Виктор Гвор - Другие семь дней

• Название: Другие семь дней
• Автор: Виктор Гвор
• Жанр: Фэнтези

Перенос СССР-41 в 2010 год. Эта книга написана больше года назад.

Писал данное произведение большой авторский коллектив, в который входил и я. Желающие посмотреть точный состав авторов имеют право сходить на страничку Анатолия Логинова. Там указаны все поименно.

Год назад вещь опубликовали в виде двух книг «Рокировка Сталина» и «Ударом на удар». Разделение было вызвано большим объемом текста для издания в одной книге.

Мне же первоначальный вариант нравится больше. Потому я его и размещаю.

Еще раз напоминаю: книга написана давно. И весь срач на тему возможной реакции разных стран и людей на подобное событие многократно прошел во время написания и сразу после.

Потому предупреждаю.

Всех гуманистов, мечтающих о немедленном ядерном ударе по СССР или России всеми имеющимися американскими боеголовками, равно пессимистов, грезящих ползучей китайской оккупацией, оптимистов, озабоченных нарушением прав прибалтийских народов, толерастов, грезящих о Польше от можа до можа, и прочих либералов и демократов, решивших вышеуказанный срач возродить, буду просто банить. Без ответа. Так что ребята не напрягайтесь и не тратьте время зря.

Так же буду банить умников, не понимающих, зачем в книге альпинисты, крестьяне, предприниматели, дети и вообще люди.

Не принимаются так же претензии по возможностям подводных лодок и характеристикам оружия. И прочие заклепки.

А тот, кто вздумает учить меня альпинизму — отправится на высоту шесть тысяч метров чистить зубы.

Собственно, всё. Приятного чтения.

---

— Судно «Ред Стар-Шесть», — вдруг подал голос Кузьма. — Они на Турцию идут. Гражданин начальник, — предложил задержанный, нехорошо покосившись на подельника, — давай я этого морячка опознаю, а ты и мне «признанку» намалюешь?

— А делить как собирались? — сделал вид, что не услышал вопроса лейтенант. — Поровну или по честному?

— По жизненной справедливости, — неожиданно засмеялся сержант, и подмигнул опешившим Сарбашу с Кузьмой. — Вы же, как последние фраера, голимого фуфела набрали. Ни одной серебрухи нету. Все — посеребренное. За такое — вами только катранов кормить в проливе.

— А вот насчет морячка мы с вами, гражданин Сарбаш, поговорим обязательно. Нам такие гости из будущего и даром не нужны! — добавил Александр.

Курская область, дер. Камышовка Татяна Семыкина, тинейджер, пассажир легкомоторного самолета

Застолье было в самом разгаре. Накрытые во дворе Николая Артемьева столы ломились от яств. Половина блюд гостям была незнакома.

— Это что? — неуверенно спрашивала Татяна, показывая на стакан с прозрачным красным напитком.

Соседка, дородная женщина раза в два старше гостьи, каждый раз улыбалась:

— Морс это. Пей, дочка, не бойся. Там спиртного нет.

Татяна пробовала, смаковала незнакомый, но очень приятный вкус, а через минуту задавала новый вопрос, удивляясь терпению хозяев. Фридрих уже сошелся с парнями и размахивая руками травил анекдоты, встречаемые дружным хохотом. Уж чего-чего, а всевозможных смешных историй он знал огромное количество. Татяна была страшно горда собой. Так боялась лететь в Россию. И не лететь тоже боялась. Раз Фридрих так загорелся этой идеей, не составить ему компанию было бы беспросветной глупостью. Совместные приключения сближают! А раздельные… Ну, понятно же! Особенно, если найдется другая, не столь нерешительная. Та же Эльза Газенклевер! Эта корова всё время вьется вокруг Фрица. Только дай шанс… Но не на такую напала. У Татяны настоящий Семыкинский характер, она своего не упустит! И полетела. И долетела. И приземлилась. И ничего страшного. Хорошие здесь люди.

От самолета и двух шагов не успели отойти в одиночестве. Сначала налетели мальчишки: «Самолет! Самолет! Дядь, прокати по воздуху! Дядь, а вы из Москвы прилетели? Ух ты, из самой Германии? Так вы немцы, да? Из будущего? Дядь, а правда, что мы с вами воевали? Дядь, теть, пошли в деревню, у мамки обед готов! Нет, к нам! Нет, к нам!» При этом ни один из огольцов ни секунды не стоял на месте. Чуть позже подтянулись мужчины. Одежда смотрелась непривычно. Старинный покрой изношенных пиджаков, штаны с пузырями на коленях, потертые и стоптанные сапоги, кепки. Абсолютно не заботящийся о своем внешнем виде Фридрих выглядел на их фоне франтом. Разговор начали не сразу, то ли сами побаивались неожиданных гостей, то ли не знали на каком языке обращаться. Но когда выяснили, что прибывшие говорят по-русски, тут же потащили в деревню, где женщины уже успели накрыть столы.

И понеслось. Еда была удивительно вкусной. Татяна никогда не пробовала такого. «Потому что всё натуральное и экологически чистое». Фридрих сразу предупредил, что ему нельзя спиртного, ведь еще лететь назад. Татяна, заранее проинструктированная делать всё, как он, сообщила, что не пьет. Несмотря на рассказы, никто не уговаривал. Люди вокруг совсем не казались дикими или отсталыми. К тому же, мужчины к столу переоделись, теперь все выглядели, хоть и непривычно, но опрятно. Оказывается, встречали их в рабочей одежде, а кто же будет работать в новом. Сначала было просто интересно, потом стало весело. И становилось всё веселее.

