Стивен Кинг - Игра Джеральда

• Название: Игра Джеральда
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-1301-1

Впервые публикуемый в русском переводе роман «Игра Джеральда» — трагическая небанальная история двадцати четырех часов из жизни женщины. Главная героиня Джесси попадает в невероятную ситуацию. Внезапная смерть ее мужа Джеральда, тело которого терзает одичавшая собака, зловещая фигура пробравшегося в дом маньяка-убийцы — все эти немыслимые ужасы грозят ей смертью…

---

Но все-таки они были достаточно узкими для того, чтобы ее руки могли выскользнуть.

Или нет?

Джесси сделала пробный рывок. Наручники скользнули вверх по запястьям, когда она подняла руки, и стальные браслеты врезались в соединения кисти, там, где запястья таинственным и чудесным образом переходят в ладони.

Она дернула сильнее. Теперь боль стала немного чувствительнее. Неожиданно Джесси вспомнила, как отец нечаянно прищемил левую руку Мэдди дверцей машины. Как она кричала! У нее было сломано несколько костей, Джесси не помнила их названий, но она помнила, как Мэдди гордо показывала их и говорила: «К тому же у меня порваны задние связки».

Это поразило Джесси и развеселило Вилла, так как все знали, что «задние связки» было научным названием попы. Они смеялись скорее от удивления, чем издеваясь, но Мэдди все равно рассердилась, пригрозив пожаловаться маме; лицо ее напоминало грозовую тучу.

«Задние связки, — думала Джесси, постепенно усиливая давление на наручник, несмотря на все возрастающую боль. — Задние связки или что-то еще. Неважно. Если ты сможешь выдернуть руку из наручников (я думаю, что тебе лучше сделать это, малышка), потом уж пусть какой-нибудь доктор собирает тебя по кусочкам».

Медленно, упорно она увеличивала давление, стремясь освободиться от наручников. Если они продвинутся вверх еще немного, то, возможно, даже четверти дюйма, а уж полдюйма наверняка хватит, чтобы освободить самое широкое место, а потом уже придется иметь дело с более податливым материалом. В этом еще была надежда. Конечно, пальцы имели кости; но она побеспокоится о них в свое время.

Она тянула вниз еще сильнее, рот искривился гримасой боли и напряжения. Мышцы рук напряглись. Капельки пота покрыли ее брови, щеки, пушок под носом. Джесси высунула язык и слизнула пот, даже не отдавая себе отчета в своих действиях.

Боль была сильная, но не она заставила ее остановиться. Просто Джесси поняла, что даже если она приложит все усилия, то все равно не сможет продвинуть наручники дальше. Ее краткая надежда на такой простой выход вспыхнула и погасла.

«А ты уверена, что тянула изо всех сил? А может быть, ты немного обманываешь себя, потому что тебе очень больно?»

— Нет, — ответила Джесси, все еще не открывая глаз. — Я тянула изо всех сил, правда.

Но этот другой голос остался, скорее ощутимый, чем слышимый, как вопросительный знак в книжке комиксов.

На запястьях в тех местах, где сталь врезалась в них, остались белые рубцы, запястья продолжало саднить даже после того, как она ослабила давление, подняв руки вверх.

Действительно ли она тянула изо всех сил?

«Неважно, — подумала Джесси, разглядывая танцующие на потолке блики. — Неважно, и я объясню тебе, почему: даже если я смогу тянуть сильнее, тогда то, что случилось с левой рукой Мэдди, случится с обеими моими руками: кости сломаются, сухожилия лопнут, как натянутые струны. Произойдет единственное изменение: вместо того чтобы лежать здесь прикованной и умирать от жажды, я буду лежать здесь и умирать, умирать от жажды, да еще со сломанными руками в придачу. К тому же они опухнут. Я вот о чем думаю: Джеральд умер, так и не успев оседлать меня, но он все же отлично меня трахнул».

Отлично. Что еще можно придумать?

«Ничего», — плаксиво произнесла Образцовая Женушка тоном женщины, находящейся на грани срыва.

Джесси подождала, появится ли другой голос — голос Руфи — со своим собственным мнением. Тишина. Кажется, Руфь присоединилась к гагаре, чтобы выпить вместе чашечку кофе. В любом случае Руфь отвлеклась от Джесси, чтобы позаботиться о себе самой.

«Ну и ладно, заботься, — подумала Джесси. — Что ты собираешься делать с наручниками теперь, когда стало ясно, что невозможно выскользнуть из них? Что можешь ты сделать?»

«В каждом наборе по два наручника, — решительно произнес молодой голос, которому Джесси еще не придумала имя. — Ты попыталась выскользнуть из тех наручников, которые надеты на твои руки, это не сработало… а как насчет других? Тех, которые зацеплены за спинку кровати? Ты подумала о них?»

Джесси вжалась затылком в подушку и выгнула шею, чтобы взглянуть на изголовье и столбики кровати. Тот факт, что она смотрела снизу вверх, делал картину впечатляющей. Кровать была меньше, чем королевская, но намного больше, чем простая двуспальная. У нее было фантастическое название, возможно, Размер для Придворных или Первая Леди в Ожидании. Становясь старше, Джесси замечала, что ей — все труднее было запоминать такие вещи; она не знала, называется ли это хорошим вкусом или просто страстью. В любом случае кровать, на которой она лежала, была достаточно просторной, чтобы спать на ней хоть по диагонали, но слишком маленькой, чтобы двое могли со всеми удобствами провести на ней ночь.

Для нее и Джеральда это не было помехой, потому что они спали в разных комнатах как здесь, так и в их доме в Портленде уже лет пять. Это было ее, а не его решение; она устала от его храпа, тем более что с каждым годом он храпел, все громче и громче. В тех редких случаях, когда здесь у них оставались ночевать гости, они с Джеральдом спали вместе, это было очень неудобно в этой комнате, в других случаях они делили эту постель только тогда, когда занимались любовью. И его храп не был настоящей причиной того, что они спали раздельно: просто это был наиболее дипломатичный повод. Настоящей причиной был запах. Джесси сначала просто не нравился, а потом стал раздражать запах пота, исходящий от Джеральда. Даже если он принимал душ перед тем как лечь в постель, сильный запах шотландского виски начинал к утру испаряться из его пор.

До этого года Джеральд обычно быстренько трахал ее, а потом затихал (именно это стало для нее любимой частью всего этого дела), после чего принимал душ и оставлял ее в покое.

В марте, однако, произошли некоторые изменения. Шарфы и наручники (именно последние), казалось, настолько изнуряли Джеральда, насколько традиционный секс никогда не выматывал его, и он частенько засыпал рядом с ней. Она не возражала; большинство их сексуальных занятий приходилось на дневное время, от Джеральда пахло конфеткой, а не виски. Он даже не сильно храпел.

«Но все эти занятия, все эти полуденные часы с шарфами и наручниками происходили в доме в Портленде, — подумала Джесси. — Мы провели здесь почти весь июль и начало августа, но в тех случаях, когда мы занимались любовью (а таковых было не так то уж и много), это был старый, протертый и обезжиренный, пресный секс: Тарзан сверху, Джейн снизу. Мы никогда не играли в нашу игру здесь до сегодняшнего дня. Интересно, почему это было так?»

Возможно, из-за окон, слишком высоких и странной формы, чтобы на них повесить шторы. Они так и не заменили простое стекло зеркальным, хотя Джеральд и поговаривал об этом до… хорошо…

«До сегодняшнего дня, — закончила Хозяюшка, и Джесси оценила ее тактичность. — И ты права — возможно, именно из-за окон. Ему не понравилось бы, если бы Фред Лаглан или Джеми Брукс заехали к ним под влиянием минутного желания пригласить его поиграть в гольф и увидели его, исследующего миссис Белингейм, которая случайно оказалась прикованной к кровати с помощью наручников. Возможно, его сдерживали приблизительно такие мысли. Конечно, Фред и Джеми неплохие ребята…»

«Парочка стареющих пердунов, если тебе интересно знать мое мнение, — раздраженно вставила Руфь. — Но ничто человеческое им не чуждо, а подобная история слишком хороша, чтобы не рассказать о ней. Но за всем этим кроется нечто иное, Джесси…»

Джесси не позволила ей закончить. Это была не та мысль, которую она хотела бы услышать из уст Женушки, говорящей приятным, но безнадежным голосом.

Возможно, Джеральд никогда не просил ее поиграть в их игру здесь, поскольку боялся, что какой-то сумасшедший шутник может внезапно появиться на террасе. Какой шутник?

«Хорошо, — подумала Джесси. — Давайте просто скажем, что какая-то часть Джеральда действительно верила, что женщина — это просто система жизнеобеспечения вагины… а какая-то другая часть, назовем ее „Джеральд-благородный“, чтобы быть уж совсем точными, знала об этом. И эта часть могла бояться, что события вырвутся из-под контроля. Разве не так все случилось?»

С этой мыслью было трудно спорить. Не очень подходило определение «вырвутся из-под контроля», но Джесси не могла подобрать более точного слова.

Джесси стало грустно, но она подавила желание посмотреть на то место, где лежал Джеральд. Она не понимала, испытывает ли она печаль и сожаление к своему бывшему мужу, но она знала, что даже если это и так, то время для этого совершенно не подходящее. И все-таки было бы хорошо вспомнить что-нибудь приятное о мужчине, с которым она провела вместе столько лет, и воспоминание о том, как он иногда засыпал рядом с ней, после занятий сексом, было одним из них. Ей не нравились шарфы, и она возненавидела наручники, но ей нравилось смотреть на него, когда он плыл в волнах наслаждения, нравилось наблюдать, как смягчалось выражение его большого розового лица.