Пенни Винченци - Наперекор судьбе

• Название: Наперекор судьбе
• Автор: Пенни Винченци
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-0797

Вторая книга трилогии «Искушение временем» – «Наперекор судьбе» – охватывает почти два десятилетия. Беззаботные двадцатые годы… и тридцатые, когда над Европой сгущаются тучи…

Повествование начинается с празднования восемнадцатилетия дочерей Селии – восхитительно красивых сестер-близнецов Адели и Венеции Литтон. Им кажется, что мир вращается вокруг них, а свое привилегированное положение в обществе они принимают как должное. Совершенно по-иному складывается жизнь Барти Миллер – воспитанницы Селии, выросшей в ее доме. В дальнейшем Барти не раз наткнется на невидимый барьер, отделяющий ее от «настоящих» Литтонов… Поколение Барти и сестер-близнецов постепенно входит во взрослую жизнь.

И прежде чем герои пойдут наперекор судьбе, каждому из них придется принять вызов, брошенный им судьбой. Всем им придется научиться жить и выживать, сохраняя в себе человека, способного помогать, сострадать и любить…

Впервые на русском языке!

Перевод: Игорь Иванов

---

Потом голос стал совсем тихим, а слова – неразличимыми. Наконец Себастьян шумно опустил трубку на рычаг. Стало очень тихо. Пандора поспешила вернуться в гостиную и сесть в кресло.

Через какое-то время туда пришел и Себастьян. Опустившись на колени, он взял Пандору за руки.

– Пандора, прости меня, – начал он. – Есть кое-что, о чем я умолчал, когда рассказывал тебе о своем прошлом. Думаю, сейчас я должен тебе об этом рассказать. И пожалуйста, прости меня…

* * *

– А Пандоре-то нездоровится, – сказала Венеции Адель. – Себастьян вообще отказывается приезжать в Лондон. Мама разозлилась до крайности. Все время кричит на него по телефону.

– Откуда ты знаешь?

– Про то, что нездоровится, – от папы. А про мамины крики – от Джайлза.

– Слушай, а что, если Пандора…

– Вот-вот. Я тоже сразу об этом подумала.

– Как здорово!

– Еще как! А может, нам…

– Не уверена. Вот если…

– Нет, только не это.

* * *

– Леди Селия, мистер Брук на проводе.

– Миссис Гоулд, я же ясно вам сказала: сегодня я не принимаю ничьих звонков.

– Но…

– Миссис Гоулд, прошу вас…

* * *

– Селия, это Пандора. Могла бы я…

– Пандора, прошу меня великодушно простить, но сейчас у меня действительно нет времени говорить. Я крайне занята. Похоже, вам и вашему мужу трудно понять столь очевидный факт.

* * *

– Джайлз, ради бога, объясни мне наконец, что ты делаешь с рекламными планами книг из своего крайне скромного списка? Может, переводишь рекламу на арабский язык? Я уже который день жду от тебя готовой работы. Принеси их мне в том виде, в каком они есть, и если планы до сих пор не составлены, я сама их доделаю.

* * *

– Селия, я…

– ММ, не сейчас. Уж ты-то лучше, чем кто-либо, должна понимать, в каком я цейтноте. Ну почему в нашем издательстве нет ни одного человека, кто может самостоятельно делать работу?

* * *

– Тетя Селия…

– Барти, я иногда удивляюсь: слушаешь ли ты вообще то, что я тебе говорю. Я же ясно сказала: меня не беспокоить. Ты горячо уверяла меня, что справишься со всеми этими правками сама. Так реши: либо ты действительно сделаешь их сама, либо тебе нужна помощь. Тогда отдай их ММ. И хватит отнимать у меня время. Должна сказать, я ждала от тебя большего.

* * *

– Селия, мне бы все-таки хотелось поговорить с тобой об этом.

– Оливер, тут не о чем говорить. Совершенно не о чем. А если бы и было, ты бы все равно ничем не смог мне помочь.