Невысокий мужчина с темным от загара лицом откуда-то достал аккордеон (гармошка, вспомнила Татяна), пару раз для пробы развел меха…

Русские начали петь. Фридрих перестал «травить анекдоты» и начал подпевать. Часть песен была знакома и Татяне. Потом молодежь пошла танцевать. Танцы были совершенно незнакомые. Нет, она об этом слышала, но… Эта их «присядка» в живом исполнении…

— Танька, покажем класс?

Расслабившуюся Татяну вопрос застал врасплох.

— В чем?

— Брейк! Или мы не лучшая пара в Вюрцбурге?

— Ты с ума сошел! Под гармошку?

— А что? Вполне нормальный ритм.

Девушка прислушалась. И тряхнув головой, сказала с вызовом в голосе:

— А пошли!

И они показали! И как показали! Фридрих пошептался с гармонистом и…

Русская плясовая изумительно подошла для брейк-данса. Если уметь танцевать, конечно! А они умели! И вся деревня отбивала ладонями ритм, помогая танцорам…

Потом их провожали на «летном поле». А Татяна думала, что, наверное, пора научиться называть Фридриха Федькой не только наедине, но и про себя. И окончательно становиться Танькой Семыкиной. А то ведь он может надумать забрать прадеда и умотать в эту страну. И ей ничего другого не останется, как… В общем, надо быть к этому готовой…

Самолет разбежался и, покачав на прощанье крыльями, устремился на северо-запад.

Николай Артемьев подошел к неприметному мужичку, всё застолье державшемуся в тени:

— Ну что, товарищ сержант, выполнили мы задание партии?

— А ты как думаешь?

— Да вроде в лучшем виде. Накормили, напоили. А что они водку не пьют, так дети ж еще…

— Не в водке дело, — усмехнулся сержант. — Они же ни одного огурчика не съели. Молоко пили, то да. Но с соленьями облом. Не выйдет.

Николай почесал в затылке.

— Что ж ты раньше молчал? Мы бы…

— И что «вы бы»? Силком затолкали? Вот то-то. Оно может, и к лучшему.

— Это почему?

— Вон того мужика видишь?

— Андрюху?

— Ага, Андрюху. На морду ему посмотри. А потом немца вспомни. Не случайно он именно сюда прилетел. Ох, не случайно…

СССР. Литерный поезд, между Актюбинском и Чкаловым. Егор Евсеев, альпинист

Лиза. Такая родная, ослепительно красивая… Стоит на странном сером облаке, тянет руки к Егору. И улыбается. По облаку, больше похожему на кучу грязной ваты, надерганной из телогрейки, утопая по щиколотку в окружающей серости, носится Дашка. Радостно кричит: «Папа, папа!»…

Егор пытается двинуться в сторону семьи, но не может сделать ни шага. Что-то держит ноги, мягко, но крепко. Облако начинает растягиваться, унося жену с дочкой дальше и дальше.

Егор рванулся, вырываясь из плена, и… проснулся.

Вагон мягко покачивался, весело постукивая колесами на стыках рельсов. Егор потряс головой, сбрасывая остатки сна. Потянулся, посмотрел на часы. Пять вечера. Двадцать часов проспал… Казалось, проспишь вечность! Не получилось. Запала и на сутки не хватило.

Егор, не слезая с полки, осмотрел купе. Наверху напротив дрыхнет Лешка. Как обычно, когда спит один. То есть, на животе, обняв руками подушку. Под Лехой свернулся калачиком Санек. Значит, на второй нижней полке — Наталья. Не в правилах дока оставлять подопечную без личного присмотра. В ногах у Санька устроился Сергей с оружием в руках. Ни фига себе! С отправления караулит? Дверь приоткрыта. Контролирует коридор.

Егор спрыгнул вниз, прихватив наган из-под расплющившейся подушки. Быстро же армейские привычки просыпаются.

— Где мы? — спросил негромко, стараясь не разбудить остальных.

— Актюбинск проехали, — ответил Усольцев, — Чкалов скоро.

— Ты спал?

— Нет, — капитан с трудом задавил зевок.

— Ложись, я покараулю.

Сергей кивнул. Встал, позевывая, и вышел из купе. Егор устроился на нагретое капитаном место.

Чкалов — это, кажется, старое название Оренбурга. Из Ташкента, по «железке» — часов тридцать. В двадцать первом веке. Еще раз сверился с часами. Семнадцать тридцать. Не понял. В сорок первом году поезда ходят вдвое быстрее? Или им особый поезд подсунули? Не многовато чести? Может, в это время скорый поезд был действительно скорым, а не стоял по паре часов у каждого столба? Хотя, собственно, какая разница? В поезде тепло и сухо. Полки мягкие, прямо диваны. Кипяток уж точно в титане есть. Вещи все вернули. Проклятые гебистские морды не маячат. Что еще надо человеку для счастья? Вздохнул. Чтобы Лиза на звонок ответила. Достал телефон, включил. Подождал, пока устройство поймает спутники. Набрал номер. «Абонент не отвечает, или находится вне зоны действия сети». Где же она? «Симка» у жены турецкая, пропасть вместе с Союзом не могла. Но, начиная с двадцать шестого, телефон «вне зоны». Неужели вляпалась? Турки были шелковыми, пока за спиной туристов стояла Россия. Зато когда она исчезла… Женщина в мусульманской стране — желанная добыча и ценный товар. Особенно красивая женщина. И подпольный гарем какого-нибудь набоба — не самый худший вариант. И не самый вероятный. Спокойно. Лизунька могла вернуться в Союз, телефон тоже будет в отключке: у нее не спутник, по десять баксов за минуту разговора… Где она будет мужа ждать в этом случае? Должен быть центр для иновременцев. Раз есть приказ собирать, значит, есть и место, где размещать. Там и спросим, как доберемся.