Виктор Никитин - Легенда дьявольского перекрестка

• Название: Легенда дьявольского перекрестка
• Автор: Виктор Никитин
• Жанр: Фэнтези

---

Нотариус кивнул, опрокинул в себя очередную порцию вина и продолжил историю:

- Почти две недели мой бедный отец провел в беспамятстве и окончательно пришел в себя через трое суток после первой встречи с аббатом Шульце. Все это время за ним ухаживали монахи, хранившие гробовое молчание, не дававшие никаких ответов на осторожные и многочисленные расспросы Каспара.

С момента когда рассудок вернулся к отцу, он сразу заметил, что в собственном замке находится на положении узника. Впрочем, не ускользнуло от него и то, что его тюремщики не очень на таковых походили и даже сами напоминали арестантов.

Когда же состояние Каспара улучшилось, с ним впервые заговорили. Явившиеся в очередной раз монахи принесли одежду, обувь и приказали поскорее собираться на беседу с аббатом. В тоне их речей отчетливо слышалось слепое преклонение перед Отто Шульце и полное презрение к моему отцу.

Аббат расположился в старом кабинете дяди Каспара, в который со времени похорон никто не заглядывал. Как могло показаться на первый взгляд, там мало что изменилось, однако отцу стали постепенно бросаться в глаза некоторые детали, не сильно его обрадовавшие.

Стол аббата Шульце был буквально завален документами, и Каспар лишь сейчас поразился огромной площади столешницы, несмотря на то, что видел ее не в первый раз. Каспара подвели к креслу, и аббат, не отвлекаясь от бумаг, жестом указал ему сесть. Желая подвинуться ближе, отец попытался переставить кресло, но выяснил, что сделать это было невозможно, так как каждая ножка была намертво привинчена к полу.

Не дожидаясь действий отца, монахи сами усадили его на место и отошли к двери.

- Епископ передал мне высочайшее поручение провести церковное расследование инцидента, произошедшего в вашем имении, - буркнул аббат, по-прежнему не поднимая лица. - Скажу больше, Император и Понтифик в курсе случившегося и весьма опечалены свершившимися здесь преступлениями против людей и Господа.

- Я разве что-то...

Отец не успел закончить фразу. Резко выпрямившись, аббат сел ровно, положив руки на столе параллельно друг другу, и грозно сверкнул глазами. После такого логично было ожидать бури гнева, но ее не последовало.

- В отличие от епископа я рад вашему выздоровлению, - холодно сказал Шульце. - Признаюсь, мне не очень хочется проводить следствие в отношении вашей особы, но как рядовому слуге Церкви обсуждать приказы мне не по чину. Каспар, подождите еще чуть-чуть, я разберусь с поступившими бумагами, и мы приступим к нашему долгожданному общению.

С этими словами аббат бережно раскрыл некую папку и погрузился в чтение, предоставив моему отцу возможность подумать и осмотреться внимательней.

На стене справа Каспар увидел странного вида бледно-розовые пятна, которых раньше там не было. Их явно пытались затереть, на что указывала сильно поврежденная штукатурка, но с этой задачей не смогли справиться. Конечно, их сделали менее заметными, но зато больше по размерам. При этом темные красные точки в центре каждого пятна сделались еще очевиднее. Наконец-то поняв, что это за следы, и после каких именно действий они могли остаться, Каспар перевел глаза на глухую стенку письменного стола, за которым сидел аббат.

Из-за неровности досок стенка стола справа не касалась пола, и в образовавшемся таким образом зазоре отец увидел что-то маленькое, желтоватое. Сощурившись и присмотревшись как следует, Каспар различил крупный зуб, выбитый вместе с куском челюстной кости.

Не зная, куда еще отвести глаза, мой несчастный отец взглянул себе под ноги, но и там его взору открылось неприятное. Внутри словно все оборвалось, стены и пол зашатались, а глаза застил мрак. В трещинах досок Каспару открылись следы высохшей крови тех, кто сидел в этом же кресле, что и он, тех, кто раньше него удостоился чести побеседовать с аббатом.

Шульце закончил ознакомление с документами, сдвинул все, что могло ему мешать, к краям столешницы и освободил перед собой пространство, словно намереваясь писать. Он глянул на Каспара и в его лице увидел то, что не могло не обрадовать. Мой несчастный отец всем своим видом выражал смирение и трепет, готовность беспрекословного подчинения. Молча закивав своим мыслям, старик попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло. Лишь разъехались в стороны уголки губ, как если бы аббат пытался проглотить нечто, что самим присутствием во рту вызывало рвотный рефлекс.

- Вы даже не догадываетесь, любезный Каспар, во что умудрились вляпаться, - сказал Отто Шульце. - Тот, кого вы полагали святым, на деле оказался преступником, редким исчадием ада. Он изворотлив, как змей, и ядовит, как тарантул, хотя ловко выдавал себя за невинного ягненка. Он подобен обезьяне, путешествующей с бродячим актером. Та умело прикидывается милой и потешной, но специально обучена залезать в карманы и кошельки зевак, чтобы лишить их подчас последнего гроша.

К счастью преступный путь для вашего знакомца окончен. Мы установили, кто из вашего окружения участвовал в его играх и какую роль исполнял. Вот только относительно вас, Каспар, вопрос еще не решен. Надеясь на вашу предстоящую откровенность, я и сам буду откровенен, весть о том, что вы выжили и выздоровели, немало расстроила некоторых моих начальников. Не стану называть имен, но кое-кто делал большие ставки на вашу смерть от тех отрав, которыми вас так щедро пичкал этот подлец Нави.

Да, некоторая проблема сейчас связана с тем, что вы выжили, но, по моему скромному мнению, она не такая уж и значимая. Нави очень много поведал нам о ваших отношениях, разговорах, размышлениях. Выгораживая себя, пытаясь хоть как-то объясниться, он, разумеется, многое исказил или даже выдумал. Еще больше о вашем поведении мы узнали от слуг. Этих не пришлось ни уговаривать, ни запугивать. Они были хорошими свидетелями для моего расследования, скажу я вам. Честными и непредвзятыми свидетелями, - с этими словами сам аббат слегка поморщился и мельком глянул на стену с затертыми следами крови. Удовлетворенно пришлепнув губами, он продолжал: - И вот теперь, когда передо мной несколько томов показаний виновных и заблудших, еретиков-хулителей и истых католиков, я нахожусь в замешательстве. Видите ли, любезный Каспар, этих свидетельств достаточно как для того, чтобы признать вас чернокнижником, колдуном и за это придать сожжению на костре. И их же достаточно для того, чтобы провозгласить вас святым, который был долгое время искушаем демонами в человеческом обличье, но выдержал столь серьезное испытание, не сдался, не предал Веру. Так вот, Каспар, Церковь, чью волю я представляю, устраивают оба этих варианта. А вас? Какое развитие событий устроит лично вас?

И так несчастный Каспар Рейхенштейн столкнулся с тем, чего страшился больше всего на свете. Конкретный вопрос аббата Шульце требовал от него такого же конкретного ответа, а для этого нужно было найти в себе силы и сделать выбор.

Приступ паники атаковал моего отца, холодный пот выступил на лбу, скатился и повис крупными каплями на бровях. Он ощутил себя стремительно затягиваемым в быстрый водоворот, который неминуемо утащит его на самое дно, откуда нет спасения, где нет возможности вздохнуть. С трудом Каспар совладал с собой. Собрав волю в кулак, он запретил себе падать в обморок, хотя был к этому готов.

Аббат, видимо, получал удовольствие, наблюдая, как мой отец меняется в лице, краснеет, бледнеет, смахивает пот трясущимися пальцами, как его взор плывет, а все тело раскачивается, грозя выпасть из кресла.

Многое не складывалось в единую картину, которая была бы понятна Каспару, а перед ним никто и не собирался раскрывать всех карт. Сам он боялся о чем-то спрашивать, страшился даже самой мысли уточнить что-то у старика-аббата.

Все, что ему сообщил Отто Шульце, было тем необходимым минимумом, который позволил бы отцу ответить на поставленный перед ним вопрос. И вот вкратце то, что стало ему известно.

Конечно же, Нави не был магом, живущим века. Он был самым настоящим авантюристом, пусть незаурядным, но все-таки мошенником. Прибыв в земли Рейхенштейнов с полупустой сумой, он тут же принялся наводить всевозможные справки о моем отце, желая втереться к нему в доверие, напугать, лишить возможности рассуждать взвешенно и серьезно, а потом уже вить из него веревки. И сделать это оказалось проще простого.

В первую очередь Нави разработал свой коварный план, затем подкупом, шантажом и угрозами обрел союзников в лице кое-кого из слуг моего отца. Разумеется, никакой силой мысли он не переносился в отцовскую спальню. К чему, если у тебя в кармане лежат ключи от всех покоев замка? Никто не травил Каспара, кроме самого Нави, регулярно подмешивавшего в еду и питье неизвестные снадобья. Когда это требовалось проходимцу, отец испытывал возбуждение, легкость, прилив сил. В иных случаях подлец тайно потчевал его своими средствами, вызывавшими слабость, сон или даже паралич. Демонстрируя свои якобы магические практики, он травил Каспара сборами ягод, грибов и каких-то запретных трав, при вдыхании дыма от которых человек испытывает сильнейшие галлюцинации.