Светлана Поли - Ее Звали Карма

• Название: Ее Звали Карма
• Автор: Светлана Поли
• Жанр: Исторические приключения

Катерина, дочь русского князя Василия, после трагической гибели друга детства убегает из отчего дома, где ее насильно выдают замуж за знатного боярина. Путешествие заносит беглянку в Западную Индию. В пути девушку подстерегают и опасность в половецких степях, и интриги во дворце Великого визиря Османской империи, и любовь дикого пирата, и, конечно, нескончаемые приключения в море и на суше.

---

Закончив браниться, Ширин направилась к рядам с тюками разноцветных тканей. Карма последовала за ней.

А тем временем Мустафа, весьма довольный исходом дела, шагал по корабельной пристани. На берегу копошились матросы, таская туда-сюда грузы, проверяя оснастку и заготавливая в путь провиант. Местные мальчишки выменивали у моряков какие-то диковинные безделушки. Жизнь кипела и на берегу. Богатые купцы либо сносили свое добро в караван — сарай, либо грузились, готовясь отплыть после удачной или неудачной торговли.

Нынче Мустафе все казалось в радужном свете. Мулла дал от имени Всемогущего Аллаха благословение и согласие зарегистрировать второй брак рыбака со спасенной женщиной. Правда, Мустафа не сказал ему, что спасенная — чужестранка… Но какое это имеет значение в глазах Аллаха Всевидящего? И молодой человек видел себя праведником, ведь он берет несчастную себе в дом без приданного и только с одной мыслью: облегчить ее страдание в этом мире и позаботиться о спасении ее души. Правда, до свадьбы придется подождать малость: звезды пока не на стороне праведников. Так сказал мулла. А на стороне путешественников и купцов. Но это обстоятельство нисколько не омрачило возвышенные мысли мечтательного рыбака. Он планировал рассказать сегодня обо всем жене и матери, убедить их обеих, если те станут противиться, что от Кармэ — как от жены, будет хороший толк. Ведь им и вправду стало легче после того, как она взялась помогать в хозяйстве. Теперь всю домашнюю работу можно передать ей, а самим подумать о собственной лавочке на базаре в рыбном ряду. А там глядишь — и вторую лодку соорудить появится нужда. Ах, как ладно все вырисовывается. Все-таки хорошо, когда в доме больше работников.

Так, мечтая о будущем, Мустафа оказался в роще, недалеко от пристани. Он присел на старое трухлявое бревно и задумался. Пахло древесной смолой и цветами. Весна царствовала во всю. Молодая листва деревьев и кустарников пошла в рост. Зацветала груша и персик. Солнце припекало уже по-летнему. И хотя ночи еще были прохладными, днем порой становилось довольно жарко.

Вдалеке послышался конский топот. Мустафа соскочил с бревна и спрятался за деревом. Три десятка всадников приближались. В центральном из них он узнал Великого визиря. Сороколетний рыжебородый визирь возвращался с охоты со своей свитой: с седел некоторых всадников свешивались тушки зайцев, лис и косуль. Впереди всех бежала пара долговязых собак, а в руке Муслим-аги вздрагивал сокол, привязанный за ногу цепочкой.

— Так что за дело ко мне у этого купца? — спросил Муслим-ага у своего молодого подручного.

— Сказал: государственной важности. А остальное — лично вашей милости.

— Не сказал, значит…

— Нет, мой господин.

— А купец из местных?

— Да. Некий Али-Рашид, торговец зерновыми.

— Приведи его, Ибрагим, завтра утром. Посмотрим, что за важность у этого человека.

— Да, мой Повелитель.

И всадники проехали мимо.

Мустафа вышел из-за дерева, глядя им вслед, и, ничего не подозревая, поспешил домой чуть ли не на крыльях.

* * *

Рано утром Ибрагим привел Али-Рашида во дворец Великого визиря.

— Подожди здесь, — распорядился он.

— Да, почтеннейший. Как скажешь.

Оставив торговца в приемных покоях, Ибрагим скрылся за тяжелым парчовым занавесом перед массивной высокой дверью.

Али-Рашид огляделся. Ему еще не приходилось бывать в столь великолепном дворце да еще по столь туманному делу. Высокие деревянные двери, сплошь усыпанные орнаментом из цветного стекла и расписанные арабской вязью, охранялись хмурыми стражниками в желтых кафтанах с секирами. От таинственной двери, за которой должно быть находился сейчас Великий визирь, и до самой нижней ступеньки этой длинной лестницы, по которой не легко было забраться пожилому человеку, простиралась красная ковровая дорожка с причудливым орнаментом. Тут же купец заметил большое венецианское зеркало. Это было просто чудо. Как богато, однако, живет Муслим-ага! Но ведь он такой большой человек, второй по значимости после Султан — баши. А какие важные государственные вопросы ему приходится решать, а скольких достопочтенных граждан и послов ему необходимо принять и выслушать, прежде чем допустить их до очей Султан-баши. И он, Али-Рашид, сейчас стоит здесь, на пороге своей либо славы, либо бесчестия. А может уйти, пока не поздно? Но дверь медленно распахнулась, вышел секретарь Ибрагим и направился к нему. Чего так трясутся колени? Простой купец, Али-Рашид, ничего гнусного не сделал, не нарушил ни один самый крошечный закон шариата, он верный слуга Султана. Да продлятся его годы до бесконечности! И ему, былинке Аллаха, нечего трястись, успокаивал сам себя купец.

