Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году

• Название: Рассвет в 2250 году
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992
• ISBN: 5—85268 048—6

Без издательской аннотации. Серия Зарубежная фантастика, вып. 17.

Содержание:

РАССВЕТ В 2250 ГОДУ

ЗВЕЗДНАЯ СТРАЖА

ПОСЛЕДНЯЯ ПЛАНЕТА

СОКРОВИЩЕ ТАИНСТВЕННОЙ РАСЫ

ЗВЕЗДНЫЙ ОХОТНИК

---

Но прежде чем этот приказ начали выполнять, человек рядом с ним вскрикнул от боли и схватился за руку, в которой торчал дротик. Все как один бросились искать какое-нибудь укрытие. Эрскин тащил на себе раненого соплеменника. Но маяк был плохим укрытием. Самое худшее заключалось в том, что они не могли увидеть врага. Если бы они получили возможность отбиваться! Опытные и закаленные воины, они знали, что лучше не тратить стрелы на пустые лесные прогалины, где все было неподвижно. В этой битве решающее значение имело терпение. Форс еще раз послал Люру на разведку. Он хотел узнать, нет ли какого-нибудь разрыва в оцеплении, которое устроили Чудища. Если таковое было, следовало прорваться через него и двинуться на север. Если он сумеет прорваться. Чудища, наверное, подождут, чтобы посмотреть: не направился ли он к лагерю у реки, и уж потом они последуют за ним. Значит, он сначала должен показать им, что он сбился с пути, а потом азарт погони должен увлечь часть Чудищ по его следу. В это утро они потеряли еще двоих. Эрскин, перебегая от одного воина к другому, нашел одного из них убитым, пришпиленным дротиком к земле, и еще у одного была ранена нога, и он перевязал эту рану. Когда южанин вернулся к Форсу, он был очень серьезен.

— В полдень лагерь пришлет нам смену. Если мы зажжем маяк, чтобы предупредить их, они снимутся всем лагерем и могут попасть прямо в засаду. Но Карсону пришло на ум, что он помнит кое-что из древнего разговора при помощи дыма, и он решил попробовать. Только те, кто будет сигналить, подставят себя под огонь врага, южанин нахмурился, глядя на безмолвный лес.

— Нас сейчас только пятеро, и двое из нас ранены. Если мы погибнем, а племя будет спасено, — цель будет достигнута.

Форс боролся с порывом вызваться добровольцем. Он болезненно отнесся к легкому колебанию, с которым посмотрел на него Эрскин, но ничего не ответил. Затем южанин повернулся и пополз к центру маяка. Форс пошевелился. Он мог бы поползти следом за своим товарищем, не улови он чего-то, что заставило его скорчиться в напряжении и приготовиться. Внизу на мгновение показалась голова Люры. Она нашла разрыв в цепи, который он послал ее искать. Теперь он тоже начал прокладывать себе путь вниз по холму. Он бегом рванется через открытое пространство и не должен допустить, чтобы его подбили, если сможет правильно вызвать стрельбу, которая иначе будет сосредоточена на воинах у маяка. Он облизнул сухие губы. Лук и колчан со стрелами придется оставить и взять с собой только меч и охотничий нож. Да, он не ошибся. Коричневые уши Люры снова четким контуром показались на фоне заросшего зеленым мхом камня. Она ждала его. Он подобрал под себя ноги и, словно стрела, пущенная из лука, выскочил из укрытия и понесся зигзагами вниз по склону. Сзади него раздался единственный крик удивления, а затем он уже был в лесу, и Люра вместе с ним. Теперь он сосредоточился непосредственно на выполнении своей задачи. Он пронесся через ряд низкорослых деревьев, почти не стараясь скрыть свой след. Люра предупредила его, что их преследуют, и сердце его заколотилось. Сейчас… сейчас у него были только его собственные ноги, охотничий опыт и чувство направления — против всей хитрости врага. Он должен представляться лакомым кусочком, каждый раз только чудом ускользающим, от лап преследовавших его врагов, и все же он не должен был попадать в плен, и привести погоню на территорию степняков, так, чтобы Кантрул был спровоцирован на боевые действия. Когда Ярл все обрисовал ему, этот план показался столь же прост, сколь и смертельно опасен. Но сработает ли он?

