушками какой-то костёл и вскоре поезд, притормаживая, остановился возле неказистого, двухэтажного вокзала с флигелями по бокам. Симон Васильевич попрощался и вышел.

Даша, выглядывая в окно, увидела, что его встретила целая делегация во главе с усатым статным мужчиной. Вера и Семён выскочили на перрон, чтобы купить что-нибудь съестного на дорогу, а Даша остановилась у двери вагона и спросила у проводника, показывая на Симона Васильевича:

— Кто это?