Инна Лёвина - Изгнанница

• Название: Изгнанница
• Автор: Инна Лёвина
• Жанр: Фэнтези

---

Когда после ужина, когда начали потихоньку укладываться спать, я заметила, что многие смотрят на Лил с завистью и неприязнью. Наверно, потому, что считали - ее-то уж наверняка возьмут в новый балет Нерсалена. Я почувствовала, что и в мою душу заползает завистливое чувство. Но тут представила, что сказала бы мама: "Как не стыдно, Растанна. Неужели ты не можешь порадоваться за подругу?" Вдруг пришло чувство, что вся моя дальнейшая жизнь зависит от того, возьмет меня в свой балет Нерсален или нет. Но я заставила себя не думать с неприязнью о Лил - мне ведь она не сделала ничего плохого, и, что бы ни решил Нерсален, она-то не виновата.

Госпожа Ширх погасила свет и вышла. Девочки пошушукались еще немного, обсуждая спектакль, потом начали замолкать одна за другой. Я долго не засыпала, все вспоминала спектакль, каждое движение, каждую танцевальную фигуру. Дремота начала подкрадываться потихоньку, и, как всегда, на границе между сном и явью, тихо зазвучала призрачная, несуществующая мелодия, перед закрытыми глазами вспыхивали и погасали яркие виденья. Я увидела девушку, танцевавшую Огненную птицу, красно-золотой вихрь вокруг нее, когда она кружилась и кружилась, и рукава-крылья казались на самом деле огненными языками. И слышались звуки шагов... а потом я уже ничего не помнила...

Глава 13

Когда утром прозвенел колокол, я увидела, что у Лил красные, заплаканные глаза, и выглядит она плохо, будто и не спала. Я подошла к ней и спросила, что случилось. Стелла, как оказалось, уже знала. Ночью кто-то подкрался к постели Лил и опрокинул ей на голову кружку ледяной воды. Лил ужасно испугалась, потом побежала к госпоже Ширх, и та дала ей сухое постельное белье и ночную рубашку. Лил долго не могла заснуть - ей было обидно, она еще переживала страх от неожиданного пробуждения. И теперь ей ужасно хотелось спать, к тому у нее начался небольшой насморк и кашель. Госпожа Ширх велела Лилиане идти в лазарет, чтобы там ей дали микстуру от простуды. На этом дело и кончилось. А мне было обидно за Лил, и казалось очень несправедливым, что человек, который сделал ей такую гадость, останется безнаказанным. Я пыталась вспомнить, с какой стороны доносились шаги, которые я слышала, засыпая. Наверняка это и была та, которая несла холодную воду.

Когда Лил вернулась, уже к завтраку, я спросила у нее - не видела ли она, когда проснулась, как кто-то ложится в постель и заворачивается в одеяло. Но Лил сказала, что ей было так холодно и противно, что по сторонам она не смотрела, да и вообще сначала не могла понять, в чем дело.

После завтрака, когда госпожа Ширх должна была отвести нас на первый урок, а сама потом уйти домой, я подошла к ней.

-Что ты хочешь, Растанна? - ласково спросила она.

-Нет, ничего... Только хотела сказать - ведь это несправедливо, что кто-то исподтишка делает пакость, а потом за это никто не ответит и не будет наказан.

-Я расспрашивала девочек, не видели они, как кто-то подходит к кровати Лил, они все крепко спали. Или, возможно, боятся рассказать.

-Но ведь это нечестно!

Воспитательница вздохнула.

-Милая моя Растанна, к сожалению, в мире не всегда бывает так, что зло наказано, а добро вознаграждено. Жизнь очень сложна, и хотя, я верю, в конце концов, добро побеждает, но это бывает не сразу. Справедливость иногда идет очень окольными путями, и не всегда мы их понимаем. Да, жизнь непроста, ты-то уж должна очень хорошо это знать и понимать.

И она поторопила меня, потому что и ее уже торопил колокольчик. Я шла на урок и думала, что есть вещи, которые я не хочу понимать - ведь понять значит оправдать, как мне кажется, а оправдать несправедливость я не могу. День прошел без происшествий, только Лил иногда кашляла. Ее освободили от занятий танцами, и она сидела на скамеечке в углу танцевального класса, грустная и бледная.

После дневного чая мне, Лил и Тийне велели идти в Театр, где нас ждал Нерсален. Там уже были некоторые из отобранных им учеников и учениц, и постепенно подходили остальные. Дальше Нерсален давал задания или двум-трем ученикам сразу или вызывал на сцену по одиночке. Меня, Тийну и Лил он вызвал одновременно и велел нам исполнить под музыку несколько любых упражнений - на свое усмотрение. Я-то думала, он сам скажет нам, что именно нужно станцевать - и изо всех сил приготовилась выступить как можно лучше. А тут я растерялась. Музыка уже зазвучала - незнакомая, нежная, с затейливыми переливами, девочки уже начали танец, а я стояла посреди сцены и чувствовала себя глупо. Кажется, в зале раздался смешок. Я мельком увидела у Тийны был переход из арабеска в плие, у Лил - изящное вращение на одной ноге, после вращения - легкий наклон... То есть, получается, просто надо сделать, как на уроке, только задание ты себе придумываешь сама...

