Йоханнес Зиммель - История Нины Б.

• Название: История Нины Б.
• Автор: Йоханнес Зиммель
• Издательство: ОО «Мир книги»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-8405-0520-Х

Отсидев девять лет в тюрьме за убийство жены, Роберт Хольден нанимается шофером к богатому промышленнику Юлиусу Бруммеру и узнает, что жена хозяина пыталась покончить жизнь самоубийством. Увидев фрау Бруммер в больнице, Хольден влюбляется в нее. Женщина отвечает ему взаимностью и объясняет причину своего отчаянного поступка. Тогда Хольден решает убить Бруммера…

---

— Да?

— Я думаю, что я тебя полюбила.

— Ах, Нина…

— Я говорю серьезно. Сначала я терпеть тебя не могла. А потом стала тебя бояться. А сейчас… когда ты меня сейчас касаешься, то это… такого со мной еще никогда не было. Теперь я тебя люблю.

— А за что?

— За то, что ты сказал, что ты в этом виноват. За то, что позволил Ромбергу тебя почти оскорбить. Ты не так умен, как он, не так нахрапист. У него есть преимущества перед нами. Ты не такой мужественный, Роберт.

— Да, — сказал я, — я не очень смелый человек.

Она обняла меня и нежно поцеловала в щеку.

Я спросил:

— А вдруг нас кто-нибудь увидит?

— Ты трус, — ответила она, — ты самый настоящий трус. — И она поцеловала меня в губы. — Я не знаю, что еще случится, но когда все кончится, и ты опять обретешь свободу, и я тоже стану свободной, я обещаю тебе, как перед Богом: я буду тебе верной женой.

Она продолжала меня целовать, а я смотрел сквозь ее светлые волосы на пустынную улицу, и мне припомнилось начало одного стихотворения, прочитанного мною в тюрьме, давно, много лет назад: «Трус, возьмись за руку другого труса…»

Внезапно я выпрямился.

— Что с тобой? — испуганно спросила она. Потом и она увидела то, что увидел я: маленькую черноволосую девочку в красном плаще, со школьным рюкзаком за плечами, едва живую, бессильно бредущую вниз по улице, пригибаясь под порывами ветра.

Нина выскочила из машины, а я опустил стекло дверцы, чтобы слышать, о чем они говорят.

— Микки! — Нина склонилась над девочкой. — Что же ты вытворяешь! Где ты болталась все это время?

— А кто сидит в машине?

— Господин Хольден.

— Я его не люблю.

— Почему?

— Потому что он врет.

— Микки, где ты была все это время?

— У школы стояли двое мужчин. Я их спросила, который час, чтобы знать, могу ли я еще погулять с подружкой. Но было уже много времени. Они сказали, что подвезут меня до моего дома в их красивой машине.

— Микки, разве ты не знаешь, что нельзя никуда ездить с незнакомыми людьми!

— Но ведь было уже так поздно! Ну, я и поехала. А потом машина сломалась. И нам пришлось ждать.

— Где?

— В одном большом доме. Я не знаю где. Мне дали лимонаду и цветные журналы.

— А твои родители? Ты о них не подумала?

— Конечно, подумала. Но эти мужчины сказали, что они позвонили нам домой. А они что, тетя, на самом деле не позвонили?

— Нет, Микки, не позвонили!

— Вот этого я понять не могу. Они были такие приятные. Они подарили мне воздушные шарики… а когда они везли меня домой, один из них позвонил моему папе из телефонной будки на углу. Я это сама видела!

— Немедленно едем домой!

— А куда же еще!

Нина отвезла ее домой, а затем вернулась ко мне.

— Я должна заявить на своего мужа в полицию!

— Это просто смешно. — Я нажал на газ.

— Он убьет ребенка. Он ни перед чем не остановится! Звонок из телефонной будки… Ты представляешь себе, что они сказали Ромбергу? Если он не вернет фото, Микки исчезнет, и на этот раз уже навсегда!

— А ты можешь доказать, что твой муж имеет к этому какое-то отношение? Он уже несколько часов сидит в кабинете следователя!

— Но мы не можем допустить, чтобы совершилось убийство!

— Никакого убийства не будет. Ромберг отдаст им это фото. Он же не идиот, — ответил я и сам не поверил своим словам, как, впрочем, и Нина.

Началась буря. Ветер гудел в кронах деревьев на Цецилиеналлее, на реке появилась рябь. Пестрые листья исполняли какой-то замысловатый танец.

У виллы припарковался какой-то автомобиль. Я поехал в гараж. Нина осталась в машине. Она вышла лишь тогда, когда вышел я. В гараже было темно. Я обнял ее. Ее щека прижималась к моей, мы крепко держались друг за друга, прислушиваясь к шуму бури на улице и к скрипу старой ветки.

— Завтра в три у кораблика, — прошептала она. — Ему опять надо в суд, и у тебя будет время. Я возьму такси.

— Я приеду.

— Я буду думать об этом, Роберт… Все это время, до завтра, до трех часов дня, я буду думать об этом. Все время.

— Я тоже.

