Илья Азаров - Непобежденные

• Название: Непобежденные
• Автор: Илья Азаров
• Издательство: ДОСААФ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Многие боевые события, мужество и героизм экипажей кораблей, воинов сухопутной обороны, жителей города-героя в последние дни севастопольской эпопеи словно воскресают перед читателями тридцать лет спустя. Непосредственный участник и свидетель этих событий член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал И. И. Азаров был в числе тех, кто выполнял труднейшие задачи по организации питания блокированной военно-морской базы, вывозу раненых и эвакуации гражданского населения. В начале войны Азаров был членом Военного совета Одесского оборонительного района, поэтому он хорошо знал по опыту, что нужно осажденному, прижатому к морю городу. Авторский рассказ построен на достоверном материале и ярко отображает боевую обстановку, действия бойцов, командиров, политработников всех родов войск, их боевое содружество, объединенное глубокой убежденностью в неизбежности нашей победы над фашизмом.

---

Чередниченко плавал вместе с комиссаром и матросами до рассвета. Утром на воде держалась небольшая группа: комиссар Усачев, помощник командира старший лейтенант Алексей Кисель, командир БЧ-2 старший лейтенант Тимофей Стебловский, сын командира корабля Володя Буряк, старшина Белокобыльский и Гавриил Сушко. Володя все время искал и звал отца и долго не терял надежды, что увидит его среди плававших.

— Мы и сами перекликались с другими группами, спрашивали, где командир, — рассказывал Чередниченко. — Но его не было среди нас. Видимо, он утонул. Мы держались за аварийный лес, разбитые шлюпки, койки, спасательные пояса и круги, которые нам сбросили с лидера. Но были они не у всех… На вторые сутки стала заметнее сказываться усталость. С большим трудом держались вместе, помогая друг другу. Старший лейтенант Стебловский все время подбадривал: «Держитесь, товарищи, „Ташкент“ на обратном пути подберет нас». Он также надеялся, что тральщики будут проходить этим же курсом. Но нас все больше и больше относило друг от друга. В конце концов мы остались втроем: я, Сушко и старшина второй статьи Николай Белокобыльский. После полудня в сорока метрах от нас неожиданно всплыла подводная лодка. Я сразу определил, что это наша «Малютка». Нас заметили. Меня и Сушко подобрали, а Николай Белокобыльский решил, что это фашистская лодка, и бросился в противоположную сторону-

Сигнальщик Гавриил Сушко во время последнего налета находился на сигнальном мостике. Командир корабля Буряк не был ни ранен, ни убит при попадании двух бомб. Он оставался все время на мостике и отдал приказание всему личному составу покинуть корабль.

Володю выбросило за борт взрывной волной. Когда носовая часть корабля погружалась под воду, командир стоял на мостике, и Сушко видел его до самого последнего момента. Краснофлотцы всплыли, но командира уже среди них не было. Со всех сторон слышались голоса: «Где командир?», «Где комиссар?» — «Комиссар здесь, плавает, ищите командира».

Но командира не нашли — он так и не сошел с мостика.

А 29 июня в Новороссийск прибыла подводная лодка «M-118» — Она, как и все лодки, доставила в Стрелецкую бухту авиационный бензин, боеприпасы и приняла раненых. На обратном переходе лодка подобрала мичмана И. Ф. Миронова — секретаря парторганизации «Безупречного».

В тот же день я встретился с мичманом. Этот мужественный моряк продержался на воде более 50 часов.

О гибели эсминца Миронов рассказал примерно то же, что Чередниченко и Сушко.

Во время налета пикировщиков Ю-87 мичман находился на мостике вместе с командиром. После прямых попаданий корабль стал погружаться.

— Командир не был ранен, — дважды повторил Миронов. — Это я хорошо помню. Он мне что-то говорил, но ничего не было слышно в грохоте рвущихся бомб. В последнюю ночь я слышал издалека крики моряков о помощи. Ночь выдалась тихая, было слышно, как кто-то звал: «Плывите сюда, товарищи, помогите комиссару, он тонет». Трудно было нашему комиссару. Его контузило взрывной волной, он плохо слышал. Но все-таки он все время нас подбадривал, заставлял надеяться, что нас спасут. Я долго плавал с помощником командира корабля старшим лейтенантом Алексеем Киселем. Он видел, как «Малютка» кого-то подобрала. Но в это время появился самолет, лодка погрузилась и больше не поднималась. Алексей все беспокоился, не потопили ли лодку…

Утром 29 июня Миронов стал терять сознание. В один из моментов, очнувшись, он увидел, что остался один. Миронов рассказывал, что ему удалось из плававших спасательных кругов и поясов соорудить подобие плота, на котором он и держался. Всплывшая подводная лодка «М-118» подобрала и его.

В июле 1960 года я побывал в Севастополе. Капитан 1 ранга А. И. Малов сказал мне, что комендор с «Безупречного» Иван Григорьевич Чередниченко живет в городе-герое. Я сразу же направился по указанному мне адресу. На окраине Севастополя нашел небольшой домик, только что отстроенный руками Ивана Григорьевича и его семьи. Дом утопал в зелени, комнаты еще пахли краской.

Мы узнали друг друга, хотя после трагических дней июня 1942 года прошло 18 лет.

— Спасибо, что навестили, — обрадовался Чередниченко.

Иван Григорьевич много рассказывал о командире П. M. Буряке — Чередниченко был у него вестовым. Я узнал от него, что жена П. М. Буряка Елена Тихоновна живет в Новороссийске, не раз виделась с Иваном Григорьевичем и всегда просила рассказать о последних часах жизни мужа и сына.

Летом 1962 года в Севастополе я встретился и с мичманом запаса Иваном Федоровичем Мироновым. Он тоже многое сохранил в памяти. Слушая его, я снова и снова вспоминал погибших отважных моряков, с которыми не раз встречался на борту «Безупречного».

Во время работы над книгой «Прорыв» я получил письмо из Одессы. Писал главный редактор издательства «Маяк» Г. Д. Зленко. Он прочитал мою заметку в «Литературной России», где я рассказывал о «Безупречном». В письме были следующие строки:

«В первые послевоенные годы был я двенадцатилетним мальчишкой и весьма интересовался рассказами бывалых людей. Тут как раз вернулся на нашу улицу статный моряк: бескозырка, походочка вразвалку и вся грудь в орденах. Однажды вечером на завалинке он рассказал нам, подросткам, как погиб его корабль. Моряк двадцать восемь часов плавал в море, покуда не был подобран нашими. За это его наградили орденом Красного Знамени. В подтверждение своих слов он показал журнал „Украина“, в котором была напечатана его фотография и рассказывалось о случае с моим земляком.

Позже моряк-коммунист несколько лет работал председателем сельского совета. Нынче он — бригадир комплексной бригады».

Этот рассказ — о бывшем сигнальщике «Безупречного» Гаврииле Тимофеевиче Сушко, первая весточка о нем. Узнал я и его адрес: Киевская область, Мироновский район, село Потоки.

Не скрою: велика была моя радость, когда довелось узнать, это этот мужественный человек жив, здоров и по-прежнему стойко несет трудовую вахту…

У нас установилась переписка. Я получил от Гавриила Тимофеевича несколько писем. Сушко написал, что все время, как вышли из Новороссийска, он находился на мостике. Во время последнего налета он насчитал 63 самолета. Налетали они группами. Среди них были Ю-87 и Ю-88. Взрывной волной Сушко выбросило с мостика метров на 10 от места гибели корабля. Многие из плававших держались за аварийный лес, койки и ящики.

К вечеру поднялась мертвая зыбь, спасавшихся отнесло друг от друга. Трудная была ночь. К утру зыбь утихла. Некоторые были уже настолько ослаблены, что едва держались на воде. Кто еще был посильнее, в том числе и Сушко, вытягивали из державшихся на воде коек простыни и привязывали ими совсем ослабевших людей к бревнам. Но и это не помогало.

«Утром я заметил среди плававших знакомое лицо, — писал Гавриил Тимофеевич. — Вообще трудно было узнать кого-либо: лица у всех покрылись густым слоем мазута. Подплыл поближе и узнал старшину сигнальщиков Трофимова. Я стал звать его, но он продолжал куда-то плыть. Потом он крикнул мне, что выполняет задание командира корабля. Я понял, что Трофимов потерял рассудок…

Прошло еще несколько часов. Я стал терять силы. Нас все меньше и меньше оставалось на плаву. Вдруг услышал крик:

— Подводная лодка!

И я увидел в стороне, метрах в 150, „Малютку“. Обрадовался, бросил бревно и поплыл к лодке. Кричал, но голос был слабым. Проплыв метров 15–20, я почувствовал, меня потянуло ко дну. Всплыл, вернулся к бревну и опять ухватился за него. Но с подводной лодки меня заметили. Ко мне подошли, втащили на палубу. Я был так слаб, что не мог стоять, ноги еле держали…

Появились самолеты, лодка срочно погрузилась. В отсеках были женщины, они оттерли меня от мазута. Я был в одних трусах, меня обмундировали. Тут я увидел Ивана Чередниченко. Он уже спал».

Позже Г. Т. Сушко добровольно ушел в морскую пехоту, был командиром отделения противотанковых ружей. После ранения и контузии, подлечившись, вернулся на Черноморский флот, где прослужил до 1947 года.

В своих письмах Гавриил Тимофеевич пишет, что продолжает трудиться. Вырастил двух дочерей и трех сыновей — все они уже взрослые…

И еще об одном факте хочу я рассказать читателям. Во время работы над рукописью «Прорыв» редактор книги рассказала ребятам московской школы № 664, с которой Издательство ДОСААФ поддерживает тесную связь, о некоторых страницах будущей книги, в частности о трагической гибели «Безупречного». Ребят — тогда они были шестиклассниками — очень тронула судьба Володи Буряка, и они решили присвоить своему пионерскому отряду имя этого отважного юноши.

Я не один раз был у ребят, рассказывал им о подробностях тех незабываемых дней. Юноши и девушки класса имени Володи Буряка с любовью чтут память моряка-комсомольца. На красочно оформленном стенде с фотографией Володи значатся имена лучших учащихся, рассказывается об успехах класса. Ребята под руководством своей учительницы Т. М. Бакшевниковой борются за право быть лучшим в классе имени Володи Буряка. Елена Тихоновна Буряк часто получает письма из школы и отвечает ученикам, называя их: «Мои сыны и доченьки»…