Ирина Кузяева - Лесовка (Завершено)

• Название: Лесовка (Завершено)
• Автор: Ирина Кузяева
• Жанр: Современная проза

Жанр: фэнтези, юмор. Аннотация: Что будет, если обидеть дочь лешего? Заблудишься. И спрей от комаров не поможет, когда обиженная женщина начнет мстить. Мир перевернется. Встретишь лихо, привидение, русалку, набьешь шишек и попадешь в массу неприятностей, угрожающих твоей жизни. Лишь настоящих мужчин, как Константин, не сломят такие мелочи, и он ринется войной против многотысячной армии нечисти на болото спасать...кого бы вы думали? Конечно, ту самую лесовку. Ему придется сразиться с гигантскими боевыми пиявками, жабомоном и беспощадными кикиморами. А чем закончится история полная неожиданностей, только баба Яга и знает... Остерегайтесь! Дочь Лешего может оказаться за любым деревом! Роман закончен. Возможны ошибки и опечатки

---

- Это получается твой нынешний вид - излишки производства что ли? То есть колданула, а на себе отразилось? - перебил Жбанов со своими домыслами.

- Типун тебе, - бросила Ягодка, - ты слушай и не перебивай! И скажи спасибо мне терпеливой, что вообще рассказываю! В общем, билась-билась со мной бабуля, а с каждым днем все только хуже... с ней. Ну, возраст сказывается, да и все ради чего жила тысячелетия во мне, так сказать, не воплотилось. Расстроилась сильно...умом. Говорит, что все так не складно, потому что нет места своего, то есть избушки личной. Я думала, она мне на морском побережье домик купит с небольшим бассейном. А она заешь, что придумала? Чтобы я сама себе сладила избушку. Я естесно, взбрыкнула, аки конь ретивый, кому охота из под золотого крыла вылетать на свободные хлеба, да с горяча спалила ейную избушку на курьих ножках. Она там, конечно, уже давно не жила. У нее хоромы нынче: Кремль отдыхает, а избушка как память дорога была. Осерчала она страшно и прокляла меня, нечаянно. Буду я теперь ходить в таком обличии и без магии, пока домом не обзаведусь.

- Уго! - офигевал Федор. - А Костя вроде говорил, что ты предметы в воздух поднимать можешь.

- Нет, все предметы не могу, только деревянные. Бабуля, думала, что я избушку самолично слаживать буду, что в таком виде проблематично. Вот и оставила мне возможность перемещать палки-деревяшки. Только что хорошего можно сложить из необработанного дерева? Вот и решила я податься в столицу, дорога не близкая, опасная, почитай своим ходом с самого юга страны нашей шла. Спасибо мне выносливой!

- Интересно, а какая ты в человеческом облике? Можешь описать?

- А чего описывать, гляди, - с этими словами кошка пошла рябью, преображаясь в миниатюрную черноволосую красавицу.

В этот момент Самойлов вышел из комнаты, готовый к путешествию и остолбенел, увидев необычайной красоты незнакомку в своей квартире. Жбанов сидел напротив, выпучив глаза. Хозяин дома собрался и хотел уже обратиться к девушке с вопросом 'ты чьих будешь?', как она пошла рябью и снова стала черной кошкой.

- Уф! Федька, у меня галлюцинации, теперь точно настоящие.

- Кость, это заразно, потому что у меня тоже.

- Акститесь, это я до проклятья бабушки, - Ягодка кокетливо стрельнула глазками в сторону мужчин.

- Так, о проклятье бабушке поподробнее, но по пути к машине, - поторопил на пожар Константин друзей.

В этот раз он отнесся к своему гардеробу ответственно. Одел плотные темно-синие джинсы, не смотря на лето, поверх футболки одел толстовку с капюшоном и джинсовку из плотного материала. Что ни говори, а в лесу ночью зябко, да и комарью труднее прокусить такое количество ткани. В первую поездку он ехал в лес с огромным негативным чувством, сейчас же летел, словно на крыльях, и поторапливал своих медлительных спутников.

Федор, словно шибанутый о косяк три раза, плелся сзади, и в очередной раз слушал историю о злой бабушке-Яге.

Когда странная троица вышла из лифта, Жбанов стал вести себя еще хуже, обращаясь с кошкой, как с богиней, снизошедшей до людей своим визитом. Он всячески отталкивал Константина, чтобы открыть дверь и пропустить Ягодку вперед, постоянно лебезил, убирал с дороги камушки, осколки, забрасывал Ягу младшую цветами, сорванными с ближайших клумб. Только красную дорожку не стелил, за неимением последней.

Прохожие смотрели на эту процессию с нескрываемой усмешкой.

- Может, поедем уже? - нетерпеливо спросил Самойлов.

Жбанов уже двадцать минут обхаживал деву-Ягу, усаживая ее на переднем сидении, регулируя температуру воздуха и настраивая для ее святейшества приятную музыку. Ягодка откровенно наслаждалась моментом и по-женски капризничала. Только после того, как Федор уверился, что кошка устроилась с наикомфортнейшим комфортом из всех возможных в тот момент комфортов, они двинулись в путь.

- А как ты оказалась в том же лесу, что и мы? - спросил Жбанов свою драгоценную собеседницу. - Это ж насколько далеко от юга нашей страны!

- О, путь мой был долог и опасен, - набивала себе цену Ягодка, вспоминая о самых ярких моментах путешествия.

