Петр Перминов - Улыбка сфинкса

• Название: Улыбка сфинкса
• Автор: Петр Перминов
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985

Книга посвящена главным образом проблемам, встающим перед современным Египтом в различных областях. В то же время на основании новых египетских и зарубежных источников в ней освещаются и такие ключевые вопросы новой и новейшей истории страны, как наполеоновская экспедиция 1798–1801 гг., строительство Суэцкого канала. Ряд очерков рассказывает о мистических и спекулятивных теориях, которые до сих пор продолжают окружать историю древнего Египта, о грабеже колонизаторами бесценного наследия древнеегипетской цивилизации, трудном пути познания египтологами и археологами жизни и культуры древних египтян.

---

К этому периоду относится и зарождение тесных связей в области культуры между Египтом и Советским Союзом. Видные специалисты советского балета, оперы, кино оказали весьма значительную помощь в развитии национального египетского искусства. Труппа египетского классического балета, каирский симфонический оркестр приобрели европейскую известность, совершили ряд успешных гастрольных поездок.

Вместе с тем следует отметить, что период, начавшийся после июльской революции 1952 г., был непростым для египетской интеллигенции.

Власти пытались найти взаимопонимание с интеллигенцией, предоставляя ей возможности для широкого обмена мнениями по волнующим ее вопросам. Весной и летом 1961 г. на страницах газеты «Аль-Ахрам» происходили дискуссии о насущных проблемах египетского искусства, в которых участвовали представители самых различных слоев египетской интеллигенции, начиная от консерваторов и кончая левыми. Однако эти дебаты не решили, да и вряд ли могли решить весь сложный комплекс взаимоотношений между интеллигенцией и насеровским режимом. Для нового же, молодого поколения египетской интеллигенции, с энтузиазмом воспринявшего идеи июльской революции, время, когда в жизни Египта наиболее последовательно развивались революционно-демократические тенденции, оказалось слишком коротким историческим сроком, для того чтобы уверенно заявить о себе, обрести свое место в египетской культуре.

Трибуной наиболее прогрессивных представителей египетской интеллигенции стали в середине 60-х годов каирские журналы «Ат-Талиа» (политический и литературный ежемесячник) и «Аль-Кятиб» (орган Союза литераторов). О популярности «Ат-Талиа» говорит хотя бы тот факт, что после закрытия его президентом Садатом в марте 1977 г. из самых различных арабских стран последовали протесты. Закрытие «Ат-Талиа», реорганизация «Аль-Кятиба», смена состава редакционного совета леволиберального каирского журнала «Роз эль-Юсеф», редакций практически всех каирских газет свидетельствуют о том, что процесс складывания новой формации египетской интеллигенции, воспитанной в духе насеровских идей, был искусственно прерван.

В ходе коренного изменения политического курса Египта в начале 70-х годов в руководство творческими союзами литераторов, театральных деятелей, музыкантов были введены лица, полностью разделявшие идейно-политические установки садатовского режима и навязывавшие творческой интеллигенции служение им. Волну возмущения вызвало у прогрессивно настроенных представителей интеллигенции одобрение Народным собранием в сентябре 1975 г. Закона № 65 относительно Союза писателей, запретившего членам Союза «вступать в дискуссии по политическим и религиозным вопросам» и потребовавшего от его членов «благопристойного поведения». Этот закон был справедливо квалифицирован интеллигенцией как подавляющий свободу творчества и ограничивающий поле деятельности писателей сферой «чистого искусства».

Представители египетской интеллигенции, критически относившиеся к садатовской действительности, пытались создать собственные творческие объединения. В частности, молодые писатели прогрессивных убеждений сформировали вне Союза писателей творческую группу «Писатели завтрашнего дня». Однако ее активность, как и деятельность других подобных групп, крайне ограниченна.

В этих условиях, как нередко бывает на поворотных этапах развития общества, часть египетской творческой интеллигенции, утратив социально-классовые ориентиры, погрузилась в мистику, формализм, проявила стремление уйти от реальной действительности.

На это как на одну из наиболее примечательных черт египетского искусства времени инфитаха указывал ряд ведущих египетских философов и социологов в ходе дискуссии о «кризисе идеологии» в Египте, организованной весной 1977 г. журналом «Роз эль-Юсеф». В частности, философ-позитивист профессор Заки Нагиб Махфуз отмечал, что интеллигенция Египта «не находит пути для того, чтобы достичь своих целей, поскольку существуют препятствия, обусловленные рамками, в которые ставят интеллектуальную жизнь как власти, так и большая часть населения». Он утверждал, что Египет поражен «параличом мысли». Схожее мнение было высказано и профессором философии Айн-Шамского университета доктором Мурадом Вахба, а также известным искусствоведом и публицистом Фуадом Закария.

