Светлана Поли - Ее Звали Карма

• Название: Ее Звали Карма
• Автор: Светлана Поли
• Жанр: Исторические приключения

Катерина, дочь русского князя Василия, после трагической гибели друга детства убегает из отчего дома, где ее насильно выдают замуж за знатного боярина. Путешествие заносит беглянку в Западную Индию. В пути девушку подстерегают и опасность в половецких степях, и интриги во дворце Великого визиря Османской империи, и любовь дикого пирата, и, конечно, нескончаемые приключения в море и на суше.

---

Человек, разомлевший у костра, видимо, основательно, стянул треух на затылок, обнажив лоб и часть бритой головы. Лицо было изуродовано длинным шрамом через левый глаз, которого не было, и правую щеку, на которой красовалась еще пара небольших рубцов; нижняя губа как-то неестественно подпирала верхнюю и топорщилась кверху. Открыв перекошенный рот, чтобы в очередной раз ухватить съедобный кусок — очевидно, очень вкусный — он продемонстрировал почти полное отсутствие зубов, за исключением пяти-шести гнилушек, торчащих из одной и другой челюстей. Маленькие узкие глаза — щелочки светились злым холодом.

«Н-да-а уж… Попадись такому, и ноги не унесешь…» — подумала Карма, продолжая, затаив дыхание, наблюдать за подозрительным соседом.

Человек посмотрел на пса, лежащего возле его ноги, достал из-за пояса кривой нож и, ни секунды не раздумывая, хладнокровно перерезал ему горло, будто только этим и занимался всю жизнь. Тот захрипел и завалился на бок, задрожав всем телом и дернув в агонии пару раз лохматыми лапами.

От ужаса у Кармы перехватило дыхание. Чтоб не вскрикнуть, она прикрыла рот свободной рукой и зажмурилась. А тем временем сосед, задыхаясь от кашля, свежевал несчастного «друга человека». Зрелище не для слабонервных. Закончив это жуткое занятие, он нанизал куски мяса на два кривых ножа и принялся жарить их сначала на огне, потом в углях. Спустя время до Кармы донесся запах готовой еды. Теперь она испытывала еще более мучительное состояние голода, граничащее с тошнотой, грозящей обернуться банальной рвотой.

Мужик, чавкая, жевал полуготовое мясо, ковыряя ногтями в недрах щербатого рта. Облизав грязные пальцы, он подбросил сухие ветки в костер и снова принялся нанизывать на ножи очередные куски свежего мяса, чтобы продолжить свой пир.

Карма оказалась, увы, не такой сильной, и тошнота победила. Выбравшись на карачках из своего убежища как можно тише, она упала лицом в листья и опорожнила и без того пустой желудок.

Узкоглазый сосед насторожился, прислушиваясь, и стал вглядываться оставшимся оком в темноту, посматривая по сторонам, но вскоре расслабился и продолжил поварское занятие.

Горемычная страдалица тоже замерла, ожидая зловещего шуршания листвы от приближавшихся шагов. Но было тихо. На ее счастье ветер усилился; затрещали сухие ветви облетевших деревьев, с них посыпались вниз последние листья. Под этот шорох она вползла в свой шалаш и притихла. Так, не сомкнув глаза, девушка и просидела до утра.

На рассвете сосед вскочил в седло и, не спеша, поскакал восвояси. Однако, Карма не вылезала из укрытия до тех пор, пока этот страшный человек не слился с полоской горизонта…

* * *

Здесь, похоже, заканчивались леса, околки и всякая другая растительность выше человеческого роста и начиналась бескрайняя степь, где уже нельзя было укрыться ни от ветра, ни от дождя, ни от снега, который срывался уже не раз; негде было спрятаться и от враждебных людей, разве что в оврагах.

Степь. Жуткий пронизывающий ветер со стоном и завыванием, пробирающий до мозга костей. Вихри, ураганы. Сырая почва, да белый выцветший ковыль на безжизненной земле.

Сколько страха еще пришлось натерпеться юной путешественнице, держа путь через степи: и вой шакалов, и омерзительное вонючее мясо сырого суслика, и поносы, и насильное гостеприимство кочевников, грозящее обернуться рабством, и выматывающие до изнеможения побеги, и мучительные утренние пробуждения под снежным покровом, тонким и не дающим тепла, как шелк. Силы постепенно покидали Карму. Ее тело, когда-то пышущее здоровьем, крепкое и стройное, теперь было тощим и синюшным. Но умирать она не собиралась. Призрак моря, которого она никогда не видела, заставлял ее подниматься и идти; шаг за шагом двигаться к свое мечте, мечте быть свободной от предрассудков, счастливой, если только можно было быть счастливой без Берджу. За время перехода Карма уже разговаривала с ним в голос, будто с живым. Доказывала, спорила, пела песни замерзшими, потрескавшимися губами, жаловалась и обещала дойти до теплой, солнечной страны его предков.

И вот, к середине января она добралась до моря.

Поднявшись на очередной холм, странница сначала услышала гул, а потом что-то подвижное, зеленовато-черное впереди; напрягая упавшее от голода зрение, стала вглядываться вдаль.

— Что это? — прошептала она, без сил опускаясь на твердую землю. — Это море? Берджу, я дошла до моря? — спрашивала она у ветра.

Море штормило. Высокие волны, одна за другой, обрушивались на каменистый берег и, выбрасывая моллюсков и множество зеленых водорослей, разбивались на тысячи хрустальных брызг. Тут же мутная вода сползала обратно, чтобы набраться новых сил. И снова, становясь на дыбы, шла волна за волной, словно ощетинившееся море пугало случайно забредшего человека, увидевшего сокровенные тайны водной стихии. Но Карму уже не могло испугать бурлящее море.

— Боженька… — слеза поползла по впалой, обветренной щеке. — Море! — она побежала к воде, собрав остатки сил. Споткнулась и рухнула на камни. — Дошла… Дошла? Я дошла! Господи, не может быть. Глазам не верю, — шептала Карма, уливаясь слезами, не в силах подняться с камней.

Наконец, она встала и уселась на валявшееся трухлявое бревно. Брызги обжигали лицо, и море казалось ледяной серой бездной. Это отрезвляло. Привыкнув к мысли, что до моря она дошла, Карма попыталась подумать теперь о дальнейшем своем пути.

— Дойти-то я дошла. А дале как? Нужен челн… — она медленно поднялась с бревна и побрела вдоль берега.

Никакой переправы не было. Единственное, что ее заинтересовало, это выброшенная рыба, еще живая и довольно-таки крупная. Не долго думая, Карма вспорола ей брюхо, обнаружив в ней икру, содрала кожу и, освободив от кишков, съела находку за милую душу. Утолив голод, который кричал громче мыслей, теперь почти ничто не мешало думать.

— Переправы нет, ждать ее неоткуда. Да и нельзя ждать. Знать надобно идти дале…Но куда? По правую руку аль по левую? Что ж, пущай буде правая, — проговорила она и, вздохнув, побрела вдоль берега, получше закутывая в шкуры и лохмотья.

3

— Нет! Нет! Нет… — прошептала Карма во сне, мечась головой по подстилке и изо всех сил пытаясь избавиться от кошмара, мучившего ее. Она открыла глаза и, отходя от ужасов сна, огляделась. Ее тело покоилось на плетеной циновке, натянутой на деревянную раму, и было укрыто тряпьем, от которого несло рыбой. Карма лежала в какой-то маленькой темной комнатушке. Через крохотное оконце под низким потолком к ней заглядывали звезды. Ночь. Вокруг было тихо и спокойно.

«Где я? Что со мной было? Как я очутилась здесь? И где это — здесь?» — думала она, поднимаясь с плетенки.

Тело было еще слабым; понадобилось достаточно много сил, чтобы оторвать его от жесткой подстилки и взглянуть на окружающий мир вертикально. Голова кружилась, руки дрожали от слабости. Но любопытство оказалось сильнее недомогания, и путешественница выбралась на улицу, отогнув войлочный полог, закрывавший дверной проем.

На дворе было довольно прохладно, но стояла необычная духота. То ли это аромат пряностей смешивался с затхлым рыбным запахом, то ли в этой местности воздух был наполнен чем — то чуждым, непонятным и непривычным. Возможно, от этих причудливых запахов девушка и пришла в себя.

В небе ярко светила луна, освещая постройки, предметы, находившиеся во дворе, сам двор: глиняные высокие стены, такую же глинобитную хижину, возле стены лавку с домашней утварью, посреди двора развешенные рыбацкие снасти. Все было незнакомым: и запахи, и предметы, и звезды, и даже она чувствовала себя кем-то другим, как — будто все произошедшее случилось не с ней. А она только что родилась и теперь пытается познать окружающий ее мир.

Под большим раскидистым деревом она заметила огромный глиняный кувшин. На гладкой поверхности воды как в зеркале отражалась луна. Карма перегнулась через край и заглянула внутрь кувшина, желая увидеть и свое отражение. Из воды на нее глянуло лицо, кого-то отдаленно напоминавшее. Казалось, вся юношеская прелесть и свежесть безвозвратно покинули смотревшее на нее существо. Это лицо было обветренным, в пятнах, губы маленькими и потрескавшимися. Впалые щеки, спутавшиеся волосы, тонкая шея и ввалившиеся глаза глядели по ту сторону водной глади, словно с того света.

Немного поразмыслив, Карма тяжело вздохнула и оглядела свое одеяние. На ней были короткие красные штаны и коричневая просторная рубаха до колен. Путешественница опустила руки в воду (та оказалась достаточно холодная) и умыла лицо, размазывая обжигающую влагу по щекам, будто желала стереть грязь и страхи минувших дней. Уткнувшись лицом в широкий рукав, дождалась, когда ткань впитает воду, и, оглядевшись по сторонам, направилась обратно в хижину.