Елена Булгакова - Дневник Елены Булгаковой

• Название: Дневник Елены Булгаковой
• Автор: Елена Булгакова
• Издательство: Книжная палата
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Дневник Е. С. Булгаковой охватывает последний период жизни и творчества великого писателя и драматурга (1 сент. 1933 — 19 февр. 1940 г.). В нем зафиксирована повседневная жизнь писателя, его интересы, творческие планы, рабочие и дружеские встречи с деятелями искусства и литературы, подробно отражен процесс работы над романами «Жизнь господина де Мольера», «Мастер и Маргарита», пьесами «Пушкин», «Иван Васильевич», «Мольер», оперными либретто.

Для литературоведов, историков литературы, широкого круга читателей.

---

Композитор Б. Асафьев — с предложением писать либретто (а он — музыку) оперы «Минин и Пожарский». Это — сватовство Дмитриева.

М. А. говорил с Асафьевым уклончиво — Асафьев вообще понравился ему — он очень умен, остер, зол. Но после ухода Асафьева сказал, что писать не будет, не верит ни во что.

17 июня.

Днем — Самосуд, худрук Большого театра, с Асафьевым. Самосуд, картавый, остроумный, напористый, как-то сумел расположить к себе М. А., тут же, не давая опомниться М. А., увез нас на своей машине в дирекцию Большого театра, и тут же подписали договор.

26 июля.

Завтра мы уезжаем из Москвы в Синоп под Сухумом.

«Минин» закончен. М. А. написал его ровно в месяц, в дикую жару.

Асафьеву либретто чрезвычайно понравилось. Он обещает немедленно начать писать музыку.

1 сентября.

Сегодня прилетели в Москву с Кавказа. Разбита после самолета. Вылетели из Владикавказа в пять часов утра, в пять часов вечера обедали дома. М. А. перенес полет великолепно, с аппетитом поглощал пирожки и фрукты.

Конец пребывания в Синопе был испорчен Горчаковым. (В Синопе были: Горчаков, Марков, Вильямсы, Калужский с Олей, Ершов с женой.) Выяснилось, что Горчаков хочет уговорить М. А. написать не то две, не то три новых картины к «Мольеру». М. А. отказался: «Запятой не переставлю».

Затем произошел разговор о «Виндзорских», которых М. А. уже начал там переводить. Горчаков сказал, что М. А. будет делать перевод впустую, если он, Горчаков, не будет давать установки, как переводить.

— Хохмочки надо туда насовать!.. Вы чересчур целомудренны, мэтр… Хи-хи-хи…

На другой же день М. А. сказал Горчакову, что он от перевода и вообще от работы над «Виндзорскими» отказывается. Злоба Горчакова.

Разговор с Марковым. Тот сказал, что Театр может охранить перевод от посягательств Горчакова.

— Все это вранье. Ни от чего Театр меня охранить не может.

М. А. бросил работу. Мы уехали в Тифлис. Ездили на машине по Военно-Грузинской дороге. Были во Владикавказе, где когда-то так мучился М. А.

И вернулись в Москву.

9 сентября.

Что предпринять М. А.?

Аркадьев — в Вене.

Из МХАТа М. А. хочет уходить. После гибели «Мольера» М. А. там тяжело.

— Кладбище моих пьес.

Иногда М. А. тоскует, что бросил роль в «Пиквике». Думает, что лучше было бы остаться в актерском цехе, чтобы избавиться от всех измывательств Горчакова и прочих.

Вечером — композитор Потоцкий и режиссер Большого театра Шарашидзе Тициан. Пришли с просьбой — не переделает ли М. А. либретто оперы Потоцкого «Прорыв». М. А., конечно, отказался. Потоцкий впал в уныние. Стали просить о новом либретто.

Потоцкий играл фрагменты из «Прорыва».

Ужинали.

14 сентября.

Днем М. А. был у Аркадьева. Тягостный разговор. Аркадьев все время возвращался к «Виндзорским», настаивал, чтобы М. А. продолжал работу.

Вечером М. А. зажег свечи, стал просматривать «Виндзорских», что-то записывать.

Поздно вечером приехали: совсем больной, простуженный Самосуд, Шарашидзе и Потоцкий — «на полчаса». Сидели до трех часов ночи.

Самосуд:

— Ну, когда приедете писать договор — завтра? Послезавтра?

Это его манера так уговаривать. Сказал, что если М. А. не возьмется писать либретто, то он не поставит оперы Потоцкого.

М. А. в разговоре сказал, что, может быть, он расстанется с МХАТом.

Самосуд:

— Мы вас возьмем на любую должность. Хотите — тенором?

В половине третьего звонил Яков Л. — играет где-то на биллиарде с Мутныхом. Приветы.

Хороша мысль Самосуда:

— В опере важен не текст, а идея текста. Тенор может петь длинную арию: «Люблю тебя… люблю тебя…» — и так без конца, варьируя два-три слова.

Асафьев, кажется, сделал уже часть работы, потом заболел. Теперь его ждут сюда.

15 сентября.

Сегодня утром М. А. написал письмо Аркадьеву, в котором отказывается и от службы в Театре и от работы над «Виндзорскими». Кроме того — заявление в дирекцию. Поехали в Театр, оставили письмо курьерше. Теперь М. А. волнуется, что она забудет передать его.

Видели Рафаловича. Он был ошеломлен сообщением М. А. об уходе…

М. А. говорил мне, что это письмо в МХАТ он написал «с каким-то даже сладострастием».

Теперь остается решить, что делать с Большим театром. М. А. говорит, что он не может оставаться в безвоздушном пространстве, что ему нужна окружающая среда, лучше всего — театральная. И что в Большом его привлекает музыка. Но что касается сюжета либретто… Такого ясного сюжета, на который можно было бы написать оперу, касающуюся Перекопа, у него нет. А это, по-видимому, единственная тема, которая сейчас интересует Самосуда.

25 сентября.

Были у Потоцких. Он играл свои вещи. Слабо. Третий сорт.

1 октября.

Договоры относительно работы в Большом и либретто «Черного моря» для Потоцкого подписаны.

Сегодня М. А. повез в театр заключения по поводу одного либретто и пьесы, которые ему дали для прочтения.

2 октября.

Звонила Екатерина Георгиевна, Мелика — мать, что Мелик нездоров, что у него Шапорин, не приедет ли М. А. для переговоров? М. А. сказал, что приехать не может, попросил Шапорина приехать завтра к нам.

3 октября.

Шапорин у нас. Играл свою оперу «Декабристы», рассказывал свои злоключения, связанные с либретто, которое писал Алексей Толстой. Шапорин приехал просить М. А. исправить либретто. М. А. отказался входить в чужую работу, но сказал, что как консультант Большого театра он поможет советом.

5 октября.

Звонил Уманский из Литературного агентства: «Мертвые души» куплены на все англоговорящие страны. «Турбины» проданы в Норвегию. Кроме того, «Турбины» пойдут в этом сезоне в Лондоне, — последнее он прочитал в заметке в одной английской газете.

Днем зашли к нему в агентство. Он показал заметку, которую он называет «неприятной». В ней сообщается, что пьеса вначале была запрещена цензурой и как потом она была возобновлена.

Сегодня десять лет со дня премьеры «Турбиных». Они пошли 5 октября 1926 года.

М. А. настроен тяжело. Нечего и говорить, что в Театре даже и не подумали отметить этот день.

Мучительные мысли у М. А. — ему нельзя работать.

7 октября.

Кеннен около одиннадцати вечера заехал за нами на машине. Я не поехала. М. А. потом рассказывал, что был профессор Чикагского университета, сестра Тейера и еще два-три американца. Ужинали при свечах. Расспрашивали М. А., над чем он работает, говорили о Пушкине, о Шекспире.

9 октября.

Поехали с М. А. на Поварскую в Союз писателей платить членские взносы. Неожиданно М. А. решил зайти к Ставскому — секретарю ССП. Разговор о положении М. А. Ставский тут же записывал на блокноте: «Турбины»… «Мольер»… «Пушкин»…

Ни черта из этого не выйдет. Ставский — чиновник, неискренний до мозга костей. Да и не возьмет он ничего на себя!

14 октября.

Вечером звонок в передней. На пороге Ставский с шляпой М. А. в руках — они случайно в ложе филиала Большого обменялись шляпами…

Охотно снял пальто, вошел. Разговор. Этот разговор печален и ужасен. По подтексту своему, конечно.

М. А. сказал, что в отечестве ему не дают возможности работать, все вещи его запрещаются.

Ставский сказал, что где-то кто-то будет обсуждать произведения М. А.

Вся его речь состоит из уверток, отписок и хитростей.

17 октября.

Телеграмма Асафьева — он кончил «Минина». Радость М. А.

2 ноября.

Днем генеральная «Богатырей» в Камерном. Стыдный спектакль.

13 ноября.

Проводила М. А. на прием в Спасо-Песковский, к Буллиту. М. А. потом рассказывал: к нему подошел какой-то человек с бородкой, заговорил по-французски. М. А. отвечал ему по-французски же, но сказал, что он — русский. Тот удалился в растерянности.

Потом Аросев (председатель ВОКСа), во время кино сидевший рядом с М. А., сказал, что этот с бородкой — Барков, заведующий Протокольным отделом Наркоминдела.

14 ноября.

В газете — постановление Комитета по делам искусств: «Богатыри» снимаются. «…За глумление над крещением Руси…», в частности.

— Таиров лежит с капустным листом на голове, уверяю тебя.

15 ноября.

Были на «Бахчисарайском фонтане». После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание «Минина», и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только «Минина», но и «Черное море».