Саша Суздаль - Мушкетёр Её Высочества

• Название: Мушкетёр Её Высочества
• Автор: Саша Суздаль
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

жанр «любовно-фантастический детектив»

Только детективный сюжет объединяет несколько многослойных историй, которые происходят в прошлом и будущем. Клубок событий, связанных некоторыми мистическими артефактами, должен распутать старший коронер СН (Совета Наций) Михаил Васильевич Мурик. Коронеру помогает молодой помощник Гильберт Ламбре, считающий своего шефа отсталым и старомодным.

Герои обретут любовь и испытают разочарование, потому что жизнь – забавная игра, где каждый вправе выбирать путь, по которому хочет идти.

---

Они прошли к следующему зданию за оградой из сетки, куда зашли вместе с профессором Гаррото. Во дворе здания, представляющего собой сад, имитирующий естественность природы, совсем свободно гуляли больные, и Шанталь сразу же увидела свою сестру.

— Кэролайн? — позвала Шанталь, и сестра лучезарно улыбаясь, направилась к ним.

— Прости меня, Шанталь, — сказала Кэролайн, обнимая сестру.

— Не думай ни о чём, — остановила её Шанталь, — ты ведь моя сестра.

— Куда вы девали перстень? — нарушая гармонию, диссонансом прозвучал вопрос Мурика.

— Я отдала его Даниелю Финну, — сказала Кэролайн, — перстень положительным образом влияет на его психику.

— Перстень принадлежит Натали Орли, — напомнил Мурик.

— Может, вы поговорите с Натали, — попросила Кэролайн, — чтобы она на время позволила воспользоваться её перстнем в лечебных целях?

Мурик промолчал, рассуждая, а потом спросил:

— А где находится Даниель Финн?

— Вон в той беседке, — показала Кэролайн, — вы можете с ним поговорить.

Мурик подумал, что проверить не мешает, и отправился к беседке, где одиноко сидел сгорбившийся Финн. Присев с ним рядом, Мурик разглядел на его пальце знакомый перстень и немного успокоился: Кэролайн не врала. Он не собирался говорить с Даниелем Финном, а тот тоже не блистал красноречием, поэтому Мурик посидел немного, а потом поднялся и ушёл. Ламбре ждал его сам, а Шанталь ушла с Кэролайн в её комнату. Чтобы не надоедать им, Мурик решил зайти к Натали Орли, поэтому сказал:

— Летите домой сами, а я зайду к Натали.

Ламбре легко и радостно согласился и кивнул в ответ головой. Мурик ушёл пешком, наслаждаясь зелёным раем, а Ламбре остался ждать Шанталь.

Когда она вернулась, Ламбре вызвал «магнетик» и думал, что путешествие вдвоём будет прелестным, но Шанталь была задумчива, как никогда, и на ласки Ламбре нетерпеливо отвечала:

— Ламбре, оставь, у меня нет настроения.

***

На следующее утро Беатрис зашла в ближайший банк и сняла с карточки деньги в местной валюте. Когда она приехала на площадь Независимости, то оказалось, что её снова освободили для монтажа злополучной ёлки. Немного этим разочарованная, она сделала несколько кадров и прошла на Европейскую площадь, где возле Международного конгресс-центра стояли палатки и собрались митингующие.

Моросил дождь, группа митингующих отправилась к кабинету министров и Беатрис поплелась вместе с ними, делая на ходу фотографии. Несколько рядов «беркута» преградили вход в здание совета министров, и кто-то пустил слезоточивый газ. Возникла потасовка, в результате которой нескольким митингующим разбили носы. На этом инциденты закончились, не считая того, что митингующие, скандируя, требовали отставки премьер-министра Зарова и его правительства.

Беатрис потрусила вниз, тем более что дождик усиливался, а она, дура, не взяла зонтик. Впрочем, её настроение портил не дождик, а отсутствие Дмитрия, в чём она, в глубине души, признавалась. «Неужели я влюбилась?» — спрашивала она себя и понимала, что ответ один и совсем короткий: «Да!» Она вспомнила, что так и не удосужилась узнать его номер телефона и мстительно себе сказала: «Так тебе и надо!»

Совсем расстроенная, она зашла в кафе на Крещатике и скушала два пирожных, запив их чашечкой кофе, отчего настроение немного улучшилось. Она вытащила из сумки планшет и посмотрела последние сообщения.

Как обычно, прочитала о пятнах на солнце, а потом перешла на новости. Вся мировая пресса поддерживала стремление народа Крайны в европейское сообщество и Беатрис с гордостью подумала о своей сопричастности к этим событиям, понимая, что её репортажи в «Le Monde» являются частичкой общей реакции.

Зазвенел телефон. Она посмотрела на экран и увидела, что абонент не определён. Беатрис нажала кнопку ответа и услышала знакомый голос:

— Ты долго будешь мечтать?

— Дима! — на всё кафе воскликнула Беатрис, так что посетители обернулись в её сторону. Остановив взгляд на оконном стекле, она увидела за ним смеющееся лицо Дмитрия. Чуть не забыв планшет, Беатрис выскочила на улицу и повисла на шее Димы.

— Как ты меня нашёл? — спросила она, сразу растаяв и поглупев.

— По запаху, — сообщил Дмитрий, принюхиваясь к ней.

— И чем я пахну? — спросила она.

— Ванилью, — ответил Дмитрий, придерживая её за талию.

— Я хочу снять площадь с высоты, — сказала Беатрис, чтобы разорвать затянувшееся молчание, совсем не тягостное для них.

— Нет ничего проще, — сказал Дима, — пойдём.

Взявшись за руку, они дошли до Европейской площади, где к концу дня снова собирались митингующие.

Дима зашел в гостиницу на площади и о чём-то пошептался с портье, а потом потянул Беатрис к лифту. Они остановились на одиннадцатом этаже, откуда перешли на лестничную площадку, одолев ещё один пролёт, и остановились перед закрытой решёткой.

Дима вытащил ключ на связке и открыл замок, а дальше осталась деревянная дверь на крышу, которую только прикрыли. Когда подошли к парапету вдоль крыши, Дмитрий спросил:

— Устраивает?

— Вполне! — ответила Беатрис и занялась фотоаппаратом. Когда, спустя час, Дмитрий замёрз, наблюдая за ней, она сжалилась и сказала:

— Идём вниз.

В отель вернулась поздно. Как всегда, махнула Диме рукой: «Встретимся!» — и побежала домой, так как перемёрзла и захотела в туалет.

Записать номер телефона Димы опять забыла ...

***

Когда Мурик появился в офисе, то обнаружил там не только Ламбре, но и Шанталь. На немой вопрос Мурика, что она здесь делает, Шанталь сообщила:

— Я не хочу, чтобы Ламбре целовали неизвестные женщины.

Не зная, как реагировать на данное заявление и принимая во внимание то, что Шанталь и так глубоко погрузилась в это дело, Мурик не стал выгонять её из кабинета, тем более этому помешал зазвеневший кап.

— Простите господин Мурик, — извинилась миловидная девушка, возникшая перед коронером, — я, кажется, нашла вам кое-что дополнительно.

Мурик вспомнил девушку: она из электронной библиотеки истории и присылала электронную копию дневника Апостола. Приняв файл, Мурик распечатал его на бумагу и сообщил Ламбре: — Завтра собираемся здесь.

На улице наступил глубокий вечер и Мурик пошёл домой. Не успел он пройти десяток шагов, как его догнала Шанталь, что весьма его удивило.

— Можно, я пройдусь с тобой? — спросила она, беря его под руку и шагая рядом.

— А как же Ламбре? — непроизвольно сорвалось у Мурика. Шанталь вздохнула и недовольно промолвила:

— Он ведёт себя, как мальчишка. Мне надоело с ним нянчиться.

Ночной бриз дул с берега, как будто собирался унести в море, и Шанталь немного поежилась. Мурик накинул ей на плечи свой пиджак, и она благодарно к нему прижалась. Немного смущённым этим, Мурик обнял её левой рукой, чтобы ей стало теплей, и они молчаливо дошли до его дома. Мурик не знал, как забрать свой пиджак, но всё решила Шанталь: она прошептала ему: «Я хочу подняться с тобой!» — и Мурик не смел отказать.

Щёлкнув ключом, он открыл дверь и хотел включить освещение, но Шанталь его остановила: «Не нужно включать свет», — а сама потянулась и впилась в его губы. Дальнейшее Мурик запомнил плохо, единственное, что врезалось в память, была Шанталь, которая поднялась над ним, стройная и неестественно красивая, и, прошептав: «Я схожу в душ», — мелькнула тенью, а он, бездыханный и изнурённый борьбой, точно высосанный вампиром, откинулся на кровать и отрубился, как мёртвый.

На следующее утро Мурик проснулся радостный и помолодевший. Вскочив из кровати, он увидел на столике рассыпанные бумаги, которые он вчера распечатал, а на чистом обороте листа надпись: «Спасибо! Было очень здорово! Пока!»

Тёплая волна прошла по жилам Мурика, несмотря на некоторую ломоту, как после тяжёлой работы. Приняв контрастный душ, он тщательно вытерся, приготовил кофе и сел в кресло, чтобы прочитать бумаги. На первом листе значилось: «Не отправленное письмо Петра Даниловича Апостола неизвестному другу». Мурик принялся читать:

«Любезный мой друг!

Я думаю, ты помнишь о даме Е и мсье М, о которых я тебе по секрету рассказывал? Так вот, данная коллизия имела весьма интересное продолжение, что для тебя,  безвыездно сидящего в Нежине, будет весьма интересно. Только умоляю, никому ни слова, так как судьбу мою, в виду важности особ, о которых я говорю, можно порушить в одно мгновение.

Как-то, провожая Якова Лизогуба домой, остановились мы, по обычаю, в Красном кабаке, чтобы распить на прощанье полуштоф горилки. Когда поднялись уже из-за стола,  хитрый слуга, о котором я тебе ранее рассказывал, подскочил ко мне и предложил:

— Барин, к тому перстеньку, о котором вы знаете, затерялась подставка, не купите? — и показывает мне подставочку, как раз под тот перстенёк, о котором я тебе писал. Я торговаться не стал, дал двугривенный, а по приезду в Санкт-Петербург поспешил к даме Е и доложил, так вот и так, есть к перстеньку прибавка.