Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

• Название: В лабиринте миров
• Автор: Татьяна Любушкина
• Жанр: Фэнтези

Если хотя бы раз в своей жизни ты просыпался с мыслью, что не создан для этого мира, если твои случайные слова и поступки способны влиять на жизнь других людей, то возможно, эта книга — о тебе.

---

Я принялась за уборку, проклиная на чём свет стоит, наглого Тотошку, а старухи собрались на кухне завтракать.

Собакоголовый пижон материализовался из стены и с довольной физиономией наблюдал за моими действиями. На его кургузом пиджачке тоже виднелись следы упыриной муки. Видно Тотошка пировал не один, а зазывал к себе гостей. К собакоголовому присоединились крысёныши и довольно хихикали, показывая на меня длинными тонкими пальцами. Видимо, чтобы всем стало веселее, собакоголовый вынул из кармана горсть муки и сыпанул прямо на только что вычищенный пол. Троица расхохоталась, потирая паучьи ручки.

Продолжая мести, я осторожно приблизилась к весельчакам и схватила ничего не подозревающего собакоголового за шиворот.

— Попался!

Крысёныши тут же исчезли, а собакоголовый закатил глаза, изображая обморок.

Крепкая оплеуха вернула его к жизни.

— Кто такой?

— В-вениамин, ваша честь.

— Вениамин? Зовут так, что ли тебя?

— Так точно.

— Давно здесь живёшь?

— Вместе с хозяйкой прибыл. Верой Алексеевной.

— Откуда прибыл?

— Так из сельской местности. Из Грязновки.

— Земляк, значит?

Собакоголовый заулыбался заискивающе, обнажая остро отточенные зубы.

— Так вы оттуда? А я и не признал…

Мне припомнились вечно пропадающие носки, не вовремя потерянные ключи и подозрения пали на Вениамина.

— А на что ты здесь?

— Как на что?! — Вениамин возмутился. — За домом слежу. За порядком. Без нас люди пропадут.

— За порядком, значит? Выходит — ты домовой?

— Домовой. Домовой предводитель Вениамин.

Вениамин пытался вытянуться и шаркнуть ножкой, но зажатый моими руками, мог только беспомощно взбрыкнуть.

— Ну, вот что, Вениамин. Из предводителей ты разжалован. Будешь просто домовой, пока в квартире порядок не станет. Уяснил?

Вениамин молчал. Такой расклад вещей его никак не устраивал. Пришлось тряхнуть его хорошенечко, и тогда он заверещал испуганно, дрыгая босыми ножками.

— Уяснил, хозяйка, уяснил.

— Вот и отлично.

Я сунула домовому метёлку и совок, понаблюдала, как он, пыхтя и отдуваясь, ползает по полу. Убедившись, что с заданием Вениамин справляется, я присоединилась к народной армии (бабке Вере с сотоварищами).

На кухне назревал скандал.

На столе стояла вчерашняя водка и, судя по красным носам, бабки уже приняли «для сугреву», но не спиртное стало причиной спора. Разногласия возникли из-за неких исторических событий, которые каждая из спорящих сторон интерпретировала по-своему.

— Да что ты споришь, Маша, ты ведь тогда ещё под стол пешком ходила, а моя крёстная в том доме полы мыла и меня с собой брала!

— Так-таки и брала? И, что ты помнишь?

— Всё помню. Генеральшу помню и дочку их болезную. Генеральша даже просила меня поиграть с ней, да я дичилась. Уж больно дочка была страшна.

— Чем же страшна?

— Да будто жаба. Кожа серая, как у мертвяка, глаза навыкат и дышит так тяжело. Всё мне казалось, что она на меня нападёт и придушит.

— Вот ты всё и врёшь! Дочка её была красавица! Ты малой была, могла и спутать. Может это вовсе и не генеральша была с дочкой, а прислуга её? Много ты тогда понимала! А я в генеральском доме была по приглашению!

— Это зачем же тебя приглашали? Столовое серебро протереть?

— А вот и нет! Этой самой дочке-красавице я приворотное зелье варила!

— Да будет вам, девки, чушь-то нести! Какие дочки?! У генеральши был сын!

— А что за генерал? — осторожно вмешалась я. — О чём спор?

Бабки принялись объяснять наперебой, каждая стараясь донести до меня свою правоту.

— Дочка была болезная и страшная, — упиралась бабка Вера.

— Красавица! — возражала тётка Марья.

— Сын! — припечатывала тётка Тамара.

Одна бабка Настасья не участвовала в споре, хмуро взирая на подруг.

— А ты что молчишь? — бабка Вера сердито ткнула сестру в бок. — Ты ить тоже там была! Крестная нас вместе водила…

Бабка Настасья неохотно пожала плечами и односложно оборонила:

— Была.

Тётка Марья повернулась ко мне.

— Мы про генерала Зотова толкуем. Того, у которого книга.

— Какая книга?

— Вот те раз! — тётка Марья всплеснула руками, и старухи посмотрели на меня неодобрительно. — Книга звездочётов. Там и заклинания и всё такое… я видела такую в доме генерала Зотова, когда ходила к его дочери варить приворотное зелье. А они мне говорят — у него сын!

