Нина Соболева - Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий

• Название: Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий
• Автор: Нина Соболева
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005

Перед вами дневники и воспоминания Нины Васильевны Соболевой — представительницы первого поколения советской интеллигенции. Под протокольно-анкетным названием "Год рождение тысяча девятьсот двадцать третий" скрывается огромный пласт жизни миллионов обычных советских людей. Полные радостных надежд довоенные школьные годы в Ленинграде, страшный блокадный год, небольшая передышка от голода и обстрелов в эвакуации и — арест как жены "врага народа". Одиночка в тюрьме НКВД, унижения, издевательства, лагеря — всё это автор и ее муж прошли параллельно, долго ничего не зная друг о друге и встретившись только через два десятка лет. Книга прекрасно написана и читается как увлекательный роман, — стойкость, мужество и высокие моральные качества автора которого вызывают искреннее восхищение.

---

Доклад тов. Маленкова «О задачах парторганизаций в области промышленности и транспорта».

«Таймс» о возможности германского вторжения в Англию.

Англо-американское сотрудничество (Рузвельт готов передать Англии дополнительное количество эсминцев).

Наш полет в стратосферу (субстратостат с аэронавтами А. Фоминым и Г. Голышевым поднялся на высоту 12138 м. Полет продолжался 2 часа 54 минуты).

4 марта 1941 г.

Происходит что-то сложное в делах международных — не могу разобраться. Под рубрикой «В Наркоминделе» сказано:

Болгарское правительство «дало согласие на ввод германских войск в Болгарию, имея при этом целью сохранение мира на Балканах».

А мы отвечаем, что:

«Советское правительство не может разделить мнения болгарского правительства о правильности последнего в данном случае, т. к. эта позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии».

Мы обвиняем Болгарию в том, что она вроде «расширяет сферу войны»? Но ведь не она ввела свои войска на территорию другой страны, а Германия. И ведь Болгария «дала согласие» на ввод немецких войск наверное лишь потому, что если б она и не разрешила, то эти войска все равно бы ввели, если Германии это понадобилось. Ведь еще летом, как-то очень быстренько, немцы заняли Чехословакию. А почему мы Германию не обвиняем?

И еще сказано тут же: «Советское правительство, верное своей политике мира, не может ввиду этого оказать какую-либо поддержку болгарскому правительству в проведении его внешней политики».

Снова не понимаю — они просили у нас помощи, а мы говорим, что не можем им помочь потому, что «верны своей политике мира». Это как если на улице грабят прохожего, а мы проходим мимо, так как мы «против драк вообще»?

Неловко признаться, но я теперь отбираю для политинформации те газеты, в которых нет сложных вопросов, а вот такие, как эта, к примеру, откладываю в сторону, и упоминаю об их содержании совсем кратко. Особенно стараюсь не распространяться о делах международных.

В делах личных у меня тоже возникли сложности. Только я похвалилась тем, как удачно у меня получилось с работой, — и не трудно мне трижды в неделю делать уроки с четвероклассницей, и постепенно растет сумма, которой могу распоряжаться по своему усмотрению. Но… вчера Любочкина мама поблагодарила за то, что дочка ее уже получает хорошие отметки, за то, что теперь она самостоятельно, без напоминаний садится за уроки (слушать это мне было приятно), и сказала, что теперь Любочка сможет заниматься без меня. Мне оставалось только сказать, что я тоже очень рада Любочкиным успехам, пригласить ее заходить ко мне, если возникнут трудности, получить последнюю трешку, попрощаться (Любочка даже обняла меня) и уйти. Так закончилась моя трудовая деятельность. Уже заходила к завучу, но новых уроков пока не предвидится. Надо искать что-то другое, но что? Где?

Накопилось у меня за это время 27 рублей. Обнаруживаю у себя проявление некоторого «скупердяйства»: надо бы мне потратить несколько рублей на всякие свои мелочи, да жалко. Даже в кино собралась было на «Богдана Хмельницкого», да потом убедила себя, что фильм, наверное, не очень интересный, да и трешку из коробочки вынимать не хочется. Вот так-то, наверное, и «гибнут люди за металл»!

14 марта 1941 г.

В газетах:

О присуждении Сталинских премий в области науки (Лысенко, Обручеву, Прянишникову, Бурденко, Капице и др.). А в области искусства — Корнейчуку, Шостаковичу, Шолохову, Эйзенштейну, Улановой, Тарасовой, Барсовой, Козловскому, А.Толстому.

Указ об обязательной поставке государству яиц. Установлен план сдачи на каждый квартал (о сдаче поставок по молоку, шерсти, сыру, брынзе были указы раньше).

В школе у меня дела идут нормально. Высвободившееся от уроков с Любочкой время даже пригодилось — начала заниматься с группой наших ребят по билетам к гос. экзаменам. Собираемся на квартире у Женьки Левина (он здорово математику и физику знает), занимаемся по часу, а потом устраиваем перерыв длиной в одну патефонную пластинку и танцуем. Получается очень толково: и не устаем, и весело.

Наш химик Александр Александрович пригласил нас всех в воскресенье на День открытых дверей в Технологический институт. Из нашего класса ходило несколько человек. Я тоже пошла, хотя знала, что в этот институт я поступать не хочу — химия для меня трудна. Но было очень интересно: огромные аудитории (это ведь еще дореволюционный институт), лаборатории, пропахшие всякими запахами и набитые сложнейшим оборудованием. Перспективы у химии, конечно, большие, но это не для нас — так мы решили с Галкой, когда шли вместе домой. Галка ведь собиралась в физкультурный институт им. Лесгафта, но ее родители категорически против: «Всякие там гимнастики — это баловство, а не профессия», считает ее отец. И поэтому, если уж родители соглашаются на высшее образование для нее, то только при условии «солидного, серьезного» института. Примерно такая же ситуация и у меня. «Женские» профессии врача и педагога мы с Галкой для себя тоже отвергли — медицина меня просто отвращает. Между прочим, звонил Генка Соболев, он уже на втором курсе, и тоже агитировал, чтоб я шла в их медицинский. Но я с ходу отказалась. А он, чудак, стал еще рассказывать о том, какие у него успехи на практических занятиях в анатомичке — так я его даже слушать не могла! На педагогический филфак я бы, пожалуй, пошла, но если бы по окончании преподавать только литературу. Но там ведь большую часть времени отдают русскому языку, а для меня и изучение его, и преподавание одинаково малопривлекательны.

Остается только инженерная профессия. Конечно, никаким «творцом» я в этом деле не стану. Но исполнителем, может быть, буду и не хуже других. Черчение я люблю, к машинам отношусь с большим уважением (правда, я и боюсь одновременно этих самых машин. Ну да постепенно привыкну — вон к Костиному мотороллеру я уже отношусь с симпатией и даже разобралась немного в двигателях внутреннего сгорания). Итак, буду учиться на инженера (как у Маяковского — «Я б в рабочие пошел, пусть меня научат»). Но какого профиля инженер подойдет мне, вернее, я к какому профилю «подойду» — это еще неясно. Мы с Галкой Грачевой решили следить за объявлениями в «Вечерке» о Днях открытых дверей и ходить по институтам, так, смотришь, что-нибудь себе и выберем. И хорошо бы идти в один институт — все легче, когда в незнакомой обстановке не одна.

8 апреля 1941 г.

Вот мне и 18 лет! Совершеннолетие! Что хочу, то и могу делать! Правда, честно говоря, еще совсем не ясно, чего же я хочу, и еще менее понятно то, что же я действительно могу. Но все равно почему-то очень радостно!

Мой день рождения неожиданно прошел даже весело и приятно. Получилось так, что в связи с тем, что в этом году ранняя Пасха, 6-го апреля, мы с мамой поехали в этот день к бабушке в Лигово (папа уехал в командировку). Хотя бабушка в церковь не ходит, но праздники такие соблюдает и приглашает к себе в гости. Вот мы и решили, что у бабушки заодно отметим и наш с мамой день рождения (мама родилась в марте, но для удобства этот день отмечается вместе, 7-го апреля).

Мы с мамой накануне испекли пирожки, тетя Катя достала творог и сделала настоящую ванильную пасху в деревянной форме, Верушка прибежала на вокзал уже в последнюю минуту, но зато с горшочком цветущих гиацинтов. Как по заказу и день был теплый, солнечный — настоящая весна! — и я смогла обновить свое новое пальто, сшитое из папиного габардинового плаща цвета «беж», с модными деревянными пуговицами (Костиным подарком — сам выточил на токарном станке). Все было в этот день удачно: и на поезд успели, и вагон был полупустой, а как поехали — за окном все от солнца искрится, небо голубое — настоящий праздник!

Пришли к бабушке, а у нее все занавески, все салфетки накрахмалены и подсинены до голубизны, на окнах расцвели герани и фуксии, а на столе — любимая бабушкина роза три бутона раскрыла! А как поставили рядом лиловые гиацинты, да расставили вокруг куличи (бабушкино непревзойденное искусство — высокие, душистые!), да крашеные яички, да пасху, да пироги всякие, да принесли начищенный до золотого сияния фырчащий самовар, так глаз от стола не отвести — так красиво было!

И тут стали меня подарками одаривать (дополнительно к новому пальто и желтому кожаному портфелю с двумя замками — папа мне свой подарил, и очень кстати, так как мой стал совсем неприличным). И получилось, что меня нарядили буквально с головы до ног: тетя Катя связала мне пуховый берет и шарфик салатного цвета (очень подходит к цвету пальто), Верушка подарила маленькую дамскую сумочку (мне давно такую хотелось) и пару фильдекосовых чулок[15] (тоже весьма ценное приобретение). И даже бабушка сделала мне подарок — связанные из тонких белых ниток кружевной воротничок и манжеты. Я их сразу приметала к платью, и мое парадное серое платье стало сразу очень нарядным. Конечно, я тут же и берет с шарфом и новым пальто примерила, и с новой сумочкой в руках побежала в переднюю и повертелась там перед зеркалом (Верушка смеялась, что напрасно я и чулки не надела). И должна сказать, что я себе даже понравилась и, главное, в таком облачении я действительно похожа уже не на школьницу, а на студентку. Жаль только, что рост у меня маловат — всего 157 см.