Шерри Джонс - Четыре сестры-королевы

• Название: Четыре сестры-королевы
• Автор: Шерри Джонс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70936-6

Среди душистых трав и ярких цветов Прованса под тщательным надзором честолюбивой матери растут четыре девочки – Маргарита, Элеонора, Санча и Беатриса. Их пророчат в королевы, ведь только в силах сестер прекратить жестокие феодальные войны. Брак Маргариты с молодым Людовиком IX сделает ее королевой Франции, а Элеонора, обручившись с Генрихом III, станет правительницей Англии. Застенчивая Санча и своенравная Беатриса выйдут замуж за знатных феодалов, которые тоже должны стать королями. Казалось бы, в Европе наконец воцарится мир. Но соперничество, любовь к супругам и амбиции родственников не дадут сестрам заключить долгожданный альянс…

---

Он пытается купить ее расположение. Об украшениях и увеселениях на их брачной церемонии люди в Кентербери будут говорить еще много лет. Ее коронация будет, несомненно, такой же пышной. Она уже видела львов в клетках, танцовщиц в экзотических нарядах и торт, огромный, как дом, и в нем наверняка спрятано что-нибудь невообразимое.

– Моя душа трепещет от желания сделать тебя счастливой, – говорит Генрих, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать, и она должна вернуть поцелуй, и со страстью.

– Я счастлива, – отвечает Элеонора, смеясь, и поскорее вытирает губы рукавом. – Так что можете больше не опустошать государственную казну, если это делается только ради моего счастья.

– Ради этого – но есть и другие причины сегодня продолжить представление.

Он помогает ей сесть на лошадь, и она проезжает немного на четвероногой красавице. Граф де Понтьё, говорит король, получил согласие на аудиенцию у папы. Он будет утверждать, что их брак незаконен, и потому Элеонора не является настоящей королевой Англии.

– Понтьё? Я думала, он признал свое поражение. – Она слезает с лошади. – А что Белая Королева? Она не строила козни против него?

– Бланка тоже думала, что он сдался. Но не зря он пользуется репутацией упрямца. – Когда-нибудь им могут понадобиться бароны, пусть подтвердят свое почтение к Элеоноре как королеве. – Я устрою незабываемое зрелище.

* * *

Как будто весь Лондон вышел посмотреть на торжественную процессию. Все нарядились в лучшие одежды с самыми дорогими украшениями. Тысячи людей выстроились на улицах, чтобы поглазеть на триста шестьдесят рыцарей и вельмож на роскошно убранных лошадях, каждый с золотым или серебряным кубком для пира. И на своего короля в пурпурных, зеленых и красных шелках и роскошных мехах, а главное – на Элеонору, которая сидит, выпрямившись, на своей лошади в бледно-розовом платье, в мантии с золотом и горностаями и в сверкающем рубинами ожерелье – еще один подарок Генриха. Она старается не ежиться на январском холоде, хотя никогда еще ей не было так зябко. Уже прошел слух, будто бы граф Норфолк пожаловался, что король сделал их королевой «иностранку». Всего через час после получения короны она забудет про англичан, и вообще она, как (якобы) сказал Норфолк, «почти француженка». Все в этот день должно быть безукоризненно: ведь англичанам, столь часто в прошлом попадавшим под иноземное владычество, претит сама мысль о иностранцах у власти.

Однако ее надежды на безупречность очень скоро рассыпаются в прах, когда во время коронации двери собора с громким стуком распахиваются и врывается граф де Понтьё, мечом прокладывая себе путь через толпу. Визжит женщина, какой-то ребенок, задетый оружием, начинает плакать. Генрих, восседающий на троне рядом с Элеонорой, вскакивает:

– Схватить его!

Понадобилось четверо рыцарей, чтобы удержать графа, но они не могут заставить его замолчать.

– Коронация незаконна, потому что на самом деле они не женаты! – кричит граф, пытаясь вырваться из рук рыцарей. – Это мошенничество, обман. Король уже обручен с моей дочерью.

Архиепископ кладет кадило:

– Обвинение серьезное. Но где доказательства?

Граф размахивает пергаментом:

– Вот verba de praesenti, которую он подписал с моим сенешалем, назвав Жанну своей женой.

Элеонора смотрит на мужчину, который вроде бы ее муж, а может быть, и нет. Он подписал verba de praesenti? Значит, она совершила с ним прелюбодеяние? Она ищет в толпе дядю и сквозь слезы видит его. Он выступает вперед и обращается к архиепископу:

– Мы уже касались этой… деликатной ситуации в Кентербери, перед бракосочетанием.

Он утверждает, что брак с Жанной недействителен вследствие предшествующего договора, подписанного графом с королевой Франции Бланкой.

– Граф де Понтьё проиграл сражение с Францией, но королева позволила ему сохранить свои земли и замки в обмен на право выбрать мужа для его дочери. Поскольку королева оспаривает verba de praesenti перед папой римским, граф нарушает договор.

– И к тому же мы в слишком близком родстве, – добавляет Генрих. – Она моя четвероюродная сестра.

– Моя госпожа, – торжественно обращается архиепископ к Элеоноре, – поскольку эти обязательства в наибольшей степени касаются вас, я спрашиваю, чего желаете вы. Если папа Григорий вынесет решение в пользу короля, то все останется как есть. Но если решение будет в пользу графа де Понтьё, папа расторгнет ваш брак. И вы потеряете все, а ваши дети будут считаться незаконнорожденными. Они не унаследуют ничего.

Неистово колотящееся сердце поднимает Элеонору на ноги. Потерять все, когда она вот-вот все получит? Ее дети – незаконнорожденные? А она – всего лишь дочь обедневшего графа. Какое будущее сможет она им обеспечить?

Собор затих. Все взоры устремлены на нее: что она сделает или скажет? Но что сделать или сказать? Нужно время подумать. Колотящееся сердце подталкивает ее убежать, скрыться от этих глаз, от этого страшного нажима, от мужа, который так унизил ее. Он подписал verba de praesenti. Почему же не сказал ей? Под Элеонориным испепеляющим взглядом король словно съежился. Его глаз обвис так уныло, что, кажется, может совсем соскользнуть с лица. Никогда он не выглядел таким старым – и таким несчастным.

– Я лишь хотел создать семью, – бормочет он так тихо, что больше никто не слышит. – С тобой, Элео-нора.

На глазах у нее выступают слезы. За семь дней с Генрихом она видела от него только добро, щедрость и страсть. Звала его «мой лев». Но даже у львов есть слабости. Беда Генриха в том, что он очень хочет завести семью, которой никогда не имел.

* * *

После церемонии Гилберт Маршал – граф Пембрук машет жезлом, чтобы расчистить для Генриха и Элеоноры путь от церкви к пиршественному залу, в то время как знать Пяти портов[27] несет на концах копий шелковые лоскуты, обшитые серебряными колокольчиками, прикрывая царственные головы. За эту привилегию соперничают, а другие спорят за право прислуживать царственной чете во время пира – в том числе и Симон де Монфор.

– А граф де Понтьё не будет с нами сегодня пировать? – с огоньком в глазах спрашивает он у Генриха. – Не добавить ли мне пару капель кое-чего в его воду для омовения рук? Скажем, настойки паучника, чтобы улучшить пищеварение?

Дядя, удостоившийся сидеть за одним столом с королем за свою помощь в деле с Понтьё, указывает Элеоноре на молодого человека:

– Видишь, как ловок Лестер? Отметь также восторг твоего мужа. Симон де Монфор умен и амбициозен. Ты должна с ним подружиться.

Она широко улыбается, когда Монфор подносит ей чашу для омовения рук.

– Сегодня вы меня обслуживаете, monsieur? Чему я обязана такой честью? До сих пор это была обязанность графа Норфолка.

От его прочувствованного взгляда у нее пробежали мурашки по спине.

– Английские лорды любят деньги, моя госпожа.

Она окунает руки в воду и вытирает полотенцем, которое он подал.

– Вы заплатили Норфолку? Сколько?

– Много меньше, чем стоит такая привилегия, – прислуживать самой красивой королеве в мире.

Она открывает кошелек у себя на поясе и достает несколько монет:

– Это будет достаточной компенсацией?

При взгляде на серебро глаза у него заблестели. Ага! Тоже денежки любит.

– Пожалуйста, возьмите, monsieur, в подарок от меня.

– Благодарю, моя госпожа, но не могу…

– Ш-ш-ш! Король услышит, что вы отвергаете подарок его королевы, monsieur. У него ужасный характер.

Граф берет монеты, целует их и кладет в свой кошелек.

– Я зашью их в рубашку, чтобы носить рядом с сердцем.

– Если даже он их действительно зашьет, они там долго не задержатся, – усмехается дядя, когда Монфор удаляется. – Граф Лестер крайне стеснен в средствах.

Симону, младшему сыну графа Монфора, казалось, была уготована участь священнослужителя, сообщает Элеоноре дядя. Но у него обнаружились другие амбиции. Он уговорил самого старшего из братьев уступить ему права на графство Лестер, затем поехал в Англию и подал прошение Ранулфу, графу Честеру – попечителю Лестера, – вернуть ему титул и земли. Вскоре он завоевал благосклонность Ранулфа, а с ней и Лестер.

– Симон прибыл ко двору пять лет назад по протекции Ранулфа и с тех пор неотлучно здесь, – говорит дядя. – Он упорно добивается влияния на короля и двор.

– Должно быть, действительно боек на язык, – замечает Элеонора.

– Смотри, как легко он вытянул у тебя деньги.

Элеонора усмехается:

– Не ты ли советовал мне подружиться с ним?

– И ты выбрала самый дорогой способ. Замок Лестера был заброшен много лет и сейчас кое-как восстанавливается. Графу нужны доходы – и немалые, – если он хочет его отстроить заново.

– Ему нужно жениться на богатой наследнице.

– Это его единственная надежда. К несчастью, нынче богатые наследницы – редкость. А Монфору нечего предложить, кроме красивой внешности и сладких речей.