Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

• Название: Фантастическое путешествие II
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эрика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85775-040-7

Айзек Азимов«ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ»В 2-х книгах

Действие двух романов Айзека Азимова разворачивается в микромире. Уменьшенные до размеров атома герои по своей воле или вынужденно проникают во внутреннее пространство человеческого тела. И оказывается, что, несмотря на крошечные размеры, их ждут вовсе нешуточные испытания, подлинные приключения, реальные опасности, роковые страсти, — словом, все. что обеспечило книгам огромный успех во всем мире.

(Первый роман был написан Азимовым в 1966 году по оригинальному киносценарию Харри Клайнера по заказу компании «Twentieth Century-Fox» после блестящего выхода на экран одноименного фильма режиссера Ричарда Флейшера с участием Рэкел Уэлш и других.

Второй, в свою очередь, был экранизирован под названием «Внутреннее пространство» в 1987 году Стивеном Спилбергом и режиссером Джо Данте. Картина «Внутреннее пространство» была удостоена «Оскара» за лучшие зрительные эффекты. В главных ролях снимались Дэннис Куэйд, Мартин Шорт, Мег Райан и другие.)

---

— В какой из капилляров мы повернули? — спросила Баранова.

— А вот как раз этого я и не знаю. Мы могли свернуть в любой, но я не могу определить, в какой именно.

— А эта красная точка... — начал Моррисон.

— Красный маркер, — сразу же перебил его Конев, — действует на чистых расчетах. Если бы я знал наше местоположение и скорость, с которой мы движемся, я бы заставил маркер двигаться, отмечая наш путь.

— Ты имеешь в виду, — недоверчиво спросил Моррисон, — что маркер только отмечает наше местонахождение после того, как ты определишь его с помощью расчетов, и не более?

— Маркер не всесилен, — холодно сказал Конев. — Он предназначен лишь для того, чтобы отмечать наше местоположение, траекторию движения и не потерять в сложной трехмерной системе кровеносных сосудов и нейтронной сети, но нам приходится управлять им. На данном этапе он еще не может быть самоуправляющимся. В экстренном случае наше местоположение может быть определено из Центра,' но на это потребуется время.

Теперь наступило время для того, чтобы кто-нибудь задал классический дурацкий вопрос. И этим кем-то оказался Дежнев:

— А почему белая клетка свернула в капилляры?

Конев покраснел. Он заговорил так быстро, что

Моррисон с трудом разбирал русские слова:

— Откуда я знаю? Я что — тайный поверенный мыслительных процессов белой клетки?

— Хватит, — резко оборвал его Моррисон. — Мы здесь не для того, чтобы ссориться. — Он заметил быстрый взгляд Барановой и расценил его, как выражение признательности. А потому продолжил: — В действительности, выход крайне простой. Мы находимся в капилляре. Очень хорошо. Кровь в капилляре течет с очень маленькой скоростью. Что мешает нам воспользоваться микроплазменными двигателями? Включив их на задний ход, мы вернемся по капилляру к пересечению с артерией и войдем в нее. Затем продолжим движение вперед до поворота и окажемся в нужном капилляре. На все это уйдет немного времени и мощности двигателей.

Все изумленно уставились на Моррисона. Даже Конев, который, разговаривая (если он разговаривал вообще), всегда продолжал смотреть вперед, обернулся и, нахмурившись, взглянул на Альберта.

Моррисон спросил озадаченно:

— Что вы все так смотрите на меня? Это вполне обычная операция. Если, управляя автомобилем, вы поворачиваете в узкую аллею и обнаруживаете, что это не та, которая вам нужна, вы задним ходом выезжаете из нее. Не так ли?

Баранова покачала головой:

— Альберт, мне очень жаль. У нас нет заднего хода.

— Что? — Моррисон в недоумении уставился на нее.

— У нас нет заднего хода. Только передний, и ничего более.

Моррисон не верил своим ушам:

— Я не могу себе представить. Совсем нет задней передачи?

— Совсем.

Он обвел глазами всех четверых и дал выход своим чувствам:

— Это — самая дурацкая, непродуманная, просто уму непостижимая ситуация из всех, которые можно представить! Только в Сов... — тут он остановился.

— Закончи свою мысль, — это был голос Барановой. — Ты собирался сказать, что только в Советском Союзе могла возникнуть такая ситуация.

Моррисон проворчал:

— Да, я собирался сказать именно это. Возможно, это сказано сгоряча, но я действительно сердит. И кроме того, подобное утверждение вполне может оказаться правдой.