— Не смотри больше на мои окна.

— Но мне это нужно.

— Когда… когда свет гаснет, думай обо мне, — прошептала она. — А я буду думать о тебе все время.

Я поцеловал ей руку.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Потому что я трус?

— Спокойной ночи, трус… — И она быстрыми шагами пошла в сторону парка. Я последовал за ней. И в тот самый момент, когда я намеревался закрыть гаражную дверь, я услышал голос доктора Цорна:

— Добрый вечер, уважаемая госпожа.

Он стоял на каменистой тропинке метрах в пяти от меня, маленький тощий силуэт.

— Мы услышали, что приехала машина, и господин Бруммер попросил меня выйти вам навстречу. Он хотел бы поговорить с вами. — Цорн направил указательный палец в мою сторону. — И с вами, господин Хольден.

Я запер машину, и мы втроем направились в сторону виллы. По дороге мне удалось погладить руку Нины. Доктор Цорн произнес:

— Ожидается ухудшение погоды.

Ему никто не ответил.

— Что вы сказали, досточтимая госпожа?

— Я ничего не сказала, господин доктор.

— О, прошу прощения, в такую бурю почти ничего не слышно…

13

Когда мы вошли в маленькую комнату за кухней, Юлиус Мария Бруммер сидел на краю железной кровати Милы, окрашенной белой краской. Старая кухарка лежала на спине. Она выглядела ужасно: желтое лицо блестело от пота, щеки впали, губы отдавали синевой, руки прижаты к животу. Дыхание было прерывистое и частое. Ее искусственная челюсть лежала в стакане с водой рядом на столике.

Бруммер заботливо вытирал пот со лба старой женщины белым шелковым платком. Он демонстрировал преданность сына, глубоко озабоченного состоянием здоровья своей матери.

— Вот вы где!

Мила приподнялась. Закашлявшись она произнесла:

— Что случилось с достопочтенной госпожой? Что случилось с ребенком?

— Микки уже дома, Мила. — Нина заторопилась к кровати. Она погладила Милу по впавшей щеке. — Она вернулась домой десять минут назад, мы ее видели, господин Хольден и я.

Мила опустилась на подушки. Она улыбнулась, но из глаз ее покатились слезы. Задыхаясь от очередного приступа икоты, держась за живот, она продолжала расспрашивать:

— А она здорова? С ней ничего плохого не случилось?

— Совсем ничего, Мила.

Нина посмотрела на мужа и сказала прямо ему в лицо:

— Двое мужчин посадили ее в машину. Они хотели отвезти малышку домой. А потом машина сломалась, и на ремонт ушло очень много времени.

— О боже, я же Микки все время говорила: никогда никуда не ходить с посторонними! А как вы на это смотрите, уважаемый господин: уже такая большая девочка — и такая глупая! Уж это, во всяком случае, не от меня!

Лицо Бруммера было исполнено сострадания и выражало нежность. Он мягко сказал:

— Дети есть дети. Слава богу, что все хорошо кончилось. — Он с нежностью посмотрел на Нину: — Хочу сказать и тебе спасибо, моя дорогая.

— За что? — спросила она еле слышно.

— За то, что ты сразу же отвезла ребенка к родителям. — Он склонился перед Ниной в знак благодарности и поцеловал ей руку. — Надеюсь, что им было приятно твое присутствие и сочувствие.

— Им было очень приятно, — сказала Нина. Она смотрела на мужа с гримасой отвращения, но он лишь улыбался и кивал головой:

— Ну, вот видишь! — Он повернулся ко мне: — Вас я тоже хочу поблагодарить. Приятно сознавать, что есть люди, на которых можно положиться.

За спиной раздался негромкий шорох. Я обернулся. Доктор Цорн поднимал ворох фотографий Нины, упавших со стола:

— Неловко получилось — споткнулся.

Он тоже дружелюбно улыбался, исполненный благожелательности.

Внезапно Мила застонала и стала судорожно ловить ртом воздух:

— Руки болят…

Нина склонилась над ней.

— Не беспокойся, мне уже лучше. Это просто от волнения. Завтра я смогу приготовить вам оленью вырезку, госпожа.

— Ни в коем случае!

— Нет-нет, обязательно надо будет сделать оленью вырезку, ведь завтра мы ждем гостей! Поверьте мне, госпожа, завтра я буду в полном порядке и такая же бодрая.

Бруммер встал и скрестил руки за спиной. Голос его звучал искренне:

— Тебе нужно отдохнуть, моя старушка, причем немедленно.

— Но ведь я не могу уехать…

— Почему не можешь? Если необходим отдых, надо отдыхать!

— Нет, это вам надо отдохнуть, уважаемый господин!

— Я моложе тебя. И вообще, как ты можешь сравнивать? Ты уже достаточно наволновалась! Так дальше продолжаться не может.

— Боже милостивый, куда же мне тогда податься?

— Послушай, дорогая. Ты с нами уже одиннадцать лет. Ты служила нам верой и правдой, отлично готовила для нас, проявляя ежеминутную заботу. Ты заболела в моем доме.