Ганс Леберт - Волчья шкура

• Название: Волчья шкура
• Автор: Ганс Леберт
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1972

---

— Что он сказал? — спросил один из хуторян.

— Что они уже не в духе времени, — гаркнул другой.

— И еще, — сказал Франц Цопф, — они заслоняют дома. А дома у нас — загляденье.

Франц Биндер, сидевший с ними, поднялся и пошел к стойке напиться воды. Он сказал:

— Я велел весь фасад подновить! А вывеску «Мясная торговля и гостиница «Виноградная гроздь» позолотить. Обошлось в копеечку! Я и неоновые трубки раздобыл (они уже опять гаснут), и музыкальный ящик (он тоже уже не работает), еще кофеварку «Еспрессо» куплю! А туристы ничего этого не видят. Они проезжают мимо! За целое лето хоть бы один остановился в гостинице! А почему? Да потому, что эти поганые деревья все заслоняют! Срубить их к чертовой бабушке! А дрова пускай Укрутник купит.

Они проголосовали — подняли руки (ястребиные когти, кротовые лопатки, бесформенные куски мяса с пятью отростками), и едва было принято решение (семью голосами против одного, Франца Цоттера) срубить деревья вдоль дороги, как в подворотне послышались чьи-то решительные шаги.

— Вот и он! — сказал Франц Цопф.

— Вахмистр идет, — сказал Хакль.

Они встали по стойке «смирно», не сводя глаз с двери. Дверь распахнулась, и вошел матрос.

— Вы можете взять вашу жареную свинину, — сказал Франц Биндер.

— Благодарю, я уже поел. — Матрос повернулся к столу завсегдатаев: — Эй вы, босячня! — сказал он. — Вольно! Можете сесть!

Они молча таращились на него.

А он:

— Предводитель вашей шайки еще в городе? Хочется мне сбрить его бородищу и поглядеть, какая задница за ней скрывается.

Они все еще молчали. Внезапность нападения так их ошеломила, что они не находили нужных слов. Только угрожающе поднялись со своих мест — все разом.

А матрос:

— Сидите, сидите! Я тоже к вам подсяду. Окажу вам раз в жизни такую честь. А Биндер принесет мне добрую кружку сливовицы. Надо нам выпить за спасение душ покойников!

Он взял стул и сел, члены совета общины тоже сели, все еще настороженные (словно изготовясь к прыжку), и опустили на стол сжатые кулаки.

Франц Биндер налил водку, подал ее матросу и спросил:

— Что делать с жареной свининой?

А матрос:

— Да хоть собакам бросьте! С сегодняшнего дня я перехожу на вегетарианскую пищу. — Он взял стакан и высоко поднял его. — Итак, — сказал он, — за покойников! И за будущее! За свободу, за мир и что там еще у нас пошатнулось! Потому что все зиждется на прошлом, а оно уходит из-под пог. — Он залпом осушил свой стакан, со звоном поставил его на стол и поочередно заглянул каждому в глаза.

— Никто ничего не подозревает. Все невиновны, — произнес он наконец.

— А о чем речь-то? — спросил начальник пожарной охраны.

Матрос повернулся к нему.

— Об иностранных рабочих. О недочеловеках, как вы их называли.

Молчание. Только жужжат и мигают неоновые трубки.

А потом матрос:

— Были здесь такие? Да или нет?

— Господи, да с тех пор сколько воды утекло! — сказал Франц Цопф. — Может, и были какое-то время.

— Ясное дело, были, — сказал Франц Цоттер. — Припомни-ка получше. Ты сам у себя на хуторе одного держал. И ты тоже (он повернулся к одному из хуторян). И ты (повернулся к другому). И ты тоже (к третьему). Сдается мне, что и у Караморы был один.

— У меня тоже был, — сказал Хинтерлейтнер, свирепого вида мужчина. — Я бы ему с удовольствием голову размозжил, лодырю эдакому.

— Он прав, — сказал матрос, — по крайней мере говорит, что думает. Значит, всего их было шесть, а может даже семь?

— Шесть, — пробормотал Франц Цопф. — А на кой тебе это сдалось?

Матрос, прищурившись, взглянул на него.

— Сейчас узнаете, — сказал он, — но сперва я хочу заметить, что мы с вами никогда на «ты» не были.

Угрожающий шепот.

— Что он сказал? — спросил один из хуторян.

Фердинанд Шмук наклонился и гаркнул ему в ухо:

— Что мы с ним никогда не были на «ты».

Матрос откинулся на спинку стула и спросил:

— Может, кто из вас еще помнит, что сделал отряд самообороны с этими шестью иностранными рабочими весной сорок пятого года?

И снова молчание (только жужжит и мигает свет, да торопливо тикают часы, отсчитывая время). А потом — словно откуда-то издалека — Франц Цопф:

— Я, ей-богу, не знаю, о чем вы тут толкуете.

Матрос со смиренным видом посмотрел в потолок:

— Об иностранных рабочих, — сказал он, — и об отряде самообороны.

