Виктор Попов - Советник королевы - суперагент Кремля

• Название: Советник королевы - суперагент Кремля
• Автор: Виктор Попов
• Издательство: Международные отношения
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-7133-1240-2

Эта книга принадлежит перу известного дипломата, ученого, автора монографий и многих популярных книг, в том числе: «Современная дипломатия: теория и практика», «Маргарет Тэтчер: человек и политик», «Жизнь в Букингэмском дворце» и др.

На этот раз предметом его исследования стала жизнь и деятельность одного из членов «кембриджской пятерки» — Антони Бланта. Но эта книга не только о нем, но и о всей знаменитой «пятерке» советских разведчиков, проникших в святая святых Британии, — в ее разведку и контрразведку, в армию, Министерство иностранных дел и даже в окружение короля Георга VI и Елизаветы II.

---

Я задал вопрос Центру разведки относительно него: «Признали ли мы официально (или неофициально), что Кернкросс был советским агентом?» — «Нет», — был ответ. Но он означал, что мы и не отрицаем этого.

Когда первое издание моей рукописи было уже подготовлено к печати, я прочитал книгу Ю.И. Модина «Мои товарищи из Кембриджа». В ней он назвал пятым Кернкросса, единственного на сегодняшний день оставшегося в живых члена «пятерки», и рассказал о его деятельности. Модин сообщил мне, что до публикации книги он попросил издательство показать ее Кернкроссу и узнать, не будет ли он возражать против упоминания в ней его имени как пятого. Издательство связалось с Кернкроссом и передало ответ примерно следующего содержания: да, автор изложил все так, как было, но рассказал далеко не обо всем, что знал. В целом он не высказал возражений против ее издания.

Работа днем и ночью

С каждым месяцем у Бланта было все больше и больше дел. Продолжал он и контрразведывательную работу, которую ему поручило руководство МИ-5, по вскрытию багажа дипломатических курьеров. Часто Блант и помогавший ему Берджес работали ночами. Берджес вербовал подходящих агентов для МИ-5, где он работал с 1939 по 1941 год, в МИ-6, а затем на Би-Би-Си, из сотрудников посольств нейтральных стран, в особенности из числа дипломатов Швеции, Испании и Швейцарии.

Никаких подозрений у английских спецслужб Берджес в то время не вызывал. В тощих досье МИ-5 на Берджеса были только его отчеты о работе для МИ-5. В 1943 году Филби и Блант вместе с другими сотрудниками подверглись обычной, рутинной проверке, но никаких компрометирующих материалов на них обнаружено не было, и доверие к ним еще больше увеличилось.

Дважды в неделю Блант по окончании работы брал с собой атташе-кейс с документами для «домашней работы». Так как некоторые сотрудники не успевали выполнить положенное в рабочее время, то им было это официально разрешено. Часто он возвращался вечером в Куртолдз-институт, где продолжал работать и где у него был рабочий кабинет. Там ему помогал в снятии копий с документов для Москвы Гай Берджес. «Генри» снабдил Бланта специальным фотоаппаратом для фотографирования документов. Уверяют, что Берджес приносил одному советскому сотруднику КГБ буквально разбухшие от документов Форин оффис портфели.

После встречи с Берджесом этот сотрудник возвращался в посольство весь в грязи, из чего свидетели этих сцен делали вывод, что они встречались где-то за городом. Все эти материалы обрушивались на советское посольство, где на 3-м этаже был расположен шифровальный отдел резидентуры КГБ. Обычно эти материалы передавались через «Генри». Иногда они всю ночь переписывались, перефотографировались, чтобы на утро их можно было возвратить.

Блант и Берджес были так завалены работой над документами, что взмолились и заявили своим русским коллегам, что надо пересмотреть сложившуюся систему и установить более строгий распорядок работы.

В справке, предоставленной мне Службой внешней разведки России, говорилось: «За время работы с нами через Бланта прошло большое количество документальных материалов, в основном о деятельности спецслужб Великобритании».

Чепмен Пинчер в своей книге «Секретное наступление» по этому поводу пишет: «Такие внедренные в британскую секретную разведывательную службу шпионы, как Ким Филби, Антони Блант в МИ-5 и Дональд Маклин в Форин-оффис, имели доступ к разведывательным документам важнейшей значимости…»

К числу таких ценнейших документов Служба внешней разведки России относила и «документы МИ-5 о наблюдении за отдельными нашими разведчиками в Лондоне и британскими прогрессивными деятелями, сведения об агентуре английской контрразведки». Значение этих сведений трудно переоценить.

