Андрэ Нортон - Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата

• Название: Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс, Зеленоградская книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5 - 86314 - 029 - 1

Роман КОШАЧЬИ ВРАТА является логическим завершением большого цикла А. Нортон о Колдовском мире. В книгу также включён сборник новелл из этого же цикла.

---

Турсла встала на колени, пытаясь разглядеть этот неведомый мир. Песок тянулся на некоторое расстояние. Потом полоска жёсткой травы, за ней — кусты. Болотом и не пахло.

Но где же Саймонд?

Одиночество было хорошо, когда она опасалась Аффрика и остальных, теперь оно вызывало беспокойство. Куца он исчез — и почему?

Его исчезновение испугало девушку. Может, потому, что она из народа Торов? Неужели чужеземец так ненавидит этот народ, что теперь, когда он спас ей жизнь, считает, что выплатил свой долг и больше не желает её видеть?

Турсла мрачно приняла этот факт. Может, и Корис ненавидит кровь Торов в себе и сына воспитал в такой же ненависти. Точно также торы смотрели на чужую примесь в своей крови.

Она из народа Торов — Саймонд это знает. Значит…

Турсла положила голову на руки и постаралась мыслить логично. Возможно, приняв решение — её ведь просили серьёзно подумать, — она совершенно отказалась от своего народа. Ксактол честно предупреждала её. Покинув пруд, она теперь больше не сможет общаться с этим сознанием?., духом?., существом?… которое лучше всех понимало её.

Мафра… впервые, затаив дыхание, Турсла подумала, что будет с Мафрой. Ведь она воспротивилась Уннанне, прикрывала их бегство; но разве посмеет кто-нибудь из торов поднять руку или голос против Мафры? Девушке в этот момент страстно захотелось, чтобы всё вернулось назад, чтобы она снова оказалась в доме клана… как в ночь накануне её встречи с песчаной сестрой.

Но Турсла тут же покачала головой. Оглядываться назад — только напрасная трата сил. Когда выбор сделан, когда твёрдо ступил на тропу, ни один мужчина, ни одна женщина не может повернуть назад и пойти по другой тропе. Она приняла решение и теперь должна жить в соответствии с ним — жить или умереть.

Девушка мрачно принялась разглядывать местность. Море было пусто, с этой стороны ждать помощи нечего. Она проголодалась. Солнце уже опускалось на западе. А у неё нет даже ножа на поясе. И кто знает, какие опасности ждут её в темноте в этом внешнем мире?

Но если она собирается уходить, то придётся идти на четвереньках, так как когда она попыталась встать, то обнаружила, что ноги подгибаются, а голова кружится. Девушка пошатнулась и упала. Голод и жажда — пустота, которая должна быть наполнена.

Наполнена! По крайней мере теперь клан никогда не узнает об её обмане. Но если она наполнена чем-то другим, как утверждала Мафра, то чем же?

Девушка подняла колени к груди, обхватила их руками и вся сжалась, потому что ветер становился холоднее, такого холодного ветра в Торовых топях не бывает. Турсла вновь постаралась обдумать ситуацию. Что в её положении плохо? Что хорошо? Плохо — длинный перечень. А хорошего — она спаслась от Аффрика и остальных, спаслась от ужасного гнева торов, когда они узнали бы, что она не даст им ребёнка и не добавит никого исчезающему народу. И у неё есть знания, но она пока не знает, как ими воспользоваться. Знания, данные ей Ксактол.

Но теперь песчаная сестра навсегда отрезана от неё. Сумеет ли она воспользоваться своими знаниями?

И где ей искать убежище? Где пища? Вода? Поднимут ли на неё руку жители внешнего мира, когда узнают, что она из Торовых топей?

Она…

— Холла!

Турсла подняла голову.

Всадник направлялся к ней из глубины суши. Его голова… обнажённая голова… это же Саймонд! Девушка с трудом встала и крикнула в ответ слабым голосом:

— Саймонд!

Что-то болезненно сжимавшее её изнутри разорвалось. Турсла шаталась, с трудом переставляя ноги. Она не одна! Он не оставил её!

Лошадь шла быстрой рысью. Турсла увидела и вторую лошадь, Саймонд вёл её на поводу. Он появился в волнах песка, разбрасываемого копытами. Соскочил с седла и побежал к ней, протягивая руки.

Турсла могла только бессмысленно повторять его имя, позволив ему подхватить себя, своё истощённое и измученное тело.

— Саймонд! Саймонд!

— Всё в порядке! Всё хорошо! — он крепко держал девушку, позволяя ей осознать, что она больше не одна, почувствовать мир.

— Мне пришлось уйти, — объяснил мужчина. — Нам же нужны лошади. А здесь недалеко сторожевая башня. Я вернулся, как только смог.

Она постепенно овладевала собой.

