Варвара Шихарева - Ирийские хроники. Заговорённый

• Название: Ирийские хроники. Заговорённый
• Автор: Варвара Шихарева
• Жанр: Фэнтези

---

- Владычицу отравили! Мне нужно , чтобы твои "Ястребы" охраняли покои княгини и никого не впускали к ней. Пока я не закончу...

Кройстен нахмурился:

- А что ты собираешься делать?

Лицо горбуна затвердело:

- Спасти ей жизнь . Любой ценой...

Кройстен чуть заметно прищурился:

-Через несколько минут мои "Ястребы" будут возле покоев Владычицы. А ещё я подниму Рокхага - он должен знать.

Олден согласно кивнул головой и тысячник направился прочь. Горбун снова повернулся к плачущей служанке.

- Княгиня рвала кровью?

Прислужница всхлипнула :

- Д-д-да... Несколько раз... Я послала Виллу за Изеком, но его не оказалось в замке. А тут сказали, что вы вернулись и я сама побежала за вами... - на этих словах способность прислужницы к связному рассказу окончательно исчерпала себя и девушка , повиснув на плече у Олдена, зарыдала уже во весь голос. -Что же с нами теперь будет?!.

Так - в сопровождении рыдающей служанки - Олден добрался до своих комнат и , собрав необходимое, направился в покои княгини. Названные служанкой признаки были похожи на отравление хелледом, но подходя к спальне Нахимены, у дверей которой уже замерли в карауле "Ястребы", горбун всё ещё цеплялся за смутную надежду на то, что перепуганная служанка преувеличивала увиденное ею...

В латунном тазу плавали почти чёрные сгустки крови . Вилла дрожащими руками вытирала с подбородка неподвижной княгини кровь. Олден отогнал перепуганную служанку , присел на кровать ,и , закатав широкий рукав ночной сорочки княгини , осторожно приподнял её руку. Увиденное заставило его застонать - в подмышечной впадине уже начинала формироваться тёмная опухоль. Сомнений не оставалось - Нахимену отравили Хелледом...

-Олден... - горбун сжал тонкие пальцы пришедшей в себя княгини и взглянул на её обезображенное багровыми пятнами лицо.

- Да , Владычица...

- Ребёнок... Я чувствую...- на этих словах по лицу Нахимены прошла судорога и она , откинувшись на подушки, едва слышно прошептала.- Он умирает...

В следующую секунду затуманенные болью глаза княгини закрылись, а её тело выгнулось в жестоких конвульсиях. Олден откинул одеяло и , едва коснувшись пальцами живота Нахимены, повернулся к всхлипывающим служанкам.

- Мне нужно много горячей воды. И как можно скорее - Владычица рожает!

... Кровь почти мгновенно пропитывала полотняные бинты, а блестящий металл ножа стал скользким от её потеков. Олден взглянул на свои, до самых локтей покрытые алыми разводами, руки и, подняв голову, завыл, точно зверь, от охватившего его отчаяния. Всё тщетно! Ребёнок ( это действительно был мальчик ) был убит отравой прежде, чем горбун извлёк его из чрева матери при помощи сечения. И хотя начавшееся во время операции кровотечение удалось остановить, потеря такого количества крови убьёт княгиню раньше, чем хеллед, до сих пор гуляющий по её жилам и приносящий ей невыносимые страдания. Даже сейчас - в глубоком забытьи, которое ей принёс отвар поморозника и сонной красавки, Нахимена чувствовала боль - её лицо было искаженно мукой!

" В этом нет твоей вины!" -паук яростно блеснул глазами, но так и не решился покинуть грудь княгини. Тварь должна была следить за тем , чтобы сердце Нахимены не остановилось , но теперь операция закончена , а женщина... До женщины пауку не было никакого дела - да, она была ведьмой, но в её крови гулял Хеллед, а этот яд был одной из немногих вещей, которые могли навредить твари в наземном мире. " Она умрёт - так или иначе... Этого не изменить..."

Уловив посланные ему мысли, Олден взглянул на замершего в ожидании паука - не изменить?! А если... "Следи! Её сердце не должно остановиться!" - повторил свой приказ Олден и, достав из сумки уголь, направился к ярко горящему камину.

Через несколько минут на полу спальни уже была вычерчена колдовская паутина, имевшая весьма причудливую структуру - её середина представляла из себя круто закрученную спираль, а расходящиеся от неё волокна были ориентированы как по солнцу, так и против него, порождая чрезычайно сложный узор. Горбун ещё раз окинул взглядом рисунок, затем поднял княгиню на руки и осторожно перенёс её в центр узора. Затем он вернулся к кровати и освободив мёртвое тельце новорожденного от кровавых пелёнок, начертил на лбу , груди и ладонях малыша руны.

"Зачем? Даже если ты изгонишь яд, она всё равно умрёт..." - вопрос разгадавшей его замысел твари заставил горбуна на миг оторваться от своего занятия.

