Тимофей Печёрин - Темная жатва

• Название: Темная жатва
• Автор: Тимофей Печёрин
• Жанр: Фэнтези

Королевский трон опустел, и очень скоро его подножье окропится кровью претендентов. Но беда не приходит одна: в распри вмешиваются адепты темных культов. Хитростью и волшбой они приносят войну на прежде мирные земли. Теперь, кто бы ни победил, Темные Владыки все равно соберут урожай крови и смерти.

---

— Если эта Дева воплотилась в стихии, — с умным видом изрек курчавый иноземец, — значит, скорее, она не призрак… то есть, не душа, не обретшая покоя, а элементаль. Хотя одно другому…

— Да по мне хоть демон с тремя ушами! — рявкнул, перебивая, узколицый командир; так оцарапало его слух диковинное словечко, — это… как там тебя… Фаррелл! Мы не за этим сюда пришли. Обещал объяснить что к чему — так объясняй.

— Что ж, — бродяга кивнул, — похоже, вот именно сейчас — да. Самое что ни на есть время для объяснений.

7

Все дело было в Двэйне Бестелесном — тоже призраке, а точнее, бесплотном предводителе культа Тлетворного. К коему, кстати, не так давно принадлежал и сам бродяга по имени Фаррелл. Именно Двэйну принадлежала идея с Темным Мором; Фаррелл же с энтузиазмом принял участие в ее воплощении. Потому как надеялся с помощью Мора изгнать войско Оттара из Лесного Края.

«Нечего сказать, хороший план, — хмыкнул на то Аксель Рейн, — назло соседу дом спалить. О чем ты думал, когда соглашался?»

«А много ли надумаешь, когда родную землю топчут враги?» — вопросил Фаррелл, и командиру Гвардии волей-неволей пришлось нишкнуть. Вспомнить, что и сам был хорош: от того же Оттара пробовал избавиться руками наемных убийц. Иначе говоря, жестоких подонков, не признающих ничьих законов, кроме собственных понятий о честности.

С другой стороны, Фарреллу в конечном счете пришлось и пожалеть о той затее… а другим адептам — и того больше. Слишком поздно все они поняли, что двигало их предводителем вовсе не стремление защитить Лесной Край. Куда там! Подобные желания, столь естественные для живого человека (хоть и демонопоклонника), оказались столь же чужды Двэйну… как и все остальные.

Правда состояла в том, что почти за век добровольного бестелесного бессмертия предводитель культа затаил ненависть ко всему живому. Ненависть, зависть — и, что вполне ожидаемо, стремление поквитаться. Именно ненависть, неприятие любой жизни… а также одиночество заставили Двэйна вызвать распроклятый Мор.

Разумеется, Храм Тлена прибегал к нему не впервой, так что для адептов было заранее припасено снадобье, на всю жизнь избавлявшее их от опасности заразиться.

«Так это ж потрясающе! — воскликнул алхимик Деменций, — заполучив хотя бы пару порций, я мог бы воспроизвести его! И тогда — ни Мор не будет страшен, ни упыри!»

«Отчего бы нет, — согласился Фаррелл, пожав плечами, — если нет больше культа, то нечего ему и скрывать»

Аксель Рейн тоже в том момент подумал об упырях. О том, что с ними в таком случае мог управиться хотя бы Стальной Полк, принявший снадобье адептов Тлена. Хватило бы одной луны… самое большее двух, чтобы полностью очистить Лесной Край. Чтобы снова сделать его годным для людского житья, а заодно обезопасить границы Ульвенфеста и Закатного Берега.

Только вот мечты эти так и грозили остаться мечтами — ибо Двэйн не подпускал к запасам снадобья никого. Даже собратьев по вере… и особенно собратьев по вере. Когда Мор выплеснулся за стены Вальденрота, а адепты ринулись в Храм Тлена за спасением, они не нашли в нем ничего, кроме смерти. Предводитель культа расправился с каждым из них, просто выпив жизнь. Проглотил, растворил в себе их воспоминания, все радости и горести; сделав оные частью своей, потемневшей от злобы, души.

Ну а Фаррелл выжил лишь потому, что заранее прихватил свою порцию снадобья — задолго до Мора и даже до вторжения северян. Отбиваясь от упырей и ночуя где придется, последний из живых обитателей Края пробирался к границе. Надеялся покинуть обезлюдившую землю, перебравшись хотя бы в Ульвенфест.

«Но Ледяная Дева помешала тебе», — не то спросил, не то уточнил Клод. И Фаррелл согласился… напомнив, правда, что у Девы при жизни было нормальное человеческое имя. Звали ее Шейлой — и этой девушке, кстати сказать, бывший адепт и следопыт был обязан если не жизнью своей, то уж точно свободой.

А вот почему она до сих пор бродит по свету, Фаррелл ни понять, ни объяснить толком не мог. Как и то, для чего ей понадобился он сам — некогда вызволенный Заклинательницей Ветров узник Ильмерана. Оставалось предполагать: Фаррелл, например, давно заподозрил за своей спасительницей жажду мщенья. Едва ли Шейла отказалась бы отомстить виновнику бедствий Лесного Края и ее самой; одному из виновников — пусть не Оттару, так хотя бы Двэйну. Последнего, конечно, не взять никаким оружием… однако можно было окончательно спровадить в мир иной ритуалом развоплощения.

Для его проведения требовалось тринадцать человек — священная цифра приверженцев темных культов. То есть десятка гвардейцев, их капитана и алхимика-азаранца должно было хватить… правда, разумеется, при участии и под руководством Фаррелла. Без него ни Аксель Рейн, ни его люди просто бы не справились, ибо не знали этого ритуала.

«А на этих… элементалей ритуал развоплощения действует?» — спросил вдруг Клод.

«На любую бестелесную сущность», — отвечал Фаррелл… неожиданно поняв, чего еще могла пожелать покойная Заклинательница Ветров. И для чего ей понадобился Мастер Огня — тоже. Понял и сам Клод: он давно предполагал, что между заклинателями стихий существует некая духовная связь, обычным людям недоступная. Благодаря оной, Шейла и смогла обратиться к собрату из Гаэта, дабы сообщить о своих посмертных страданиях.

Похоже, именно в этом и состоял весь смысл снов, многие ночи донимавших Мастера Огня. А также цель всей его миссии в Лесном Краю. Миссии куда более скромной, чем сперва показалось Клоду, но оттого не менее нужной. Хоть и не возрождение общины… ну да всему свое время. А пока же участникам встречи у Храма Стихий предстояло развоплотить двух беспокойных духов. Начать решили с Двэйна Бестелесного, для чего отправились уже к другому храму — обители культа Тлена. Дорога заняла остаток дня, а также большую часть дня следующего: почти до самого вечера.

Поляна, на которой располагался Храм Тлена, теперь выглядела на фоне леса проплешиной… или, если угодно, рваной раной. На десятки шагов вокруг не росла и не зеленела, давно засохнув, трава, а вместо живых деревьев из земли торчали их оголенные уродливые остовы.

Подойдя к двери с черепушкой, Фаррелл привычно назвал пароль — после чего прошел со своими спутниками в прохладную темноту Храма. Навстречу незабвенному запаху, выносить который последним с непривычки оказалось почти мучительно.

Акселя Рейна, гвардейцев и алхимика Деменция Фаррелл выстроил вдоль стен одного из ритуальных залов, вокруг угловатой фигуры, украшавшей каменный пол. Формой фигура напоминала звезду с множеством концов и считалась такой же неотъемлемой любого темного культа, как плавники — частью рыбы. Клод в ритуале не участвовал, считая оный для себя изменой стезе заклинателя стихий. И, тем не менее, остался присутствовать; «прикрывать тылы» — даром что сам не понимал, от кого.

Слегка колебался и Деменций, исповедовавший культ Избавителя.

— Вот уж не думал, что придется участвовать в языческом ритуале, — посетовал он, осматриваясь и косясь на рельефные изображения Тлетворного на стенах.

— Привыкайте, — не удержался от ерничанья Аксель Рейн, — коли хотите жить в свободной стране — во многом придется участвовать. Не отвертитесь.

А про себя добавил: «я ж ведь и сам когда-то помыслить не мог, что с демонопоклонниками окажусь в одном строю… а вот, как видишь, оказался. Да еще второй раз!»

Сложного в ритуале ничего не было: требовалось лишь тринадцать по тринадцать раз произнести одну и ту же фразу — бессмысленную на слух, а звучащую, как могло показаться, с угрозой. Заучить ее было трудно… да и не было в том нужды. Доставало лишь повторять за опытным участником: так называемым Старшим, а в данном случае Фарреллом.

Но прежде следовало заманить на ритуальную фигуру Двэйна — и миссию эту последний из адептов не мог доверить никому, кроме себя. Предводителя культа он встретил в храмовом коридоре: по собственному обыкновению явился Бестелесный неожиданно, выйдя навстречу человеку словно бы из стены.

— Как я рад видеть тебя, дитя! — прошелестел он, приближаясь к Фарреллу, — похоже, одиночество гнетет тебя. Неужели ты решил присоединиться… к своим братьям по вере?

И Двэйн простер к адепту свои уродливые тонкие руки.

— О, да! — молвил Фаррелл, ничуть не дрогнув, — мне действительно надоело быть одному: без культа, без братьев, без Темного Владыки. Но я не хочу завершить свой путь в мире живых прямо здесь — в простом коридоре. Думаю, для этого больше подойдет ритуальный зал… именно там я готов принести свою главную жертву.

И, не дожидаясь ответа, он решительно зашагал к залу, где его ждали Деменций, Клод и гвардейцы.

— Что ж, последнее желание адепта — закон, — почти довольно протянул Двэйн, устремляясь следом.