Я начала не в такт, но потом вошла в ритм музыки. Взмахнуть руками, встав на цыпочки... покружиться... Я не делала ни одного движения, которого бы мы не изучали на уроке. Когда Нерсален велел музыкантам остановиться, и только тут мне подумалось, не ждал ли он как раз, что кто-нибудь станцует нечто свое, не выученное... Но он же сказал - упражнения... Очень недовольная собой, спустилась со сцены. Лил потянула меня за руку:

-Ты слышала?

-Нет, - сказала я, потому что настолько огорчилась из-за своего неудачного выступления, что и в самом деле прослушала короткую реплику, которую бросил постановщик. - Что он решил? Кого берет?

-Всех нас завтра еще приглашает. А в других классах - или никого не выбрал, или кого-то одного, но все равно - завтра надо прийти, еще раз выступить, чтобы окончательно утвердили.

Мы вернулись в спальню за учебниками и побежали на урок музыки. Как раз успеем к концу... Я так и не могла разобраться в себе - рада ли я, что у меня будет завтра еще одна возможность показать свое умение? Еще один лишний день волнений, а выберет ли? Лучше бы сразу отказал. Но, конечно, постановщик думает о пользе дела, а не о наших волнениях.

Наступил новый день. Проснувшись еще до звона утреннего колокольчика и сразу вспомнила - сегодня те, кого выбрал Нерсален, должны снова пойти в Театр, на окончательное утверждение. Когда зазвенел утренний колокольчик, девочки начали вставать и потянулись полусонной вереницей умываться. Только Лил все лежала в кровати. Я подошла к ней, чтобы разбудить. Она часто засыпала заново после звонка. Но сейчас она лежала с открытыми глазами.

-Занять тебе умывальник? - спросила я.

Она вздохнула и помотала головой.

-Не могу встать, совсем нет сил, - и она вдруг закашлялась, а щеки горели, как будто ей было жарко - хотя в спальне к утру всегда было прохладно, камин уже остывал.

-Сейчас скажу дежурной! - и я побежала к воспитательнице.

Госпожа Тереол быстро вошла в спальню. Дотронулась до лба Лил:

-У тебя жар. Простудилась, наверно? Ну, что ж, надень утреннее платье, и пойдем в лазарет.

Девочки столпились около кровати Лил. Одни смотрели на нее с сочувствием, а другие - с некоторой завистью. Ведь ей не придется идти на занятия. Правда, были и такие, кто смотрел со злорадством.

-Когда можно будет ее навестить? - спросила Стелла.

-После обеда, но очень ненадолго, - ответила дежурная воспитательница, и повела Лил в лазарет.

Когда мы со Стеллой прибежали в лазарет, Лил лежала в постели, грустная, с горлом, обвязанным теплым платком. Рядом на тумбочке сидела кукла.

-Что тебе сказали врачи? - потребовала отчета Стелла.

-Сказали, что это простуда. Дают горячее молоко и мед, разные порошки. Ставят горчичники, - Лил уныло посмотрела на нас.

-Ничего, ничего, лечись, как следует, - строго сказала Стелла. - Молока много дают? Оно при простуде очень полезно.

-Кружку на завтрак, а потом еще на ужин одну.

-Мало, - покачала головой Стелла.

Тут мне пришла в голову замечательная мысль.

-Мы можем отдавать ей наше молоко - если оно у нас будет на ужин.

-Отличная мысль, - похвалила Стелла. - Правда, оно еле-еле теплое. Но мы будем греть его около печки. Вот только как бы его вынести из обеденного зала... Впрочем, это пустяки. Завтра меня заберут домой, а я попрошу у отца его фляжку, с которой он ходит на рыбалку. Потихоньку будем переливать туда молоко, греть и носить в лазарет. Это ведь ничего, если молоко немного будет пахнуть грогом?

-А вы не попадетесь? - робко спросила Лил.

-Уж мы постараемся, - махнула рукой Стелла.

Вечером в выходной, когда Стелла вернулась из дома и мы шли на ужин, она взяла мою руку и похлопала ей по своему карману. Она действительно принесла обещанную фляжку. В тот день на ужин как раз давали молоко. Я не представляла, как мы станем переливать его на глазах у всех, и все время посматривала на подругу, но Стелла шепнула: