Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

— Еще одна попытка. Всего лишь три минуты. Если вы не получите сигнал...

— Не получу. Я уверен, что не получу!

— Всего лишь три минуты, чтобы доказать это.

— Сколько же можно, Наталья? Если я не получу результата, Юрий обвинит меня в том, что я нарочно сбил настройку компьютера. Если между нами нет доверия, мы ничего не достигнем. Что, если я, например, начну разыгрывать карту Конева, мол, не соглашаться — значит лгать? Я утверждаю, что не чувствовал ни мыслей, ни эмоций Шапирова. Наталья, а сама ты?

— Я ничего не чувствовала.

— Софья?

— Калныня отрицательно покачала толовой.

— Аркадий?

Дежнев произнес обиженно:

— Не похоже, что я вообще способен что-либо чувствовать.

— Что ж, остается один Юрий. Как мы можем знать, что он действительно что-то чувствовал? Я не буду так же суров, как он, и не стану обвинять его во лжи. Но разве не могло случиться так, что его страстное желание почувствовать хоть что-то стало причиной того, что он решил, что чувствует? И выдал желаемое за действительное.

Лицо Конева побледнело, но голос его, лишь слегка подрагивающий, оставался холодным:

— Забудем все это. Мы провели уже несколько часов в теле, и я прошу тебя только об одном — о последнем эксперименте. Он может оправдать все.

— Нет, — ответил Моррисон, — я уже это слышал.

— Альберт, — произнесла Баранова. — На этот раз ошибки не будет. Последний эксперимент...

— Еще бы не последний, — вмешался Дежнев, — у нас гораздо меньше энергии, чем мне бы хотелось. Нам дорого обошлись твои поиски.

— И тем не менее, мы пошли на это, — подхватил Конев. — Я не считался с затратами, я нашел тебя.

Внезапно он неприятно улыбнулся:

— И у меня, кстати, ничего бы не вышло, если бы не сигналы вашего прибора. Это доказательство, что я ничего не придумал и не вообразил. И раз уж я вас нашел, рассчитайтесь со мной.

Ноздри Моррисона дрогнули:

— Ты бросился за мной потому, что взрыв уничтожил бы всех. Ты спасал собственную жизнь и...

Неожиданно корабль сильно тряхнуло. Он накренился, и Конев с трудом удержался на ногах, схватившись за спинку кресла.

— Что это? — воскликнула Баранова.

Калныня склонилась над своим компьютером:

— Я не уверена, но похоже, это была рибосома!

— Рибосома? — изумленно переспросил Моррисон.

— Вы удивлены? Они здесь повсюду. Это — органеллы, производящие белок.

— Я знаю, что это такое,— оскорбленно ответил Моррисон.

— Одна из них нанесла нам удар. Вернее сказать, мы нанесли ей. Впрочем, это не имеет значения. Всего лишь броуновское движение...

— Все гораздо хуже, — с ужасом произнес Дежнев. — Посмотрите на вибрацию поля.

Моррисон повернулся и с отчаянием узнал явление, с которым уже столкнулся, оказавшись один в клетке. Молекулы воды интенсивно расширялись и сокращались.

— Остановите это! Остановите! — закричал Конев.

— Я пытаюсь,— с трудом проговорила Баранова.

— Аркадий, отключи все двигатели, передай всю энергию мне. Отключи кондиционеры, свет — все.

Баранова склонилась над слабо мерцающим компьютером. Они находились в абсолютной темноте клетки, похороненной глубоко в мозгу. И хотя Моррисон не мог видеть ничего, кроме света компьютера Барановой и Калныни, не было никакого сомнения в том, что процесс продолжался. Он почувствовал холод под ложечкой. Вибрировали не молекулы воды. Вибрировало минимизированное поле — все предметы, находящиеся в нем. И он сам. Каждый раз, когда он расширялся (а молекулы воды, казалось, сжимались), поле превращало часть своей энергии в тепло, и он мог чувствовать, как жар волной прокатывался по кораблю. Но после того как Баранова сконцентрировала энергию в поле, жар исчез. На какое-то время вибрация уменьшилась. Однако вскоре стала вновь расти. Моррисон понял, что Баранова не может справиться с начавшейся спонтанной деминимизацией и через несколько секунд он погибнет. Он и все они, и то тепло, в котором они находятся, при взрыве превратятся в водяной пар и углекислый газ. У него закружилась голова. Он был на грани обморока. Его малодушие было верным признаком надвигающейся гибели. Его пронзил стыд.

73.

Но время шло, и ничего не происходило. Моррисон шевельнулся. Он уже должен быть мертв? Или он на том свете? Но эту мысль Моррисон тут же прогнал. Рядом послышались всхлипы. Нет, это чье-то тяжелое дыхание. Он открыл глаза (до этого он не отдавал себе отчета в том, что они закрыты) и увидал в тусклом свете Калныню. Поскольку вся энергия была брошена на то, чтобы удержать корабль от деминимизации, единственным источником света был компьютер. Моррисон смог различить ее склоненную голову, растрепанные волосы и тяжелое, со свистом вырывающееся дыхание. Он с надеждой огляделся вокруг. Вибрация уменьшалась на глазах и через некоторое время совершенно прекратилась. Калныня подняла голову, на ее лице появилась слабая улыбка.

— Вот и все, — произнесла она хриплым шепотом.

Корабль медленно, как бы нехотя, осветился огнями. Первым, с дрожащим вздохом, заговорил Дежнев:

— Если я не умер, значит, еще поживу. Как говаривал мой отец: «Жизнь была бы невыносима, если бы смерть не была еще хуже». Спасибо, Наташа.

— Не меня нужно благодарить, — ответила Баранова. Ее лицо выглядело настолько старым, что Моррисон не удивился бы, увидев седые пряди в ее волосах. — Я не смогла удержать энергию в поле. Это сделала Софья?

Глаза Калныни были закрыты, грудь тяжело вздымалась. Она слегка шевельнулась, словно не желая ни отвечать, ни делать ничего, а хотя бы несколько секунд понаслаждаться покоем и жизнью. Затем она ответила:

— Не знаю...

— Может быть. Но что-то ты сделала.

— Не могла же я просто сидеть и ждать смерти. Я превратила корабль в электрическую копию молекулы Д-глюкозы, в надежде, что клетка адекватно отреагирует на это и вступит во взаимодействие с молекулой АТФ-аденозинтрифосфата. При этом накапливалась фосфатная группа и энергия. Энергия должна была пойти на усиление поля минимизация. Затем я нейтрализовала корабль, и фосфатная группа уменьшилась. И снова Д-глюкоза, и снова выигрыш в энергии, снова нейтрализация, и так далее, далее... — Она сделала глубокий и тяжелый вздох... — Снова и снова. Я так спешила, что не была уверена, что нажимаю верные клавиши. Но, выходит, все делала правильно. Корабль получил достаточно энергии, чтобы стабилизировать поле.

— Как же это тебе пришло в голову? — спросила Баранова.— Я никогда и не слышала, что это может...

— Я тоже,— ответила Калныня.— Я тоже. Просто сегодня утром, еще до того, как мы ступили на корабль, я задумалась, что можно будет сделать, если начнется спонтанная деминимизация. Нам будет нужна энергия, но если системы корабля не справятся, может ли сама клетка обеспечить нас энергией? Если да, то только с помощью АТФ. Я не знала, сработает ли этот принцип. Пришлось расходовать энергию корабля. Я понимала, что энергии, полученной из АТФ, может или не хватить, или же она просто не будет использована для того, чтобы противостоять деминимизации. Это был огромный риск.

Дежнев тихо произнес:

— Как сказал бы мой отец-старик, «если тебе нечего терять, рискуй, не задумывайся». — Его голос окреп: — Спасибо тебе, маленькая Софья. Моя жизнь теперь принадлежит тебе. Я отдам ее по одному твоему слову. Больше того, я женюсь на тебе, если ты не против.

— Ты — настоящий рыцарь, — улыбнулась Калныня, — но об этом я тебя не попрошу. А вот моя жизнь... в случае необходимости этого будет вполне достаточно.

Баранова, полностью успокоившись, сказала:

— Я обязательно опишу это в отчете. Твой ум и быстрота реакции спасли нас всех.

Моррисон все еще не мог произнести ни слова. Все, что он мог сделать, это взять ее руку, поднести к губам и поцеловать. Затем, решительно откашлявшись, сказал с огромной нежностью:

— Спасибо, Софья...

Она смутилась, но не сразу убрала руку.

— Могло и не получиться. Я не думала, что это возможно.

— Если бы не получилось, мы бы здесь не сидели,— сказал Дежнев.

За все это время только Конев не произнес ни слова, и Моррисон повернулся к нему. Конев, как и всегда, сидел очень прямо, отвернувшись от них. Внезапно окрепшим голосом и с гневом Моррисон спросил:

— Что ты скажешь, Юрий?

Конев бросил на него взгляд через плечо и ответил:

— Ничего.

— Ничего?!

— Софья спасла экспедицию. Она исполнила свою работу.

— Свою работу? Это больше, чем ее работа! — Моррисон резко наклонился и схватил Конева за плечо. — Она спасла всех нас. Если ты все еще жив, то только благодаря ей. По крайней мере, ты бы мог ей сказать спасибо.

— Я буду делать то, что считаю нужным,— ответил Конев, резко дернув плечом и освободившись от руки Моррисона. Но тот потянулся к его горлу: