Виктор Попов - Советник королевы - суперагент Кремля

• Название: Советник королевы - суперагент Кремля
• Автор: Виктор Попов
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-7133-1240-2

Эта книга принадлежит перу известного дипломата, ученого, автора монографий и многих популярных книг, в том числе: «Современная дипломатия: теория и практика», «Маргарет Тэтчер: человек и политик», «Жизнь в Букингэмском дворце» и др.

На этот раз предметом его исследования стала жизнь и деятельность одного из членов «кембриджской пятерки» — Антони Бланта. Но эта книга не только о нем, но и о всей знаменитой «пятерке» советских разведчиков, проникших в святая святых Британии, — в ее разведку и контрразведку, в армию, Министерство иностранных дел и даже в окружение короля Георга VI и Елизаветы II.

---

Сэр Стюарт Мензис был недоволен и расстроен. Он высказал предположение, что, может быть, телефонные звонки английского консульства насторожили русских. Но сделать уже было ничего нельзя. И «дело Волкова» было прекращено. Для Филби и остальных членов «пятерки» оно кончилось как нельзя лучше. Гроза миновала, но события показали, что «пятерка» была на краю провала и что больше всего ее существованию и продолжению работы угрожает не ее собственная деятельность, а предательство внутри самой советской разведки, измена самих сотрудников КГБ.

Не прошло и месяца, как сигнал о проникновении советской разведки в самые близкие к английскому правительству структуры повторился, на этот раз с другого конца планеты — из Америки.

«Дело Гузенко» и «пятерка»

5 сентября 1945 г. шифровальщик советского посольства в Канаде, сотрудник ГРУ (Главное разведывательное управление Советской армии) Игорь Гузенко обратился в оттавскую полицию с полным кейсом секретных документов, свидетельствовавших о разведывательной работе советских спецслужб в США, Англии и Канаде. Ввиду особой важности дела им вынуждены были некоторое время спустя заняться лично премьер-министр Канады Макензи-Кинг, премьер-министр Великобритании Клемент Эттли и президент США Гарри Трумэн. Главное в донесениях Гузенко заключалось в сведениях о шпионской деятельности СССР в области производства атомной бомбы, которые могли помочь Советскому Союзу догнать Соединенные Штаты и Англию в этих исследованиях.

Предательство Гузенко привело к аресту, а потом и суду известного физика, в свое время учившегося в Кембридже, доктора Аллена Нанна Мея, английского коммуниста, который передал нашей стране материалы, связанные с первым испытанием ядерной бомбы. Премьер Макензи-Кинг заметил по этому поводу, что у советской разведки было огромное число контактов среди людей, занимавших важнейшие посты в правительстве и промышленных кругах. Мей был приговорен к десяти годам тюремного заключения. Показания Гузенко привели к разоблачению и немецкого ученого Клауса Фукса, сотрудника Колумбийского университета. Фукс участвовал в работе над «Манхеттенским проектом» (так назывался проект создания атомной бомбы) и передавал сведения о нем нашей стране. Суд приговорил его к четырнадцати годам тюрьмы, но через девять лет он был освобожден и уехал в Дрезден, где был назначен заместителем директора института по ядерной энергии.

Фукс знал очень многих английских ученых, он работал в Бристольском и Эдинбургском университетах, а в США переехал из Бирмингемского университета. Завербован он был советской разведкой в Лондоне — офицером разведки С.Д. Крамером. С советским офицером его свел Юрген Кучински, сын профессора Лондонской школы экономики. Он был знаком со многими учеными Оксфорда и Кембриджа, и не исключено, что догадывался или знал и о «большой пятерке».

Но для нашей темы особенно важным является то, что Гузенко сообщил о двух советских агентах-англичанах, работавших в британских спецслужбах. Он не знал их фамилий, но утверждал, что оба они значились под кодовым именем «Элли». Кто были те, которые скрывались под псевдонимом «Элли»? Первое имя было идентифицировано довольно быстро как Кай Уилшер. Она работала в британском верховном комиссариате в Оттаве. Уилшер призналась в передаче некоторых документов в советское посольство и была приговорена к трем годам тюрьмы. Но кто был вторым «Элли»?

Впрочем, расскажу все по порядку.

История побега Гузенко и его попыток заставить канадские власти серьезно отнестись к нему подобна детективному или фантастическому роману. Видимо, у Гузенко в советском посольстве не все складывалось гладко: он приехал туда в 1943 году, а уже в 1944-м Москва решила отозвать его. Гузенко не без оснований решил, что это результат каких-то его проступков и сомнительных высказываний в адрес советского правительства, которые он нередко допускал. Вместе с женой они решили ни в коем случае не возвращаться обратно. Он просил своего начальника полковника Заботина оставить его в Оттаве, сославшись на то, что здесь, в Канаде, он принесет больше пользы, чем в СССР. Москва, которая сначала настаивала на отзыве, неожиданно согласилась удовлетворить его просьбу.

Но Гузенко продолжал считать, что над ним нависли тучи, и стал готовиться к бегству. Он начал систематически просматривать журналы полковника, пытаясь найти там секретную информацию, чтобы уйти не «с пустыми руками» и было бы что продать. Гузенко стал делать копии с секретных документов, обнаружил список агентов Заботина в Канаде и его «контактов» в США. Именно тогда он нашел и первые телеграммы об атомной программе США и Англии, а затем и доказательства «атомного шпионажа» СССР.

Вечером 5 сентября 1945 г. он обнаружил на столе полковника Заботина запись о вторичном вызове его, Гузенко, в Москву. Через несколько дней он должен был отплыть на советском корабле, отправлявшемся во Владивосток. И вечером того же дня он бросился в редакцию газеты «Оттава джорнэл» в надежде, наверное, во-первых, продать документы и, во-вторых, найти помощь в получении политического убежища. Ночной редактор газеты, однако, обескуражил его кратким, но выразительным ответом: «Это не по нашей части. Обратитесь в Министерство юстиции, может быть, оно заинтересуется Вами».

Почти в полночь Гузенко нашел Министерство юстиции, но охранявший здание полицейский посоветовал ему прийти утром. У Гузенко не было другого выхода, как вернуться домой и на следующий день вновь выйти на работу, положив обратно в папку документы, которые он стащил накануне. Возвратившись домой, он сказал жене: «Завтра я опять пойду в Министерство юстиции, они не могут не предоставить нам политическое убежище». И утром втроем, с маленьким сыном, они поспешили в Министерство юстиции.

Но и эта попытка оказалась не слишком удачной. Прождав два часа, они услышали ответ секретаря: «Министр не может Вас принять». Что было делать? Отправились опять в редакцию газеты. Шли мимо канадского парламента, в котором как раз отмечался день вступления Канады во Вторую мировую войну, день начала борьбы против фашистской Германии, в которой большую роль сыграл Советский Союз.

А в редакции газеты, вновь отказавшись принять его документы, объяснили: «Никто не хочет в этот день говорить ничего, кроме лестных слов в адрес Сталина». Не солоно хлебавши, пришлось к вечеру возвращаться домой.

Наконец, на третий день, когда он опять пошел в Министерство юстиции, ему объяснили, что «лицо, которое занимается натурализацией иностранных граждан, сейчас на ланче». И порекомендовали, как обычно это делается, подать заявление и ждать ответа. Ждать? Но сколько времени? Может быть, несколько дней, может быть, несколько месяцев. Бюрократы — везде бюрократы. Да и время играло не на Гузенко. Авторитет Советского Союза, разгромившего фашистские армии, был настолько велик, что заниматься «беглецом из Советского Союза» никому особенно не хотелось.

Он поплелся домой… Через несколько минут он услышал знакомые голоса полковника и других сотрудников военного атташата: его разыскивали. И тогда через общий с соседями балкон вместе с женой и сыном он ускользнул к ним. Соседи приютили семью. Только тогда на помощь Гузенко пришла канадская полиция, и через нее он узнал Уильяма Стефенсона, который явился к нему в ту же ночь.

Билл (Уильям) Стефенсон, впоследствии известный как сэр Уильям Стефенсон (он получил титул сэра в 1945 г.), работавший в Британском центре координации разведки с США под кодовым названием «Intrepid» («Бесстрашный»), пришел на помощь Гузенко39. Он смог оценить важность украденных материалов. «Это самая большая возможность, имеющаяся у нас, раскрыть операции советской разведки, которые осуществляются против нас», — сказал он на следующий день канадскому премьер-министру.

Премьер Макензи-Кинг сначала не поверил сообщению Стефенсона. Он записал в своем дневнике о деле Гузенко: «Это было ужасно. Это было подобно бомбе, подобно горячему картофелю из костра, слишком горячему, чтобы взять его в руки».

Еще до этого о деле Гузенко доложили министру юстиции Канады Лауренту. Ему сказали, что если Гузенко получит отказ, то может покончить жизнь самоубийством. Министр хладнокровно заметил: «Хорошие отношения с Советским Союзом для нас важнее».

Делом Гузенко пришлось заниматься самому премьеру. Макензи-Кингу было во время описываемых событий семьдесят лет. Более 18 лет (в 1921–1926, 1926–1930 и в 1935–1948 гг.) он был премьер-министром страны и не слишком хотел в конце политической карьеры наживать себе международные осложнения. В эту историю, однако, вмешался Билл Стефенсон. 7 сентября Гузенко наконец был принят начальником полиции Канады. Было решено переправить Гузенко с семьей в «лагерь X» в провинции Онтарио. На следующий день советское посольство потребовало, чтобы канадские власти арестовали Гузенко и передали его советским властям для депортации в СССР на том основании, что «он похитил деньги в советском посольстве».