— Достопочтенный Али-Рашид, Его милость Великий визирь Муслим — ага готов выслушать тебя. Следуй за мной, — проговорил Ибрагим и повел разволновавшегося купца к тому, аудиенции кого тот так страстно добивался. Дверь за ним также плавно закрылась. Сделав пару шагов, Али-Рашид упал на колени и приник лицом к ковру.

— Подойди ближе, Али-Рашид. Что за дело привело тебя ко мне? — спросил визирь, сидя на высоком подиуме, устланном ковром.

Купец поднялся и, согнувшись в три погибели, приблизился.

— Может это дело ничтожно в глазах Аллаха, но подозрение относительно одного человека, появившегося в нашем благословенном городе совсем недавно… Да стоит он вечно на земле!

— Говори!

— Этот человек — женщина.

— Я слушаю.

— Эта — белая женщина, мой господин. Она живет у рыбака, который сам еле-еле сводит концы с концами, где уж ему иметь такую рабыню. Не каждый правоверный горожанин может позволить себе подобную роскошь, ведь такие рабыни весьма и весьма дороги. Только Султану-баши и Великому визирю под силу такое могущество. Да процветают они во веки вечные! Вот и закралось подозрение у меня, ничтожного: а ну как это шпионка или беглая из гарема почтенного господина?

— Ты видел ее также, как я вижу тебя?

— О, нет, Повелитель! Она была в накидке. Я не видел ее лица, но я заметил ее белые руки и голубые глаза.

— Твое подозрение вызвано только этим? Может она говорила что-нибудь или ее действия подвигли тебя на то, чтобы в столь ранний час беспокоить меня подобными мелочами?

— Прости, всемилостивейший и справедливейший господин ничтожного слепца, — Али-Рашид плюхнулся на колени. — Но разве не странно, что у рыбака такая рабыня?

— Мне нужны веские доказательства, чтобы взять человека под стражу, а не домыслы и бездоказательный бред, — строго сказал Муслим-ага.

— Если я добуду веские доказательства, могу ли я вновь предстать пред очи справедливейшего?

— Это будет зависеть от того, что ты расскажешь моему подручному Ибрагиму.

— О, да, мой Повелитель.

Муслим — ага махнул рукой, дав понять, что аудиенция окончена.

Али-Рашид поднялся с колен и, пятясь, покинул зал приемов. Когда за ним закрылась дверь, визирь поднялся со своего места и подошел к резной решетке окна, глядя на город.

— Что ты думаешь об этом? — спросил Муслим — ага у Ибргима.

— Старик, похоже, тронутый. Но если она действительно существует, а не плод больного воображения озабоченного торговца, и если она хороша и молода, то…

Визирь обернулся, глядя в упор на Ибрагима.

— То…что?

— То может Великому визирю следует взглянуть на нее, прежде чем «опасная шпионка» предстанет пред лицом Аллаха?

— Сам разыщи ее. А этот правоверный купец пусть поможет тебе.

— Да, мой Повелитель.

Муслим-ага повернулся к окну и с высоты своего дворца стал разглядывать разбросанные внизу домишки и дворики. Он задумался на мгновенье, потом вспомнил, что его ждет Султан-баши и, покинув покои, поспешил на конюшню. Ибрагим последовал за ним.

* * *

— Сынок, что ты делаешь!? Такое ярмо на себя вешаешь! Да лучше бы мне не находить ее вовсе! Проплыли бы мимо, — сокрушалась старуха.

— На то была воля Аллаха, — ответил Мустафа. — Ты тоже зло таишь? — обратился он к Ширин.

— Нет, свет моих очей! Что ты?! Я даже рада. Мы будем очень дружны. Кармэ хорошая подруга. Мы не станем ссорится. Обещаю, господин моего сердца.

— То-то же. Мне лучше знать. И впредь будет так, как я скажу, — твердо сказал Мустафа. — А теперь готовьте ужин: гости сегодня будут, — добавил он и направился со двора.

— Да, дорогой, — ответила Ширин ему вслед.

— Зря радуешься, — заметила мать. — Глупая индюшка!

— Чего вы бранитесь?

— Я многое повидала на своем веку и знаю, что говорю. Он теперь больше ее любить станет, нежели тебя, глупая гусыня!

— Мустафа не обидит меня. Неправда. А Кармэ любовь мужчины облегчит жизнь. Напрасно вы про своего сына скверно думаете, матушка.

— Матушка! — передразнила старуха. — Вот поглядишь, поглядишь, что я была права. Аллах — свидетель, — добавила она и побрела в дом.