- Не умрёт... - Олден перенёс ребёнка к камину и положил его на живот княгини. Затем отступил в тень и начал выпевать заклинание...

Огонь танцевал в камине, словно безумный., неясные серые тени испуганно метались по комнате, а ожившая паутина дрожала в неровном свете, пока её нити медленно, словно с трудом описывали два , противоположных друг другу круга. Олден облизнул пересохшие от напряжения губы и судорожно вздохнул - воздух в комнате сгустился, став похожим на кисель а острый запах крови щекотал ноздри... Горбун взглянул на неподвижно лежащую в центре паутины княгиню и отметил , что тёмные пятна на её щеках побледнели. Восседающий на груди Нахимены паук смотрел на Олдена так, словно окончательно уверился в его безумии, но амэнцу было всё равно, что думает о нём аркоская тварь. Главное, чтобы ему хватило сил ещё на несколько витков. Горбун глубоко вздохнул и снова начал выпевать заклятье, полностью сосредоточившись на неровно дрожащей паутине.

Ещё через некоторое время результаты колдовства стали явственнее - кожа княгини очистилась полностью, а с её лица исчезла гримаса страдания. Зато мёртвое тело младенца теперь покрывали уродливые багровые разводы . Горбун дрожащими пальцами стёр с лица капли холодного пота и спросил паука: " В её крови остался Хеллед?" Тварь медлила с ответом лишь мгновение: " Её кровь чиста..." Убедившись, что половину задуманного им удалось осуществить, Олден слабо улыбнулся и, подошедши к начерченной паутине , взял на руки мёртвое тело младенца.

- Своей смертью ты спас жизнь матери... - горбун стёр нарисованные им прежде руны , потом вернулся в глубину комнаты и , завернув новорождённого в чистую ткань, устроил его подальше от кровати княгини. Он понимал , что когда Нахимена очнётся, она захочет увидеть своего сына - живого или мёртвого. Но ребёнок не должен быть первым, что увидят её глаза... Неожиданное головокружение заставило Олдена присесть на краешек кровати - несколько бессонных ночей, операция и колдовство измотали его, но главное всё ещё не было сделано, а время уходит. ..

Когда малейшие следы рисунка на полу были уничтожены, горбун снова подошёл к кровати , на которую перенёс княгиню, и аккуратно снял с неё неподвижную тварь . " Ты справился со своей задачей .Теперь отдыхай." Услышав об отдыхе , паук захотел занять своё излюбленное место на груди горбуна., но вместо этого он оказался на столе в дальнем углу комнаты. Паук возмущенно сверкнул глазами , но Олден больше не обращал на него внимания - встав на колени, он внимательно вглядывался в застывшие черты княгини. Заострившиеся, они несли в себе печать пережитого ею страдания, а длинные густые ресницы отбрасывали на её лицо печальные тени. Олден взял в свои руки крошечную ладонь Нахимены и поцеловал её тонкие пальцы. " Скоро всё будет хорошо, княгиня. .." И тут же лицо горбуна затвердело, снова став сосредоточенным и строгим, ведь если запасов его жизненных сил окажется недостаточно, очередное колдовство станет для него последним. Уловив, во что сплетаются нити творимого Олденом заклятья, тварь беспокойно заметалась по столешнице. Горбун отчётливо улавливал посланные ему мысли : "Что ты делаешь!? Эта женщина не будет твоей и не родит для тебя детей , так зачем тратить на неё силы!? Остановись! Опомнись!!!" Но горбун даже не ответил на эти увещевания - внутри себя он уже переступил грань, после которой возврата не было. Теперь перед ним было лишь лицо княгини - женщины, которую он любил всем своим сердцем и которая теперь вот-вот могла умереть! Хрипловатый напев Олдена стал громче - он всегда был бунтовщиком, но в этот раз своим колдовством он собирался изменить уже почти свершившееся, ведь нить жизни княгини должна была оборваться: "Этого не будет! Не будет обтянутого чёрной тканью ложа и шепчущихся у его подножия жадных до наживы Старейшин! Не будет холодного склепа и серого камня плиты, скрывшего под собою умершую в самом расцвете лет молодую княгиню!" Отгоняя от себя готовые стать реальностью тени, горбун тяжело перевёл дыхание, а затем собрал остатки сил и продолжил: " Будет жизнь! Будет солнце и весенний ветер! Будет детский смех и улыбка матери, ласкающей своё дитя!.. Будет именно так и никак иначе!!!"

С таким трудом сплетённые нити заклинания трепетали, готовые разорваться в любой миг, но Олден уже склонился к княгине и приник к её неподвижным губам. Его поцелуй не был поцелуем любовника - в нём не было ни страсти, ни пьянящего желания. Олден поцеловал княгиню так, как мать целует своё больное дитя - с безграничной любовью, нежностью и самоотречением...