— А ты думаешь, что мы не рассержены, а Альберт? спросила Баранова, глядя ему прямо в глаза. — Знаешь ли ты, сколько времени мы проектировали и строили этот корабль? Годы. Многие годы. Мы думали о возможности проникновения в кровь и исследования изнутри организма млекопитающего — если не человека — с того самого момента, когда минимизация впервые стала практически возможной. Но чем смелее становились наши планы, тем быстрее росла стоимость проекта, и тем упрямее становились финансисты в Москве. Я не могу винить их: они должны были сбалансировать стоимость нашего проекта и другие затраты, которые были гораздо дешевле, чем минимизация. Таким образом, конструкция корабля все упрощалась и упрощалась. Сначала мы отказались от одного, затем от другого. Помнишь, как вы в Штатах строили свой первый «Шаттл»? Что вы проектировали и что получили? В конце концов мы остановились на корабле, не требующем энергии для движения и пригодном только для наблюдений, рассчитывали войти в кровеносный сосуд и двигаться с током крови. Получив всю возможную информацию,, мы бы медленно деминиатюризировались. Это убило бы животное, которое мы собирались исследовать. В качестве объекта для опыта планировалось, конечно, только животное. Но то, что оно должно было неизбежно погибнуть, шокировало некоторых из нас.

Корабль предназначался только для этого. И ни для чего более. Никто из нас и не думал, что совершенно неожиданно придется столкнуться с ситуацией, которая заставит нас проникнуть в человеческое тело, добраться до определенной точки мозга и после проведенных исследований покинуть тело. Не убив человека. Нам пришлось сделать все это.

И все, чем мы располагали, был этот корабль, не предусмотренный для использования в подобной нештатной ситуации.

Злость, смешанная с презрением, исчезла с лица Моррисона и сменилась заинтересованностью:

— И что же вы сделали?

— Мы работали так быстро, как только могли. Мы усовершенствовали микроплазменные двигатели и еще пару приборов, постоянно подгоняемые страхом, что в любой момент Шапиров может умереть. И одновременно мы точно так же, а может быть, и больше, боялись, что в спешке совершим какую-либо фатальную ошибку. Думаю, подобной ошибки мы все же не совершили. Но двигатели, на которых мы остановились, были предназначены только для ускорения в случае крайней необходимости — изначально они были сконструированы для использования в кондиционерах, при освещении и для других неэнергоемких процессов. Естественно, у нас не хватило времени довести его до ума. В результате — отсутствие заднего хода.

— И никто не предупредил вас о возможной ситуации, в которой задний ход будет необходим?

— Это означало бы новые затраты, а финансирование никто не взял бы на себя. В конце концов, существовали реальные нужды сельского хозяйства, торговли, промышленности, борьбы с преступностью и полсотни других министерств. Все волчьей хваткой вцепились в государственный бюджет. Конечно, средств вечно не хватало.

Дежнев, вздохнув, сказал:

— И вот мы здесь. Как любил говорить мой отец: «Только простаки обращаются к предсказателям будущего — кто еще будет так торопиться узнать плохие новости?»

— Твой отец не открыл мне ничего, чего бы я не знал сам, Аркадий. Это касается и твоего последнего высказывания. Боюсь показаться дураком, но все же я спрошу: — Можем мы просто развернуть корабль? — Моррисон напряженно ждал.

— Твои опасения, — заговорил Дежнев, — оправданны. Во-первых, капиляр слишком узок, чтобы развернуть корабль...

Моррисон нетерпеливо тряхнул головой:

— Не нужно делать это при теперешнем размере. Уменьшите его, миниатюризируйте. Все равно вы собирались сделать это, перед тем как войти в клетку. Сделайте это сейчас и поверните.

Дежнев мягко продолжал:

— Во-вторых, мы не можем развернуть корабль на сто восемьдесят градусов. У нас есть только передняя передача.

— Невероятно, — прошептал Моррисон. Затем громко произнес: — Как вы могли отважиться, имея такой несовершенный корабль?

— У нас не было выбора, — ответил Конев. — И потом, мы не рассчитывали на подобные игры с белой клеткой.

Лицо Барановой было бесстрастно, когда она заговорила. Голос ее звучал ровно:

— Если проект провалится, я возьму всю ответственность на себя.

Калныня, подняв глаза, сказала:

— Наталья, самобичеванием делу не поможешь. Сейчас у нас нет выбора. Нужно двигаться вперед. Если понадобится, продолжить миниатюризацию и, найдя подходящую клетку, войти в нее.

— В любую клетку? — вопрос Конева не был адресован никому конкретно, он сдерживал ярость. — В любую? Какой от этого прок?

— Любая клетка может представлять интерес, Наталья, — настаивала Калныня.

Так как Конев ничего не говорил, Баранова обратилась к нему:

— Есть возражения, Юрий?

— Возражения? Конечно, есть. — Он не повернулся к ним лицом, но даже по застывшей спине можно было судить, насколько он зол.

— Мозг содержит десять миллиардов нейронов, и кто-то предлагает, чтобы мы выбрали объект для исследований наугад. Это почти то же, что разъезжать по всем дорогам Земли на автомобиле и наугад спрашивать встречающихся, не являются ли они вашими давно потерянными родственниками. Но даже в этом случае вы имели бы большую надежду на успех. Потому что количество людей на Земле лишь чуть больше половины количества нейронов мозга.

— Это, наверное, аналогия, — Калныня повернулась к Барановой. — Мы не ищем вслепую. Мы должны уловить нейронное излучение Шапирова и двигаться в направлении его усиления.