— Это Тамара говорит, что сын, а я говорю — дочь! Страшная! Была бы красавица, чего ей тогда зелье варить? Красота она и без зелья хороша!

— Много ты понимаешь! — тётка Марья снизила голос до громкого шёпота. — Мужик у ней был женатый. Ходить ходил, но и семью не бросал, вот и задумала тогда Катерина…

— Генеральскую дочь звали Валентина!

— Катерина!

— Сын! Зотов Николай Яковлевич. Муж мой…

Заявление тётки Тамары было встречено полным молчанием.

Первой заговорила тётка Марья.

— Как муж?! У тебя ж отродясь мужа не было?!

— Чего это не было? — огрызнулась тётка Тамара. — Был. Зотов Николай. Только недолго. Две недели.

— Ничего себе… что ж это он с твоим характером даже медовый месяц не выдержал?

Бабка Вера и тётка Марья расхохотались, а бабка Настасья тяжело зыркнула на них из-под тяжёлых бровей. Не смеялась и тётка Тамара.

— Ну, не обижайся, Тома, — примирительно прогудела бабка Вера. — Ты ж знаешь, мы не со зла… может, у них трое детей было? У генерала-то с генеральшей?! А мы и завелись сдуру!

Старухи разлили ещё по маленькой, и бабка Настасья решительно убрала водку со стола.

— Будет с утра-то водку глушить. Кто к генералу пойдёт?

Все, как один посмотрели на тётку Тамару.

— Я?! — тётка удивилась. — Вы ополумели? Я с супругом своим виделась почитай четыре десятка лет назад. Он и не вспомнит меня! Да и с чего я туда заявлюсь?! Здрассьте, я ваша бывшая. Хочу стать звездочётом, дайте книгу почитать. Чай это не публичная библиотека, меня оттуда взашей враз выпрут!

— Тамара права, — веско заметила бабка Настасья. — Да и жив ли ещё Николай Зотов?

Тётка Тамара неопределённо пожала плечами. Судьба бывшего мужа давным-давно перестала её волновать.

Я решила вмешаться в общий разговор, тем более, что книгу собирались добыть для меня.

— А где тот дом? Кто в нём живёт сейчас?

— Дом на Мясницкой. Три этажа с белыми колоннами. Приметный такой.

— Мясницкая? А где это?

— Где?

Бабки были сбиты с толку.

— А и правда, девки, где нынче Мясницкая-то? Её ведь потом переименовали… улица Карла Маркса, точно! Только уж и её нет…

Бабки призадумались, а тётка Марья выудила из бездонного рюкзака потрёпанную карту города.

— Вот вам ваша Карла Маркса она же Мясницкая!

— Или то, что от неё осталось, — проворчала бабка Вера. — Через неё дорогу проложили.

Мы все уставились на карту, словно хотели увидеть в квадратиках строений и линиях дорог, дом генерала Зотова.

— И что же дом? Снесли?

Старухи пожали плечами. Наше дело зашло в тупик.

Я зевнула. Сказывалась бессонная ночь.

— И то, девки, давайте, поспим, — предложила бабка Вера на правах хозяйки. — Ведь всю ночь колобродили!

Старухи поддержали идею с энтузиазмом. Бессонная ночь вымотала всех, а выпитая рюмочка и вовсе валила старушек с ног.

Сёстры: бабка Вера и бабка Настасья разложили диван. Тётка Тамара улеглась на мою кровать, а тётка Марья на раскладушку. Мне места не хватило, и бабка Вера кинула мне на кухне старый тулуп, подушку и одеяло.

— На-ка вот. Ты молодая и на полу поспишь, ничего тебе не будет.

Я не возражала.

Из комнаты доносился мощный храп — старухи уснули разом. Я лежала, перебирая чёрные завитки овчины, когда в кухню крадучись вошёл Вениамин.

— Эй, хозяйка! Пст…

— Чего тебе?

— Не спишь? Я знаю тот дом, о котором вы говорили. Там живёт мой брат, и если ты поможешь ему…

— Брат? У вас тоже есть братья, сёстры? Словом, семья?

Вениамин искренне обиделся.

— Разумеется, — голос его был сух. — У меня есть семья. Мои родители, брат Август и две сестры: Елена и Катарина.

— Извини.

Мне было любопытно, как выглядят его сёстры? Тоже с собачьими головами? Но задавать вопрос по поводу внешности его родных я не стала. Не хотела снова обижать нового знакомого.

— И кто живёт в этом доме? Август?

— Да, — Вениамин поскрёб длинными пальцами свою щёку, покрытую тонкой рыжей щетиной. — Август. И ему нужна помощь.

— Чем же я могу помочь? — Я пожала плечами. — Денег у меня нет. Дома тоже нет. Вообще ничего нет. Что я могу для него сделать?

Вениамин яростно скрёб щетину. Он думал и мысли его, не находили выражения. Вениамин тщательно подбирал слова. Боялся сказать лишнего?