Однако было бы неверно думать, что среди египетской творческой интеллигенции не нашлось людей, способных верно оценить причины нынешнего кризиса. Один из видных египетских прозаиков, Юсеф Идрис, отмечал на страницах журнала «Сабах аль-Хейр» 25 ноября 1976 г., что в основе тех «вопиющих противоречий в идеологии и экономике», которые характеризуют Египет 70-х годов, лежат процессы, порожденные политикой инфитаха.

Есть в Египте и люди, нашедшие в себе гражданское мужество открыто выступить в защиту прав трудящихся, против наступления капитала. Вот начало одного из стихотворении египетского поэта Ахмеда Фуада Нигма, написанного в виде тюремной анкеты:

Имя — Терпеливый,
Обвинение — египтянин,
Возраст — младше современного,
Цвет кожи — смуглый,
Место рождения — любое убогое жилище
Под небом на земле Египта,
Под сенью пальмы
В долине или дельте Нила,
Только не во дворце.[23]

Стихи Нигма пользуются огромной популярностью в Египте, несмотря на то что их не осмелилось опубликовать ни одно местное издательство. Они выходят в Бейруте, в Париже; строки Нигма, проникнутые болью за египетского труженика, положены на музыку слепым музыкантом шейхом Имамом.

Поэзия Нигма неразрывно связана с жизнью, мыслями и заботами простых египтян. Его стихи звучат не в роскошных буржуазных гостиных, а в кварталах, где ютится трудовой люд. Один из них — Булак. Этот маленький уголок Каира расположен между шумной, многолюдной улицей аль-Галяа и набережной Нила, довольно близко от центра города и граничит с самыми престижными его районами. Однако, попав в Булак, оказываешься в другом мире.

Узкие, совсем не городского типа улочки, беспорядочно пересекающиеся друг с другом. На некоторых не могут разъехаться не только два встречных автомобиля, но и две повозки. Большинство из улиц немощеные.

Кое-где стоят дома, построенные в прошлом веке. Их легко можно узнать по каменным фундаментам, большим окнам, толстым кирпичным стенам. К ним прилепились постройки более позднего времени; самые высокие из них — четырехэтажные. Как правило, они строятся между крепкими стенами старых домов из дешевых и низкокачественных строительных материалов. Нередко на крышах старых домов возводятся убогие строения из небрежно сколоченных досок, бочек, жестяных коробок и всякого тряпья. Эти жилища бедноты не защищают от солнца летом и холода зимой, но дают хоть какое-то пристанище. Нижние этажи домов заняты, как правило, небольшими лавочками. Они вполне удовлетворяют неприхотливые нужды булакцев. В случае же необходимости, например накануне главного мусульманского праздника рамадана, можно пойти и на ближайший «сук» — рынок.

Булак населен портными, прачками, гладильщиками, столярами, слесарями, цирюльниками, здесь же много корзинщиков, которые плетут своп изделия из веток финиковой пальмы. В маленьких лавчонках старики мастерят домашние коврики из старых разноцветных тряпочек. Уличные торговцы, продавцы керосина, дешевых кушаний — фуля и таамии — со своими маленькими тележками, точильщики ножей, набивальщики матрасов занимают свои места на улице с раннего утра и наперебой предлагают свои услуги. По улицам бродят тощие козы и бараны в поисках пропитания.

Вечером жители Булака выходят из своих тесных перенаселенных каморок и устремляются в многочисленные кофейни. Впрочем, любителей чая и кофе в этих кофейнях можно увидеть не только вечером, но и в любое время дня. Они сидят за маленькими столиками и пьют из маленьких стеклянных стаканчиков крепкий до черноты и очень сладкий чай. Старики любят сыграть вечером в нарды или домино. Молодежь группами собирается после работы на углах улиц или сидит в кофейнях и смотрит старый, обшарпанный телевизор; такие телевизоры есть почти в каждой кофейне. Это удовольствие стоит 1–2 пиастра.

Дети весь день проводят на улице. Мальчики играют в футбол тряпичными мячами, а девочки нянчат своих младших братьев и сестер или бегают за покупками. Матери семейств удовлетворяют свою тягу к общению тем, что выходят на порог дома и, не отходя далеко от кухни, перекликаются с соседками.

Одна из главных проблем Булака — перенаселенность. Американская исследовательница Андреа Ру пишет, что 80 % булакских семей живут в одной комнате, 15 % — в двух, 2 % — в трех и только одна очень большая семья имела четырехкомнатную квартиру. В большей части домов нет электричества, туалет, как правило, один на этаж и находится либо под лестницей, либо в закутке двора. Если в доме есть водопроводный кран, то он расположен так, чтобы все жители дома могли им пользоваться. Четвертая часть зданий, расположенных в Булаке, не имеет ни водопровода, ни электричества. В 55 % зданий есть электричество, но нет водопровода, а в 63 % домов — наоборот. Электрическое освещение — мечта каждого жителя Булака, поскольку плата за него до сих пор сравнительно низка.