Илья Азаров - Непобежденные

• Название: Непобежденные
• Автор: Илья Азаров
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Многие боевые события, мужество и героизм экипажей кораблей, воинов сухопутной обороны, жителей города-героя в последние дни севастопольской эпопеи словно воскресают перед читателями тридцать лет спустя. Непосредственный участник и свидетель этих событий член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал И. И. Азаров был в числе тех, кто выполнял труднейшие задачи по организации питания блокированной военно-морской базы, вывозу раненых и эвакуации гражданского населения. В начале войны Азаров был членом Военного совета Одесского оборонительного района, поэтому он хорошо знал по опыту, что нужно осажденному, прижатому к морю городу. Авторский рассказ построен на достоверном материале и ярко отображает боевую обстановку, действия бойцов, командиров, политработников всех родов войск, их боевое содружество, объединенное глубокой убежденностью в неизбежности нашей победы над фашизмом.

---

— Прошу отдать буксир. Смогу идти своим малым Ходом.

На Инкерманский створ легли около 6 часов утра 13 июня. Было уже светло.

На траверзе Камышевой бухты три торпедных катера-дымзавесчика на полном ходу вышли курсом на север, пересекли Инкерманский створ, развернулись влево, в сторону моря, и начали ставить дымовую завесу, прикрывая конвой с севера, от Качинского направления, откуда гитлеровцы могли вести прицельный артиллерийский огонь.

Прошли линию бокового заграждения. Дежурный по рейду передал в мегафон, к какому причалу швартоваться. «Грузия» получила приказание швартоваться у пассажирской пристани, «Щит» направили к Холодильнику, а «Гарпун» — к Угольной пристани.

«Щит» и «Гарпун» повернули в Южную бухту и шли совсем рядом, когда сигнальщик Радченко громко оповестил:

— Пять «юнкерсов» идут на нас с юга.

«Щит» дал полный ход вперед. «Грузия» не могла маневрировать. Ю-87 вошли в пике.

С мостика «Щита» было видно, как тяжеловесная мачта «Грузии» медленно поднялась в воздухе и, перевернувшись, упала в воду. Когда дымка рассеялась, «Грузия» уже погружалась. Катера снимали людей, подбирали тех, кто держался на воде. В последующие дни и ночи водолазы доставали с затопленного теплохода боеприпасы, оружие, продовольствие и медикаменты.

«Щит» подошел к вокзальной пристани. Не успели закончить швартовку, как пятерка Ю-87 начала пикировать на тральщик. Наши истребители самоотверженно бросались на вражеских бомбардировщиков.

Бомбы падали вокруг тральщика. Несколько осколков пробили корпус. Осколок пробил борт и письменный стол в каюте комиссара. Достаточно было попадания одного осколка в ящик с бутылками — и «Щит» охватило бы огнем.

Комиссар Никита Павлович Савощенко находился среди орудийного расчета. Его присутствие успокаивало людей, придавало им уверенность.

На всякий случай аварийная партия во главе с боцманом Чижовым была наготове.

«Юнкерсы» улетели. Команда тральщика быстро выбрала остатки оборванных во время бомбежки швартовых тросов, и «Щит» перешел в Северную бухту, к Угольной пристани.

Помощник командира тральщика лейтенант Н. М. Сотников организовал выгрузку опасного груза. Матросы и старшины бегом относили ящики с бутылками подальше от тральщика. Весь брезент использовали для маскировки корабля.

«Щит» пробыл в Севастополе еще сутки, устранил основные повреждения, принял раненых и с наступлением темноты 14 июня вышел в Новороссийск.

Однако все повреждения во время стоянки устранить не удалось. В пути несколько раз отказывало рулевое управление, но экипаж тральщика преодолел все трудности, и «Щит» благополучно вернулся в Новороссийск.

О судьбе базового тральщика № 27 я узнал от Павла Ивановича Жилкина, ныне капитана 2 ранга запаса. В годы войны он нес службу на БТЩ-27 комендором, старшиной группы комендоров, был секретарем комсомольской организации тральщика. В члены КПСС Павла Ивановича приняли по боевой рекомендации. В ней было записано, что Жилкин с первого выстрела сбил торпедоносец. А произошло все так: Жилкин вместе с комендором Алексеем Морозовым 30 апреля 1942 года нес вахту у носового орудия. Вахтенные заметили торпедоносец и, не ожидая объявления тревоги, открыли огонь и сбили его.

Павел Иванович рассказывал, что БТЩ-27 часто ходил в осажденную Одессу, сопровождая транспорты. На обратном пути принимали раненых, предоставляя им кубрики, койки, каюты командиров.

В осажденном Севастополе БТЩ-27 выполнял лоцманскую службу — обеспечивал ночью встречу и проводку транспортов и кораблей, так как днем противник обстреливал фарватер артиллерийским огнем.

Это БТЩ-27 отбил атаку торпедных катеров противника, когда эсминец «Свободный» и теплоход «Абхазия» проходили 10 июня узким фарватером в Севастополь.

«В памяти у меня навсегда сохранились события, связанные с гибелью БТЩ-27, — вспоминает Павел Жилкин. — В те дни тральщику приходилось до 3–4 раз в день менять место стоянки — авиация противника буквально выискивала наши корабли.