— Отряд самообороны? — спросил Франц Цопф. — Вы, верно, имеете в виду фольксштурм?

А матрос:

— Нет, я имею в виду отряд самообороны.

— Ты что, не помнишь отряда самообороны? — сказал Франц Цоттер. — Ты же сам его тогда сколачивал. Хеллер, Айстрах, Пунц Винцент — они все состояли в этом отряде. А Хабергейер его возглавлял.

— Господин ортсгруппенлейтер! — сказал булочник и ухмыльнулся.

— Заткнись и не вмешивайся! — закричал Франц Цопф. А потом: — Мы должны держаться вместе и сохранять спокойствие. Этот бродяга что-то затевает.

Матрос рассмеялся ему в лицо.

— Ага, долго же вы соображали! — сказал он. — А ведь вам придется помочь жандармам раскопать могилы, а тем самым и могильщиков. Думаю, вас это позабавит.

— Жандармам? — переспросил Франц Цоттер.

— Конечно, жандармам, их тут сегодня целых пятнадцать штук! Очень удачно получилось.

— Они здесь потому, что деревня может вот-вот взлететь на воздух, — проворчал Франц Цопф.

— Она и взлетит, — сказал матрос.

— Что он сказал? — поинтересовался глуховатый хуторянин.

— Что деревня взлетит на воздух! — прокричал Фердинанд Шмук.

Адольф Бибер покачал головой.

— Ну и дела! — сказал он. — Ну и дела!

А матрос:

— Значит, отряд самообороны все-таки существовал. И весной сорок пятого этот отряд во главе с Алоизом Хабергейером отвел на железнодорожную станцию шестерых иностранных рабочих. — Матрос заглянул в лицо каждому из сидевших за столом. — Так? — спросил он и подождал ответа.

— Точно! — сказал начальник пожарной охраны, — Я хорошо помню. Это было, когда над Тиши летала целая прорва самолетов.

— Верно, — сказал матрос, — верно! Но бомбы они сбрасывали где-то в другом месте. Каждая бомба стоит кучу денег, и тратить их на вас было бы слишком накладно.

— По-моему, он просто хочет нас оскорбить, — сказал Франц Цоттер.

— Он нас оскорбить не может, — буркнул Франц Цопф.

— Сын какого-то голодранца! — сказал Хинтерлейтнер. — Да чихал я на него!

— Прекрасно! — сказал матрос, — значит, я могу продолжать. — Он облокотился о стол. — Так вот, отряд самообороны сопровождал на станцию шестерых иностранных рабочих. А что произошло потом? — спросил он. — Это уже вряд ли кто вспомнит. Так что же?

— А мы почем знаем? — сказал Франц Цоттер.

— Да что с ним разговаривать! — сказал Франц Цопф.

— В Плеши рабочих погрузили в эшелон, — сказал Франц Биндер. — Состав уже был подан.

— Ерунда! — сказал матрос. — Никакого состава в Плеши не подавали. Дистанция в тот день была блокирована. Сверхчеловеки вместе со своими недочеловеками вернулись назад.

— Д-а-а-а? — протянул Франц Цоттер. — А я и не знал.

— Но-но, полегче, — сказал начальник пожарной охраны, — эта история плохо пахнет.

— Мы не желаем больше с вами разговаривать! — сказал Франц Цопф.

— Ну и куда же они их дели? — поинтересовался Хакль.

А матрос:

— Вот об этом-то я и спрашиваю.

— Нас спрашивать не о чем! — рявкнул Франц Цопф. — Отряд самообороны, наверно, отпустил их на все четыре стороны. Да и вообще! Вас это не касается.

— Меня не касается?! — закричал матрос. — Эта мерзость всех касается, и меня в том числе.

— Черт подери! — загремел Хинтерлейтнер. — История и вправду получается вонючая.

А матрос:

— Ага! Наконец-то и вам в нос ударило.

Он опять откинулся на спинку стула.

— Итак, продолжим, — сказал он. — Шесть иностранных рабочих зарыты в печи для обжига кирпича. Ваш отряд самообороны там их расстрелял.

В голубовато-холодном, непрестанно мерцающем свете они и сами походили на трупы, ни дать ни взять заседание утопленников под слегка колышущейся водной гладью.

— Я этого не знал! — сказал Франц Цопф, — Хотя и знаю, что тогда всякое бывало. Но этого, нет, этого я не знал. Мне такое и во сне не могло присниться.

И вдруг заговорил старик Хеллер:

— Оставьте мертвых в покое, — сказал он. — Мой мальчик, Айстрах, Пунц — все мертвы. И в конце концов, ваш отец тоже был при этом.

Матрос пристально на него взглянул:

— Да-да, мой отец тоже был при этом… Но откуда вы это знаете?

— Я? Откуда знаю?

— Вы же только что сами сказали.

— Ему все известно об этой пакости! — рявкнул начальник пожарной охраны и вскочил, да так, что стул с грохотом опрокинулся.