— Саймонд, — Турсла заставила себя посмотреть ему Прямо в глаза, проверить, не успокаивает ли он её лживыми обещаниями. — Саймонд, я ведь из Торовых топей. Не знаю, как ты провёл меня через барьер, который установили люди из внешнего мира. Но я остаюсь тором. Твой народ сможет принять меня?

Он взял её лицо в руки, посмотрел прямо в глаза.

— Торы сами решили стать нашим врагом, мы не хотим враждовать с ними. К тому же я сам отчасти тор. А Корис сделал кровь Торов благословением, а не проклятием Эсткарпа, как хорошо всем известно. Он владел топором Вольта, который мог принадлежать только ему. И он намерен спасти Эсткарп от тех, кто хуже волков зимой! В твоей крови нет никакого позора.

Он рассмеялся, и всё лицо его изменилось.

— Странно. Ты знаешь моё имя, а я не знаю твоего. Доверишь ли ты мне его, чтобы показать свою добрую волю?

Девушка почувствовала, как её лицо, задубевшее от морской воды и песка, растягивается в ответной улыбке.

— Я Турсла из… Нет, больше я не принадлежу ни к какому клану. И я сама должна узнать, кто я.

— Узнать это нетрудно. Тебе помогут, — пообещал он.

Турсла улыбнулась ещё шире.

— Не сомневаюсь, — убеждённо ответила она.

Кровь сокола

Танри облизала израненные кончики пальцев и ощутила жгучий солёный вкус морской воды. Волосы липли к исцарапанному песком лицу, слишком тяжёлые от пропитавшей их воды, чтобы разметаться на ветру.

Какое-то время ей достаточно было того, что она выбралась из волн, осталась живой. Море — жизнь салкаров, да, но оно же может стать их смертью. Несмотря на фатализм и покорность судьбе, обычные для её народа, какие-то силы в Танри заставляли её упрямо стремиться к берегу.

Над головой раздавались крики чаек, резкие, пронзительные. И такие испуганные, что Танри подняла голову и посмотрела в серое после бури небо. На птиц нападали. Широкие тёмные крылья птицы отходили от груди, на которой хорошо был виден белый треугольник перьев — безошибочный знак. Сокол снизился, ударил когтями чайку, унёс добычу на вершину утёса и сел там, по-прежнему различимый с берега.

Разрывая жертву сильным клювом, хищник принялся есть. На лапе его красовались цветные ленты — знак службы.

Сокол. Дёвушка выплюнула набившийся в рот песок, руки её лежали на исцарапанных коленях, едва прикрытых нижней рубашкой. Почти всю одежду она сбросила, когда спрыгнула с корабля, шедшего прямо на покрытый белой пеной риф.

Корабль!

Она встала и посмотрела в сторону моря. Гнев бури по-прежнему поднимал высокие волны. На клыках прибрежных скал висел со сломанной спиной «Дикий боров». Вместо мачт — обрубки. На глазах у Танри волны снова подняли корабль и ударили о риф. Море быстро доламывало его.

Танри вздрогнула, осмотрела узкую береговую полоску песка. Кто ещё добрался до берега? Салкары всю жизнь проводят в море, неужели уцелела она одна?

Зажатый между двумя камнями, так что его не могли унести отступающие волны, лицом вниз лежал человек. Танри подняла исцарапанные, с изломанными ногтями пальцы и начертила в воздухе знак Воттина, потом произнесла древнюю молитву:

Ветер и волна,
Мать-море,
Приведи нас домой.
Далека гавань,
Сильны твои волны,
Но твоей силой
Будет спасён салкар!

Шевельнулся ли этот человек? Или его просто сдвинула с места вода?

Он… это не моряк-салкар! Всё его тело, от шеи до середины бёдер, затянуто в кожу, ноги запутались в морских водорослях.

— Фальконер!

Девушка выплюнула имя обожжёнными солью губами. Хотя у фальконеров старинный договор с её народом, и они часто служат на кораблях салкаров матросами, их племя всегда держится особняком, это суровые молчаливые люди. В бою они хороши, это нужно признать. Но кто знает, какие мысли скрываются в их головах, почти всегда закрытых шлемами в форме птицы? Хотя этот потерял все свои доспехи и кажется теперь странно обнажённым.

Послышался резкий крик. Наевшийся сокол слетел к телу, сел на песок вне пределов досягаемости волн и продолжал кричать, поднимая хозяина.

Танри вздохнула — она знала, что должна сделать, — и побрела по песку к человеку. Сокол снова крикнул, тело его вызывающе напряглось. Девушка остановилась, осторожно поглядывая на птицу. Эти птицы обучены участвовать в бою, они рвут глаза и лицо противника. Это часть вооружения их хозяев.

Она заговорила громко, словно обращалась к человеку:

— Я не причиню вреда твоему хозяину, летающий воин, — и протянула вперёд израненные руки в старинном жесте мира.