Иногда спрашивают: как удалось «кембриджской группе» так долго, в течение десятилетий, работать и не попасть под подозрение английских контрразведывательных служб, и не быть разоблаченными? Это было, конечно, результатом их большого мастерства, но тому способствовали также усилия Бланта и Берджеса, которые прикрывали их и других советских разведчиков. Шаги английской контрразведки становились известны Лубянке. И она могла предпринимать оперативные меры, предупреждая провалы своих агентов.

Главные вопросы заключаются в том, какую ценность имели донесения Бланта и других наших разведчиков, сыграли ли они какую-нибудь роль в победе нашей страны над фашизмом? Центр зарубежной разведки России так оценивает результаты работы «кембриджской группы» и прежде всего Бланта: к числу наиболее ценных материалов, полученных от Бланта, относятся перехваченные англичанами радиограммы немецкой разведки в СССР, а также оперативные приказы германского военного командования на советско-германском фронте, сведения о дислокации и передвижении германских и японских армий26. «Этим неполным перечнем переданных нам материалов далеко не исчерпывается весь объем информации Бланта», — говорится в документе Центра.

Работа Бланта в английской контрразведке с 1940 года дала значительные результаты. Под именем «Джонсона» он передавал Москве материалы английской Секретной службы — «Секью-рити сервис». Это были формуляры, агентурные и другие секретные материалы. Связь с Лубянкой он поддерживал через агента «Хикс» (точное его имя мне не известно) и непосредственно через работников советской резидентуры в Лондоне.

Из приведенного перечня видно, какую большую помощь оказали эти документы нашей военной разведке в годы Великой Отечественной войны.

Одной из важнейших проблем в годы войны (и проблемой внешнеполитических отношений стран антифашистской коалиции) была подготовка Англии и США к открытию военных действий в Европе и особенно к открытию второго фронта, которое могло значительно ускорить победу и сократить число жертв стран коалиции. Советское правительство со всей решительностью ставило вопрос перед США и Англией о скорейшем открытии второго фронта. Наши союзники обещали начать военные действия в центре Европы сначала в 1942 году, затем в 1943-м, потом в мае 1944-го и наконец открыли его лишь в июне 1944 года. Задержка с открытием второго фронта пагубно отразилась на нашем военном положении, дала возможность немцам дойти до Сталинграда и Кавказа, оккупировать значительную часть территории СССР.

Советское правительство, Генеральный штаб нуждались в точной информации о намерениях союзников. К сожалению, те не спешили делиться с нами подробной информацией о своих военных планах. Настоящую картину военной политики англичан, сведения о сроках их выступлений могла дать только наша собственная разведка, и прежде всего «кембриджская группа». В этих условиях Центр уже в середине 1941 года дал советским разведчикам в Англии указание «выявлять позиции Англии в отношении второго фронта и о послевоенном устройстве мира». В справке Центра зарубежной разведки России говорилось, что важная часть присланных Блантом материалов касалась именно «документов по готовившимся военным операциям союзников». Для руководства этими операциями в Англии было создано высшее командование объединенным экспедиционным корпусом (SHAEF — ШАЕФ) под командованием генерала Эйзенхауэра. Подготовка военных операций корпуса была строго засекречена. Когда У. Черчилль в апреле 1943 года узнал, что к операции (в связи с планировавшейся высадкой во Франции) предполагалось привлечь членов Национального комитета Франции, он сказал министру информации Даффу Куперу: «Вы должны решительно удалить из наших секретных организаций каждого известного коммуниста», имея в виду, что о ходе операций в Москву не должна просачиваться нежелательная для союзников информация.

Но эти распоряжения запоздали. В штаб-квартире генерала Эйзенхауэра, которая была расположена на Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от МИ-5 и МИ-6, уже активно действовали советские разведчики. Как раз в это время в ШАЕФ получил прекрасное назначение брат Антони — Кристофер Блант, который был на два года старше его (в Париже они учились в одном колледже). У Антони были очень близкие отношения с Кристофером, и он сам признавался, что пользовался этим.

Кристофер был одним из старших офицеров в отделе цензуры. Он был хорошо осведомлен о секретных и особо секретных сведениях, за разглашение которых офицеры и солдаты английской армии строго наказывались. Но для Бланта они не были секретом. Многие другие знакомые Бланта, назначенные в ШАЕФ, также делились с ним своей информацией.

В результате этого Москва могла получать самую секретную и доверительную информацию, касавшуюся «Оверлорда» (так назывался план высадки союзников во Франции). День высадки был обозначен кодом «Д-дэй» («День Д»). Секрет «Д-дэй» знали Блант и Филби. И он стал известен Кремлю.