Виктор Гвор - Другие семь дней

• Название: Другие семь дней
• Автор: Виктор Гвор
• Жанр: Фэнтези

Перенос СССР-41 в 2010 год. Эта книга написана больше года назад.

Писал данное произведение большой авторский коллектив, в который входил и я. Желающие посмотреть точный состав авторов имеют право сходить на страничку Анатолия Логинова. Там указаны все поименно.

Год назад вещь опубликовали в виде двух книг «Рокировка Сталина» и «Ударом на удар». Разделение было вызвано большим объемом текста для издания в одной книге.

Мне же первоначальный вариант нравится больше. Потому я его и размещаю.

Еще раз напоминаю: книга написана давно. И весь срач на тему возможной реакции разных стран и людей на подобное событие многократно прошел во время написания и сразу после.

Потому предупреждаю.

Всех гуманистов, мечтающих о немедленном ядерном ударе по СССР или России всеми имеющимися американскими боеголовками, равно пессимистов, грезящих ползучей китайской оккупацией, оптимистов, озабоченных нарушением прав прибалтийских народов, толерастов, грезящих о Польше от можа до можа, и прочих либералов и демократов, решивших вышеуказанный срач возродить, буду просто банить. Без ответа. Так что ребята не напрягайтесь и не тратьте время зря.

Так же буду банить умников, не понимающих, зачем в книге альпинисты, крестьяне, предприниматели, дети и вообще люди.

Не принимаются так же претензии по возможностям подводных лодок и характеристикам оружия. И прочие заклепки.

А тот, кто вздумает учить меня альпинизму — отправится на высоту шесть тысяч метров чистить зубы.

Собственно, всё. Приятного чтения.

---

— Понял. Не мешай, — Антон слишком занят управлением, чтобы отвлекаться по сторонам.

Самолет проскочил ущелье и, набирая высоту, занял продиктованный по рации эшелон над Красным морем. Штурман, получив данные, задал курс — вдоль границ Саудовской Аравии.

— Потом садимся в…, дозаправка и…, - на несколько секунд штурман замолчал, заставляя экипаж вслушиваться в звучащие помехами наушники, — летим на Кавказ, командир…

г. Батуми. Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант ПВ СССР

— Товарищ старший лейтенант!

— Что ж ты так орешь, Ломидзе? — Кахабер привычно повертел пальцев в ухе. — Оглохнешь с тобой!

— Я же с гор, товарищ старший лейтенант! — не удивившись, пояснил рядовой. — У нас все так говорят.

— Вот почему бараны тупые! — сделал закономерный вывод Каха. — От постоянного крика у них мозги вскипают. Ладно, что там случилось?

— Милиционеры девушек привезли. Красивые!

— Кто, милиционеры?

— Нет, товарищ старший лейтенант! Девушки! То есть одна красивая, а другая маленькая! Но тоже красивая! Будет. Когда вырастет.

— Ладно, боец, свободен! Титорчуку позвони. А лучше, Тучкова оповести.

— Есть, товарищ старший лейтенант!

Каха отправился в свою комнату. Именно в свою. Выделенную под служебный кабинет и превращающуюся в спальню путем раскатывания матраса. Такого же, как и в милиции…

У крыльца заставы стояла милицейская «эмка» с прикрученной сверху байдаркой. В собранном виде. Упрямые оказались милиционеры.

В кабинете сидели исключительно знакомые лица. Старшина Умприании и обе задержанные.

— Гамарджоба, товарищ старшина, — по-грузински сказал Вашакидзе, — не боишься в одиночку шпионок возить?

— Гагимарджос, товарищ старший лейтенант, — ответил сван и махнул рукой, — какие из девочек шпионки? Дурак твой сержант!

— Он не мой дурак, он — капитана Тучкова дурак! — и перейдя на русский, обратился к задержанным. — Присаживайтесь, Елизавета Андреевна. И ты, Даш, садись, — и снова повернулся к старшине. — Байдарку, гляжу, с божьей помощью собрали.

— Не с божьей, а с моей, — рассмеялась девушка. — Сами бы до Нового года корячились.