– Дорогая, позволь мне все же усомниться.

– Оливер, позволяй себе сомневаться, сколько душе твоей угодно. К тебе это не имеет никакого отношения. Вообще никакого.

* * *

– Слушай, Абби, у нас в издательстве просто сумасшедший дом. Она…

– Кто?

– Тетя Селия. Кто же еще? Пребывает в перманентно отвратительном настроении: ни с кем не разговаривает, на всех кричит. Джайлз говорит, что и дома она такая же. Бедный старина Уол, ему достается сильнее всех. И ведь он никогда не дает ей отпора. По-моему, это нечестно. До жути нечестно.

* * *

– Адель, мамуля опять плачет. Я ее спрашивал, в чем дело, а она даже не стала со мной говорить. Мне так неприятно, но что я могу сделать?

– Ничего, Кит. Ни ты, ни все мы. Нужно просто ждать, когда мамино настроение изменится. Она же не может вечно плакать. Хочешь пойти со мной в гости к Венеции?

– Я с удовольствием. На всякий случай возьму книжку, чтобы не скучать.

* * *

Ранним вечером, когда Селия сидела в своем домашнем кабинете, к ней вошла мать:

– Мне сказали, что ты дома. Ты, часом, не заболела?

– Нет. Ты же знаешь, мама, я никогда не болею.

– Я бы так не сказала. Вид у тебя такой, будто ты вот-вот свалишься. Черт побери, да что с тобой происходит? Венеция говорит, ты чем-то расстроена. Кит сообщил, что ты постоянно плачешь. Даже Оливер, уж на что скрытен, и тот признался, что ты не в себе.

– Похоже у меня в доме целая шпионская организация, поставляющая тебе сведения.

– Похоже что так. Но я люблю получать сведения из первых уст. Давай выкладывай, что с тобой. Пока не выговоришься, легче тебе не станет. Впрочем, я и сама могу догадаться. Это явно из-за ребенка Пандоры.

– Разумеется, нет.

– Селия, я ведь еще не выжила из ума. И то, что ты так бесишься, меня не удивляет. Тебе сейчас очень тяжело. Я тебе искренне сочувствую. Но тут ничего не поделаешь. Ты должна взять себя в руки. Так дальше продолжаться не может.

Селия сердито выдернула из рукава платья задравшуюся нитку.

– Оливер собирается в Нью-Йорк, и я не могу его упрекнуть. Но это… последняя соломинка. Просто не знаю, мама. Это так невероятно. Я до сих пор… до сих пор.

– Ну-ну, будет. – Леди Бекенхем обняла плачущую дочь и не слишком умело погладила ее по голове. – Понимаю, ты до сих пор не можешь в это поверить. Но самое лучшее для тебя – признать этот факт. Ты ведь умеешь смотреть фактам в лицо. Это одно из твоих достоинств. Однако этот факт ты упрямо не желаешь признавать. Ты поворачиваешься к нему спиной и лишь изводишь себя. Накручиваешь. Вообще-то, это не в твоем характере.

– Ты всерьез так думаешь?

– Конечно. Мне это ясно как день. Ты бежишь от самой себя.

– Но… уже не знаю, что и думать. Мне так мерзко внутри.

– А это, Селия, уже никуда не годится. У тебя хватает недостатков, но не помню, чтобы ты любила изводить себя и заниматься самоедством… Вот выплакалась, и легче стало. А теперь поедем со мной на Керзон-стрит и пообедаем в обществе Бекенхема. Такое впечатление, будто ты неделями голодала.

– Мне кусок в горло не лез, – сказала Селия, вытирая нос.

– И это очень плохо. Глупо гробить свое здоровье. А ты этим занималась очень усердно. И Оливеру незачем ехать в Нью-Йорк сейчас, оставляя тебя в таком состоянии. На твоем месте я попросила бы его отложить поездку. Он будет только рад.

– Нет, не будет, – слабо улыбнувшись, возразила Селия. – Ты даже не представляешь, сколько гадостей я ему наговорила за это время.

– Так перестань терзать мужа. Давай высморкайся как следует и пойди умойся. Вид у тебя как у служанки, которую бросил жених. Вот, все лицо опухло. Бекенхем будет рад тебя видеть. Он сейчас вовсю корпит над своими письмами. Готовит их для твоей книги. Ты вдохнула в него новую жизнь. Правда, не могу сказать, чтобы меня это сильно радовало, – добавила мать, улыбаясь Селии.

Селия тоже улыбнулась:

– Тебя это радует, мама. Ведь ты же его любишь.

– Полагаю, что да, – с некоторым удивлением сказала леди Бекенхем. – Когда-нибудь и ты будешь так же относиться к своему мужу.

– Ты всерьез так думаешь?

– Совершенно серьезно. Иначе с чего бы так взвилась из-за поездки Оливера в Нью-Йорк?

– Я уже сама не знаю, что и думать, – устало призналась Селия.

* * *

– До свидания, дорогая Мод. До свидания, дорогой дядя Роберт, – сказала Адель. – Как замечательно, что вы у нас погостили. Вы ведь приедете снова, правда? Дядя Роберт, я тебе желаю, чтобы океан был спокойным, как зеркало. Мод, успешного тебе поступления в Колледж Вассара. Уверена, тебе понравится там учиться.

– Надеюсь, – ответила Мод. – Я тебе обязательно напишу об этом. Папа, нам пора, а то пароход отплывет без нас.

– Да-да, я практически готов, – сказал Роберт. – И все-таки, Оливер, жаль, что ты не плывешь с нами. Не откладывай свою поездку надолго, хорошо? Селия, надеюсь, что и ты приедешь. Джайлз сумеет управлять издательством в ваше отсутствие.

– Возможно, – улыбнулась Селия.

«Усталая, но все равно очень красивая», – подумал Роберт. Она была удивительной женщиной. Не слишком удобной для жизни в браке, но все равно удивительной.

– В следующий раз обязательно возьмите с собой Джейми, – попросила Адель. – Мне очень хочется его увидеть. И даже злого Лоренса.

* * *

– Ну и как вы смотрите на текущую ситуацию, сэр? – поинтересовался Лоренс.

Он всегда называл Дюка Карлайла сэром. Тому это очень льстило. Вот и сейчас Дюк улыбнулся и спросил:

– Вы вывели свои деньги из страны?

– Да. Почти все.

– Отлично. Одному Богу известно, когда именно произойдет взрыв. Но положение становится все более неустойчивым. Похоже, долго ждать не придется. Не мы одни чувствуем тревогу. Банки делают значительные займы у Федерального резерва и продолжают свои спекуляции. Всего за последнюю неделю сумма займов увеличилась на шестьдесят четыре миллиона долларов. Да вы и сами это знаете. А сведения такого рода – они, скажем так, будоражат людей. Достаточно посмотреть на рекламы в сегодняшних газетах. Уверен, вы их уже видели.

– «Устойчивый рост не собирается уходить». Вы про это? Видел. И подумал, что это ловкий ход.

– Разумеется, это не более чем уловка инвестиционных компаний. Но кого-то она хотя бы немного насторожит. Карточный домик стал слишком высоким. Достаточно легкого толчка. Развязка близка. И когда наступит кризис… Обратите внимание, я говорю «когда», а не «если»… Так вот, когда наступит кризис, все пойдет как когда-то. Банкиры начнут заключать соглашения, как двадцать с лишним лет назад, когда ваш отец так успешно выдержал натиск кризиса. Отовсюду посыплются глупые заверения, начнутся лихорадочные продажи и напрасные увещевания не делать этого. На головы рядовых вкладчиков, словно бомбы, будут падать всевозможные советы и инструкции. Потом начнут призывать Бога и президента вмешаться. Но факт останется фактом: все больше акций станут стремительно обесцениваться, и все это кончится широкомасштабной финансовой катастрофой.