13 июня БТЩ-27 шел в район Феолента. Пролетел вражеский разведчик. Через некоторое время на корабль с моря на высоте 3000 метров пошли цепочкой Ю-87. Сигнальщик Семен Пустов насчитал 27 бомбардировщиков. Многие на тральщике слышали доклад сигнальщика, что летят 27 самолетов. Как раз номер нашего тральщика. Мы увеличили ход. Все зенитные орудия открыли заградительный огонь.

Стрельба не остановила пикировщиков. Одна из бомб попала в носовое машинное отделение. Вся вахта во главе со старшиной 1-й статьи Иваном Щербиной, парторгом корабля, погибла.

Дизель остановился. Работала только кормовая машина. Одного „юнкерса“ сбили. Атаки остальных следовали одна за другой. Вторая бомба попала в кормовое орудие, весь расчет погиб.

Заклинило руль в положении „лево на борт“. Началась циркуляция. Это в какой-то степени помешало прицельному пикированию. Бомбы рвались вблизи тральщика.

Тяжело ранило осколком командира тральщика Ратнера. В командование вступил старший лейтенант Сергей Гребельников. Комиссар старший политрук Абрамцев тоже был тяжело ранен, потерял много крови, не мог двигаться. Командиру БЧ-2–3 лейтенанту Торобочкину перебило обе ноги.

„Юнкерсы“ ушли. БТЩ-27, продолжая медленно циркулировать, начал погружаться — в пробоины поступала забортная вода, работали все водоотливные корабельные средства, но они не спасали положение.

Командира, комиссара, командира БЧ-2–3, старшин Ивана Курилова, Жору Суханова — всего 14 человек — погрузили на шлюпку. Чтобы не брать лишних гребцов, шлюпка и так была переполнена, раненые взялись сами грести.

Тяжело раненный минер Саша Гелдиашвили, перевязав тельняшкой рваную рану в боку, сел за весла. Шлюпка не дошла до берега метров десять из-за пробоины и затонула. Саша Гелдиашвили вытащил на берег командира и комиссара, которые не могли самостоятельно двигаться.

В госпитале на Феоленте, на операционном столе, Саша Гелдиашвили умер.

Старший лейтенант Сергей Гребельников, посоветовавшись со штурманом старшим лейтенантом Борисом Львовым и командиром БЧ-5 инженером старшим лейтенантом Сабуровым, решил уходить с корабля. На берег выброситься тральщик не мог.

Ко всем раненым и контуженым, помимо спасательных поясов, привязали пробковые матрацы. Буксировать раненых к берегу поручили остававшимся на корабле краснофлотцам и старшинам.

Как только застопорили ход, тральщик резко накренился на правый борт. И тогда старший лейтенант Гребельников приказал:

— Всем покинуть корабль!

Но не всем удалось уйти с корабля, часть личного состава погибла, так как тральщик, помимо бомбежки, обстреливался и артиллерией противника с Балаклавских высот…»

На аварийном лесе, на пробковых матрацах продержались моряки до прихода катеров, некоторые сами доплыли до берега у 35-й батареи. В числе доплывших был и Павел Жилкин.

Все оставшиеся в живых перешли на «Гарпун», который оставили выполнять лоцманскую службу взамен БТЩ-27.

«На пятые сутки пришел конец нашей лоцманской службе, — вспоминает командир базового тральщика „Гарпун“, ныне капитан 1 ранга в отставке Г. П. Кокка. — Вахтенный сигнальщик Вячеслав Краснов доложил:

— Товарищ командир! С Инкермана курсом на равелин девять „юнкерсов“, высота две тысячи!»

Ведущий самолет девятки Ю-87, подойдя к кораблю, резко повернул влево и перешел в крутое пике.

Капитан-лейтенант Кокка в грохоте разрывов увидел яркое пламя, вспыхнувшее у полубака…

Пришел командир тральщика в сознание уже на берегу. Рядом были раненые краснофлотцы, старшины и командиры. Тут же лежали убитый комиссар корабля Иван Евсеевич Цыганков и тяжело раненный штурман корабля Василий Худяков.

Тральщик горел. Командир видел, как оставшаяся часть экипажа героически спасала корабль.

Ю-87 не улетели, а на небольшой высоте простреливали палубу, где боролись с огнем матросы и старшины, а также и стенку на берегу, где находились раненые.

Пожар на тральщике ликвидировать не удавалось, с каждой минутой возрастала опасность взрыва артиллерийского погреба.

Благодаря находчивости и бесстрашию боцмана Ивана Федоровича Коробкина, который по-пластунски пробрался с пожарным шлангом к погребу, сбил огонь и залил снаряды, опасность взрыва миновала.

Из 84 человек экипажа было ранено 18, убито трое. Тяжелые ранения получили командир БЧ-5 Я. Г. Назаров и помощник командира корабля А. А. Маков.

Пожар и огонь пулеметов и пушек с вражеских самолетов вывели из строя все артиллерийское и бомбовое вооружение. На тральщике осталась одна винтовка, которой был вооружен вахтенный у трапа.

Носовую мачту со всем вооружением, с полубаковой надстройкой ходового мостика свернуло на правый борт с углом до 70 градусов — управлять кораблем с командирского мостика было уже невозможно.