Кахабер взглянул на нее внимательнее. Мда… Вчера Евсеева показалась красивой. Сегодня, успев привести себя в порядок, девушка была ослепительна. Так, что хотелось встать на колени, прокашляться, и завести речь. Или… «Так, Каха! Держи-ка, гормоны в узде! Русские говорят: „Хороша Маша, да не наша“. К Лизам это тоже относится…»

— Товарищ старший лейтенант, — отвлек его старшина, — Вы бы мне сопроводиловку подписали, да ребят прикомандировали, вещички выгрузить. И поеду я.

— Из дежурки Ломидзе возьми. Скажешь, я просил, — ответил Вашакидзе, подписывая бумагу.

Сильна, однако, задержанная! Часа три прошло, как проснулась, а старшина милиции, причем огромных размеров сван, уже за ней вещи носит! Интересно, а Титорчука за сколько укротит? На себя Каха даже не рассчитывал. Нет, закон не нарушит, конечно. Но насчет переноски вещей… Считай, уже согласен!

Перевел взгляд на ребенка. А младшая Евсеева похлеще мамы будет. Взгляд, что твой локатор. Обшаривает кабинет, словно в поисках точки приложения слабых детских силенок. В смысле, что хозяину на голову свалить. Или показалось? Мистика какая-то…

Помяни черта! Запыхавшийся Титорчук влетел в комнату, чуть не сбив стул с ребенком.

— Звиняйте, товаришу старший лейтенант!

— Проходите, товарищ сержант. Раз все в сборе, давайте знакомиться. Старший лейтенант пограничных войск СССР Кахабер Вашакидзе. Это сержант госбезопасности СССР Петро Титорук. Ваше имя и фамилия?

— Но Вы же знаете? — удивленно вскинула глаза девушка. «Ресницы… Не о том ты думаешь, старлей!»

— Порядок есть порядок. Представьтесь, пожалуйста.

— Лиза, — ответила задержанная, потупив глазки.

— А полностью?

Опять выстрел глазами. Какой выстрел! Артиллерийский залп! Не сидел бы на стуле — с ног бы сбила!

— Евсеева Елизавета Андреевна.

— Год и место рождения?

— Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Ярославль.

— Девочку как зовут, и кем Вам является?

— Моя дочь, Евсеева Дарья Егоровна, две тысячи третьего года рождения. Родилась в Москве. Мы там с мужем учились. Товарищ Кахабер, мне надо мужа найти!

— Подождите, Елизавета Андреевна! — не выдержал такого наступления пограничник.

— Можно Лиза! — якобы стыдливо потупилась девушка.

— Хорошо, Елизавета Андреевна. Подождите с мужем. Сначала расскажите, как Вы попали на территорию Советского Союза?

— На байдарке приплыла.

Титорчук заскрипел зубами. Словно почувствовав исходящую от сержанта опасность, девушка перевела взгляд на него. Обалдеть, подействовало! Титорчук так и застыл с дурацким лицом.

— Откуда приплыли?

— Из Трабзона.

Лиза сделала паузу и вдруг затараторила:

— Ой, вы знаете, это так интересно, мы плыли, плыли, а там такие волны, а берег весь в скалах, а потом пещера, а там так темно, мы устали, и руки стерли, а…

— Стоп! — заорал Титорчук, получил новую порцию снарядов и немного сбавил тон. — Отвечайте на вопросы. Вы легально пересекли границу СССР?

— Не знаю.

— Как это не знаете? — опешил Титорчук. — Пограничный контроль проходили?

— Нет.

— Гражданство СССР у Вас есть?

— Нет… пока.

— У Вас найдены денежные средства в валюте иностранных государств. Откуда они?

— С карточки сняла.

— Где?

— В Трабзоне, в офисе банка. Там чек есть, я их названия не выговариваю.

— Что Вы собирались делать с валютой?

— Поменять на деньги, имеющие хождение в месте моего пребывания, — ответила Лиза, и, глядя в лицо сержанту, с обворожительной улыбкой добавила, — в соответствии с законами той страны, в которой нахожусь.