История девы - Яги

Покинув родную резиденцию бабули, я размениваться по мелочам не стала и решила сразу покорять столицу. С моим обаянием и харизмой дело плевое, ценителей этих качеств жаль мало. План был прост. Я собиралась найти москвичей, коих на красном море предостаточно, аки песчинок в песке, обворожить своей природной красотой, даже несмотря на то, что она была завуалирована кошачьим видом. Естество ничем не скроешь. Словом, собиралась набиться в питомцы и затем в Москву, на ПМЖ, ждать, когда хозяева отдадут концы и стать полноправной хозяйкой собственной квартирки в столице.

Это оказалось не проще, чем достать луну в прыжке.

Я не учла многих моментов, основным из которых были темные предрассудки людей и суеверия на счет черных кошек. Пляж пустел в мгновение ока, как только я ступала лапой на прибрежный песок. Я не успевала включить свое неотразимое обаяние, так как вблизи не находилось нужных объектов для его использования. План по молниеносному покорению Москвы с треском провалился, как уже бывало не раз, давайте вспомним мечтателя Гитлера, жаждущего быстро завоевать Россию-матушку, Наполеоновские замашки и прочих. Так что осечки бывают и у великих мира сего. Это не повод отчаиваться и рубить башкой окно в бетонной стене.

Как-то раз я нарвалась на группу сатанистов. Они мне жутко обрадовались. Один самый козырный с черепом в руке спросил:

- Кис-кис, пойдем с нами?

Я и ответила согласием. Теперь они покланяются другому богу, каждый день в церковь ходят, молятся. Спасибо мне наичернейшей! С тех пор пришлось принять обед молчания, а то уж больно люд пошел слабонервный, аки заяц трусливый, себя вон возьмите в пример.

Я ж и с Костей заговорила токма опясля того, как он нечисти навидался, а поди ж ты все одно, дрыном запустил, малахольный. Спасибо мне увертливой, не попал!

До Москвы я добралась быстро на попутках. Залезала на стоянках в грузовики, предварительно разведав из разговора водителей, куда путь держат.

Приехала я так в столицу на завод газированных напитков, правда на окраину, а мне в центр надо, ну, чай не на такси, дальше проще, думаю. Иду по территории склада на выход, а меня хвать за шкирку мужик, думала все - бить будет. Уже поддон деревянный над ним в воздух поднимаю, прицеливаюсь, кабы себя не цепануть такой орясиной. А он мне:

- Какая хорошая! Ты откуда тут?

Я ему чуть не ответила, во время опомнилась и просто мяукнула. Спасибо мне разумной!

Вот думаю удача! Сразу прикинулась ласковой и безобидной кошкой, даже поддончик опустила рядом с местными забулдыгами, тех от этого словно закодировало, больше к зеленому змию не притрагиваются.

Мужик мой походил, поспрашивал у народа, чья кошка, никто не признавался.

- Давай, я тебя к себе возьму, дочка давно канючит питомца, вот ей подарок будет.

Я опять чуть с радости не ляпнула, что удачно на него набрела, вспомнила, что в таких случаях делают истинные кошки и на радостях оставила на его свитере много шерсти. Мужик тоже обрадовался и после смены мы поехали забирать его жену и дочь из зоомагазина, где покупались для меня какие-то корма, лежанка и прочая ненужная мишура.

Семейство встретило меня радостно и без предрассудков на счет черного окраса, я им сильно понравилась, и все вместе отправились в мой новый дом.

Захожу в квартиру, а там домовой совсем от рук отбился. Ковры не чищены, комнаты не проветрены, посуда не мыта, пыль везде. Одним словом, бардак. А сам хранитель домашнего уюта на хозяйской кровати спит, прям в лаптях. Решила я его уму разуму поучить. Подскочила к нему. Он от испугу в подлокотник дивана спрятался, я давай когтями по нему драть, домовому больно стало, полетел к окну, на карниз забрался. Но и я не лыком шита, так просто от меня не убежишь, пока задуманное не сделаю, не отступлюсь. Я, аки стрела богатырская, молниеносно вскарабкалась по занавескам к охламону, тот со страху вниз сиганул на фикус с человеческий рост, с него на пол. Я не отстаю, аки камень тяжелый вниз на фикус бросилась, перевернула, да и припечатала бездельника домового к нечищеному ковру. Чтоб ему еще радости добавить, лапами из горшка землю выкапывать стала, аккурат на его бедовую башку.

Он сначала кричал: 'Помогите, люди добрые! Убивают!', а потом докумекал, что живьем его во сыру землю закапывают, макушка по нос тока видна, запричитал 'Не надо, не надо, я все понял! Я исправлюсь. Честное домовитое! Чтоб мне дома не было! Тьфу, тьфу, тьфу', это он землю сплевывал, но покаялся, слово дал. Нарушит, целый век ему без дому ходить, а домовой без дому - пустое место, помрет. Пришлось откапывать обратно непутевого. Спасибо мне Отходчивой!

Хозяева все это все время каменными изваяниями стояли у порога и смотрели за происходящим. Я отчего-то думала, что люди домовых не видят, а поди ж ты, мне особенные попались. Хозяйка со слезами и причитаниями бросила в комнату, руки трясутся, глаза, аки два корыта полные воды, вот-вот водопадом хлынет. Сидит на коленях, причитает. Стала она фикус свой поднимать, домовой почуял свободу и тикать собрался. А я ж еще не закончила воспитание. Хозяйка меня отгоняет, помогает этому приживале, листочки у фикуса поглаживает, приставляет обратно, причитает. Я тоже не лыком шита, в общем, отбила домового с боем, аки богатырь невесту свою у Змей Горыныча, благо когти остры, точно ятаганы. Схватила в зубы бедолагу и за кресло, оставив хозяйку горевать возле фикуса, которого она зачем-то, аки младенца, на руках качала.