В течение всего остального дна он изредка мог передохнуть, и всегда только после того, как Люра подтверждала, что его все еще преследуют. Однажды он сам осмелился удостовериться в этом, вскарабкавшись на утес и перейдя ручей. Он задержался в небольшой расщелине наверху достаточно долго для того, чтобы увидеть вышедшие позади него из леса на расстоянии полумили три серые фигуры. Первая бежала на четвереньках, все время нюхая землю. Трое из скольких? Но люди на маяке, должно быть, уже предупредили лагерь. Сейчас он не должен думать ни о чем другом, кроме своей задачи. Если глаза и уши всегда хорошо ему служили, сейчас они должны служить ему еще лучше. Как бегун, обретающий второе дыхание, он теперь сможет проявить больше хитрости. Чудища должны поверить, что его погнал от маяка в степь страх. Но это не помешает ему проявить побольше осторожности. Он испробовал несколько трюков, не очень сложных, и подождал заключения Люры. Оно было благоприятным: погоня все еще продолжалась… За несколько часов до наступления темноты он повернул на запад, пытаясь пересечь дорогу, которая вела к озеру бобров и, стало быть, к лагерю Кантрула — если только пожар не заставил степняков покинуть это место. Он ел на ходу ягоды и пригоршни зрелого зерна, сорванного на древних полях, когда-то засеянных этим зерном. В старом саду, через который он проходил, висели твердые полусозревшие груши, и он набрал их достаточно, чтобы поддерживать себя на ногах, запивая все это водой из речки. Ночью было хуже. Ему пришлось прилечь отдохнуть, забравшись на ветви дерева, достаточно близко к выступу скалы, чтобы спрыгнуть на него, если будет нужно. Люра чутко дремала на этом выступе, ее кремово-коричневый мех сливался с обветренным камнем. Он просыпался, чтобы размять затекшие мышцы, а потом снова дремал. До утра он дважды перемещался, уходя на расстояние мили от места прежнего отдыха и каждый раз выбирая такое, с которого можно было бы быстро отступить. Когда занялся серый рассвет, он лежал, растянувшись, на обрыве, нависшем над ручьем, который, как он был в этом уверен, вытекал из озера бобров. Куски обугленного дерева, застрявшие внизу среди валунов, тоже свидетельствовали об этом. Ручей обмелел: наверное, бобры начали ремонтировать проломленную плотину. Форс лежал над водой, каждый сустав его гудел, и каждый мускул протестовал против движения. Ему казалось, что он бежит уже много дней. С тех пор как они с Эрскином покинули разрушенный город, они все время двигались с небольшими остановками на отдых или вообще без всякого отдыха. И в ближайшем будущем отдыха не предвиделось… Он встал лицом вниз по течению, глядя на воду, вокруг он увидел странное зрелище. Вверх по реке плыло животное, особым образом поводившее носом вдоль берега, и было похоже, что оно что-то искало. Наконец оно достигло того места между двух камней, где Форс опустился на колени, чтобы напиться. Прежде чем вскарабкаться наверх, оно вылезло из воды, присело на задние конечности, держа свои передние лапы около своего более светлого брюшка, высоко подняв голову и нюхая воздух вокруг себя. Это была крыса — одна из огромных, с серой шкурой, из той древнейшей породы, с которой человек вел вечную войну испокон веков. Крыса… Форс вспомнил солнечное утро возле развалин магазина древнего города, когда вот такой же точно зверь сидел, без всякой тревоги наблюдая за ним и Эрскином. Крысы процветали в городах — это знали все. Но даже там люди по большей части не видели их. Они жили под землей, в зловонных норах, они прорывали себе дорогу и переходили из подвала в подвал, пользуясь древней канализацией.