«А ведь она не такая простушка, как пыталась казаться вначале, — подумал Каха, — защищается, и толково. Пересечение границы отрицать глупо. А с валютой выкрутилась».

— Вы предлагали людям на пляже купить у Вас валюту и плавсредство.

— Я всего лишь спросила их, где можно это сделать по закону, — девушка снова мило улыбнулась, — возможно, меня неправильно поняли, но это не моя вина.

«А ведь это тоже игра. Теперь играет в опытного юриста. А законов не знает, потому и обходит все вопросы».

— Когда Вы были завербованы разведкой Турции? — резким голосом неожиданно спросил Титорчук.

Девушка преобразилась. Возможно, и это была игра, но… Так сыграть?! Да и бессмысленно, вроде.

— Ах, разведкой Турции… — протянула она, повернувшись к Титорчуку, — дело мне шьешь, урод?! Выслужиться на мне решил?! — с каждой фразой голос повышался, переходя на крик. — А ты сидел с ребенком в чужой стране без денег?! Тебе предлагали эвакуацию в Болгарию за постель?! Ты на байдарке в шторм ходил?! По тебе из пулемета стреляли?! Сдери себе кожу с ладоней, а потом сделай вот так!

Сержант не успел даже дернуться. Девичья рука взметнулась вверх и врезала Титорчуку по щеке. Удар был смягчен бинтами, но голова сержанта резко мотнулась в сторону. И тут же обратно. От второй пощечины. А девушка продолжала орать:

— Вот теперь, шей! Сажай, сука! Правду про вас писали! И про гэбню вашу! И про Сталина с Берией! Зря я, дура, не верила! Сажай, урод! За твою разбитую рожу и сесть не жалко!

Она вдруг рухнула обратно на стул и зарыдала, уронив голову на руки.

Зато вскочила дочка. Крохотная девчушка встала в стойку, отдаленно напоминающую что-то восточное, и заявила:

— Только троньте маму! Убивать буду! Меня папа учил!

— Даша, сядь на стул, — спокойно произнес Кахабер. — Никто твою маму не трогает. Это она товарища сержанта побила.

Девочка недоверчиво посмотрела на него, потом на Титорчука, и осталась на месте.

— Я постою.

— Тю, скаженная, — проворчал сержант, ощупывая нижнюю челюсть. — Рокив на двадцать пять языком дурным намолола. А стукнула, получается, зовсим забесплатно.

— Ну и сажай! Ну и пожалуйста! — донеслось сквозь рыдания. — Егор вернется, он вам устроит! Он вашу шарагу по камушку разнесет! Пожалеете, что на свет родились!

Каха налил в стакан воды:

— Даша, дай маме попить.

Девочка несколько секунд подумала, но стакан взяла и поднесла Лизе.

— Мам…

Та пила, мелко стуча зубами о край. Вытерла бинтом слезы. Гордо вздернула подбородок:

— Ну чего не сажаете? Зовите своих горилл!

— Нету здесь горилл. И нигде нету, — ответил Вашакидзе. — Недоработка. Успокоились? А теперь, если хотите, чтобы мы нашли Вашего мужа, расскажите всё, что с Вами случилось. И почему Вы уверены, что он в Советском Союзе?

Рассказывала девушка долго, путаясь и сбиваясь, но достаточно подробно. Про Турцию и «чертов отдых», про Алевтину Федоровну, доярку из Свердловской области, про пропавшие билеты, исчезновение связи, неработающее консульство, мороженое для Дашутки, продажу вещей, старичка-прокатчика, подарившего байдарку и объяснившего дорогу, про Тольяттинскую гонку, про мужа, идущего по Китайскому Памиру и обязательно сообразившего вернуться в СССР, про двухсоткилометровый морской переход, ночевку на острове, шторм, несостоявшийся оверкиль, погоню, пулеметную очередь, слепое торканье в подземном туннеле, болящие руки, последние километры… Она сбивалась, отвлекалась, уводила рассказ в сторону, возвращалась обратно. А когда прозвучало последнее: «Вот!», сержант Титорчук встал и направился к двери, бросив на ходу: