Лукаш Орбитовский - Святой Вроцлав

• Название: Святой Вроцлав
• Автор: Лукаш Орбитовский
• Жанр: Триллер

В жилом комплексе Вроцлава поселилось нечто — под слоями штукатурки и обоев скрывается черная зеркальная поверхность в стенах, полах и потолках. Жители комплекса, забыв обо всём остальном, разносят собственные квартиры, чтобы добраться до горячей черной поверхности. С каждым днем вокруг комплекса всё больше людей — множатся зеваки, последователи и ученые, безумие охватило администрацию и СМИ.

«Святой Вроцлав» — баллада о Польше пророков, паломников и безумцев, о первой любви, о девяти чудесах надвигающейся катастрофы. 

---

Томаш протянул руку, как бы пытаясь схватить Михала за горло. Потом застыл.

— У меня складывается впечатление, что мы не помогаем друг другу. Следовательно, не помогаем моей дочери, — произнес он в конце концов. — Ты расслышал вообще, что я сказал.

— Девицы.

— Ты им преподавал. Тебе известно, где они живут? Где их можно встретить?

Прошло какое-то время, прежде чем до Михала дошел смысл вопроса.

— Ну, мы же их не убьем, — сказал он, поскольку блеск в глазах Томаша ему совершенно не понравился.

— Полиция разыскивает массу других людей. Я не хочу, чтобы хоть с кем-то случилось что-то нехорошее. Но самое главное — моя дочь. Мы обязаны ее найти, понял? Может тогда и покажешь, стоишь ли ты чего-нибудь.

А мне глубоко по барабану твои мнения, подумал Михал, но вслух ничего не произнес. Еще не было десяти вечера. Он проверил свои школьные заметки, вызвал в памяти лица Беаты и Люцины. Да. Он знал, где их можно было найти.

— Только ты следи за мной, чтобы я не сорвался, — сказал он Томашу.

— Ну, — открыл тот дверь, — а ты за мной, чтобы я не пересолил.

* * *

Девицы сидели в «Новокаине»[71], седьмом из баров, которые они посетили этим вечером. Томаш остался снаружи.

Михал заметил Беату с Люциной сразу, но прошелся вдоль всего зала, как будто бы искал кого-то совершенно другого, и, только на выходе, перевел взгляд на девчонок, изобразив удивление. Люцина усмехнулась ему, Беата опустила глаза, но тут же их и подняла.

— Как там Малгося? — спросила она. — Нашлась?

Михал посчитал эти слова приглашением присесть за столик. Он снял куртку жестом человека, у которого масса свободного времени, и заказал тридцать граммов абсента.

— Нет. Только все эти поиски мне уже поперек горла.

— И ты не беспокоишься за нее? — в голосе Беаты можно было услышать нотку озабоченности.

— Понятное дело, беспокоюсь. Женщины всегда приходят и уходят, и это печалит.

Он уже выбрал. Беата тоже выбрала. Михал издавна знал, что из двух сидящих в заведении девиц всегда следует выбирать ту, что некрасивее. Еще он знал и то, насколько важно молчание. Умеющий слушать тип — это самородок. Беата начала с Малгоси и того, как много людей без вести пропало за последнее время.

— Такая милая девочка была. Очень тихая, но всегда у нее имелось собственное мнение. И она умела не навязываться с ним.

Умная, тихая — ее слова были словно вопросы. Так что Михал подтвердил их и тут же стал их отрицать. Ну да, Малгося была милой, умной и просто прелесть, но Малгоси то уже нет, а он совсем даже не верит, чтобы девушка желала вернуться.

— Мы много разговаривали об этом. Она говорила, что желает уехать, и чтобы я не удивлялся, если когда-нибудь ее не будет рядом. Поначалу я был удивлен и даже перепуган, а сейчас до меня дошло. Она уехала в Ирландию. Вот, правда, ее отец сходит с ума.

— Он звонил нам.

— Знаю, знаю. А меня он чуть не убил. Страшный человек.

Беата пихнула Люцину под столом, и та туже начала пить быстрее. Михал это заметил и улыбнулся, поднеся к губам рюмку с абсентом. Он поднес Беате огонь, та курила «вог», а поскольку девушка замолчала, разговорился он сам. В первых трех предложениях он хвалил Малгосю, чтобы в четвертом повернуть все с ног на голову. Вот он и говорил, что Малгося была умной, начитанной, частенько говорила что-то забавное, но бывало и такое, что она замыкалась в себе и выходить из себя не желала. Она обожала смеяться, так что они вместе могли хохотать часами, а потом — без всякого повода — она вдруг начинала рыдать, и вообще… Беата, скорее всего, потому что заслушалась, не заметила, что лицо Михала постепенно каменеет, а голос начинает заламываться. В конце концов, он совсем уже замолчал, а Люцина оставила их двоих. Парень проводил девушку взглядом.

Заметил он и стоявшего в тени Томаша. Пойдет за ней или нет? Отец Малгоси сделал шаг, но остановился. Точно так, как они и договорились: Помни, которая выйдет — можно проигнорировать. Подожди» — Так говорил Михал, когда они расходились.

Парень дал себе еще минут тридцать, в течение которых выпил еще одну порцию абсента, выкурил «вог» и следил за тем, как тело Беаты расслабляется, чтобы приклеиться к нему. Вдвоем они уже не говорили о Малгосе — Михал вспоминал свои экзамены на аттестат зрелости, заверяя, что столь замечательное — как Беата — создание сдаст их на одни шестерки, затем почесал язык о том же, что и все — какая ужасная эта погода, никогда еще подобного не было, ну и — естественно — о том, что же такое этот пресловутый Святой Вроцлав.

— Сама я не знаю, но этого места боюсь, — Беата изо всех старалась, чтобы ее прижали к себе.

— А мне кажется, что никаких причин нет. Все только и говорят об этом месте, но мне кажется, беспричинно. Я же там живу рядом и — знаешь что — если бы не та банда психов, что собралась вокруг, я вообще не обратил бы внимания. Разве он чем-то мешает? Вот я точно так же могу поехать в институт, выспаться или посидеть с красивой девушкой, — тут Михал сглотнул слюну, — остается лишь надеяться на то, что люди, живущие в середине, в том самом Святом Вроцлаве, жизнью довольны.

Момент он почувствовал только так, то ли по часам, то ли по покрывшимся поволокой глазам Беаты. Самое времечко пойти куда-нибудь еще, где можно потанцевать и даже хорошенько подрыгаться, — сказал он, — ну или разве что ты желаешь здесь и упокоиться. Беата только покачала головой, так что ответ следовало вычитывать из этого жеста.

Михал пустил девушку вперед, но когда они свернули, тут же с ней поравнялся, идя со стороны дома, он взял Беату под руку. Так они прошли метров сто. Моросил дождик, и Михал извинялся, потому что, конечно же, следовало взять такси. Голос его сделался жестче, что Беата отметила, но, прежде чем подумать, а что же это может означать, двери стоящего автомобиля открылись, и Михал, не церемонясь, затолкал девицу в салон.

* * *

Остановились они за новой фабрикой по очистке сточных вод на Янувке. Дождь затмил отдаленные городские огни. Михал вытащил дезориентированную Беату и пихнул ее в объятия Томаша, затем достал гигиенические салфетки, смочил слюной и протер ладони. Девчонка покусала его и поцарапала.

— Где моя дочь? — спросил Томаш.

Беата что-то пискнула. Томаш повторил вопрос. Девица разнылась на всю катушку. Тогда старший мужчина оттолкнул ее и тут же дернул за руку. Беату развернуло. Томаш ударил ее по лицу. Та упала, но сразу же сорвалась с мокрой земли и вслепую помчала по дороге. — Бляаа… — вырвалось у Михала. Томаш догнал девчонку первым, свалил ее на землю и прижал коленом. Он тяжело дышал. Его лицо над ее лицом.

— Где моя дочка? Где моя дочка? — Тут он вытащил из кармана темный скальпель. — Скажи, или я тебя порежу.

Он еще не успел поднять руку, как на него налетел Михал, сбросил с Беаты, выбил лезвие из руки и пинком послал его в темноту. Беата с трудом поднималась. Томаш поначалу стоял на четвереньках, а потом прыгнул. Михал уклонился, затем приложил по морде раз и другой, пока доктор не пришел в себя. Теперь он стоял, сжимая кулаки. Он еще раз хотел атаковать Михала, но на сей раз ему не хватило смелости.

Беате каким-то образом удалось подняться.

— Просто скажи: что вы с ней сделали… Скажи, и я отвезу тебя домой. Куда захочешь, — сказал Михал.

Девица плакала, она не могла выдавить из себя ни единого слова. Сначала от страха, но потом голос ее изменился, и она повисла на шее Михала. На все это пялился Томаш — будто баран, которому на голову свалилось что-то тяжелое.

— Мы отвезли ее, — удалось сообщить Беате между всхлипываниями, — прошу простить… я ужасно виновата…

— Куда? — рявкнул Томаш.

Девица вновь разрыдалась.

— В то ужасное место.

Томаш взвизгнул, прыгнул и упал, поскольку Михал отпихнул его.

— Зачем ты это сделала?! — орал отец Малгоси, а Михал обнял Беату рукой, провел к машине. Там он вытер платком ей слезы и ждал, когда девчонка успокоится.

— Если не хочешь меня больше увидеть, помни об одном: Ни слова! Никому! В особенности, этой своей подружке. Если ты нас выдашь, мы выдадим тебя. Сейчас весь город на краю нервного срыва, так что за тебя никто не заступится.

Михал сел рядом с Беатой. Томаш, не говоря ни слова, включил зажигание. В течение всей обратной дороги он не отозвался ни словом. Автомобиль остановился возле указанного Беатой дома, и они еще долго ждали, когда девица пожелает выйти. Перед тем, как открыть дверь, она шепнула на ухо Михалу нечто секретное. Очень тихо. Настолько тихо, что сейчас я и не знаю, услышал ли тогда Михал что-либо.

Они оставили ее. Беата глядела, как машина сворачивает на перекрестке — если не считать Малгоси, самая одинокая девчонка во всем Вроцлаве. Она так никогда и не узнала: была ли сцена на Янувке неподдельной или разыгранной.