Крыса отряхнулась. Восходящее солнце блеснуло на ее шее, когда она подняла голову повыше. Металлический ошейник! Наверняка это был металлический ошейник. Но ошейник на шее крысы… зачем?.. Кто его надел? Кто жил в городах? Кто мог приручать и использовать крыс? Он знал ответ. Но зачем? Одна крыса была не особенно опасной — не столь великолепный союз, как, например, Люра. Они были опасны только в стаях. Стаи!.. Крыса вспрыгнула на валун и начала насухо вылизывать себя, словно она только что успешно выполнила поставленную перед ней задачу и теперь у нее появилось время для себя лично. Да, Форс не был введен в заблуждение какой-нибудь игрой света — когда голова зверя дернулась и повернулась, ошейник стал четко виден. Он был сделан из плоских звеньев. Вдруг эта тварь прекратила заниматься своим туалетом и замерла совершенно неподвижно, ее глаза-бусинки уставились вниз по течению. Форс замер, как вкопанный. Он должен был увидеть, что тут произойдет. Те же самые мысли он уловил и от Люры, которая распласталась на скале в нескольких футах от него, ее зубы оскалились в безмолвном рычании.

Сперва они услышали всплеск, и для плеска воды этот звук был слишком регулярным. Если бы он смог уйти сейчас!

Неуклюжая фигура, шлепая по мели вокруг источенных водой камней, приблизилась к ним. Форма ее была странной, но Форс вглядывался в нее до тех пор, пока не понял, что горбатая спина этой твари в действительности была плетеной клеткой. Когда она приблизилась, крыса противно оскалила зубы, но не попыталась убежать. Чудище подошло, лениво протянуло свою длинную руку и подцепило крысу за ошейник. Та щелкала зубами к дико царапалась. С легкостью, приобретенной в результате долгой практики, хозяин крысы бросил свою пленницу через дверцу в клетку и снова захлопнул ее. Из последовавшего за этим дикого визга Форс заключил, что там находилась не одна крыса. Но Люра уже поднялась со своего наблюдательного пункта, и он знал, что она была права. Им самое время было уходить. Но и убегая, он продолжал недоумевать. Почему крысы? Наверное, Чудища ночью отдыхали и посылали крыс, чтобы выследить его. Если это правда, то его ночевки на деревьях, должно быть, сбили их с толку на некоторое время. Или крысы тоже лазили по деревьям? Ему хотелось больше узнать об их привычках. И почему никто из Звездных Людей не обнаружил такого использования крыс во время своих столкновений с Чудищами? Не было ли это еще одним новым предзнаменованием прорыва нечеловеческих сил из их вечных убежищ, предпринятого с целью бросить вызов потомкам Древних? Все древние легенды о Чудищах промелькнули в его голове, пока он механически заметал после себя след, чтобы задержать, но не сбить погоню. Считалось, что Чудища были потомками обитателей городов, получивших полную дозу радиации, чьи дети так изменились внутренне и внешне, что совсем перестали быть людьми. Это было одно из объяснений. Но была также и другая гипотеза об их происхождении. И она состояла в том, что Чудища были потомками вторгшегося врага, солдат как мужского, так и женского пола, которые высадились, чтобы, оккупировать страну, а затем о них забыли, когда их собственная популяция исчезла под атомными бомбами возмездия. Солдаты были в замешательстве и совершенно растерялись, когда перестали приходить всякие приказы и упрямо цеплялись за позиции, которые их послали захватить. Они оставались там, несмотря на радиацию. Какая бы из теорий ни была правильной, Чудища, хотя они и возбуждали отвращение и инстинктивную ненависть к ним среди людей, тоже были жертвами трагической ошибки Древних, так же разбившей их жизни, как и города людей.