Джеффри Ричелсон - Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

• Название: Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ
• Автор: Джеффри Ричелсон
• Издательство: Амфора
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-367-03183-6,978-5-367-02793-8

Книга Джеффри Т. Ричелсона, эксперта № 1 в области разведки и шпионажа, представляет собой захватывающую панораму шпионского ремесла XX века.

Об этих людях знали лишь избранные, но именно они изменили историю, повлияв на исходы сражений и кризисов, изменив стратегию дипломатии. В этой книге гениальные разведчики — от Рихарда Зорге до Эли Кохена и Олега Пеньковского — становятся главными героями захватывающего исследования шпионского ремесла XX века.

12+ (Издание не рекомендуется детям младше 12 лет).

---

Во время миссии 29 августа директор ЦРУ проводил медовый месяц в Европе, но его проинформировали о результатах пролета. Он саркастически заметил: "Их [пусковые площадки СА-2| устраивают там не для защиты сахарного тростника. Их устраивают, чтобы втереть очки нашему разведывательному взору".

Обнаружение ракет ПВО и воззрения Маккона, повторенные в ряде телеграмм, привели к наращиванию разведывательной активности. Были задействованы специально оборудованные В-47 и военно-морские "Constellation", а также U-2 с фотоаппаратурой и аппаратурой электронной разведки. 5 сентября во время пролета U-2 охватил все районы Кубы, которые 29 августа были скрыты облачным покровом, и обнаружил три новых площадки ПВО. Было ясно, что устраивается оборонительная сеть в масштабах всего острова.

Но ни один из полетов не выявил наличия наступательных ракет. Получить одобрение для очередного пролета оказалось трудно — очевидно, из-за сопротивления Макджорджа Банди и Дина Раска. В свете непреднамеренного вторжения U-2 в воздушное пространство Сахалина 7 сентября и из-за того, что тот был подбит китайскими националистами над Китаем, Раск боялся, что за следующим инцидентом последует эскалация напряженности.

Таким образом, самые свежие фотографические разведданные, имевшиеся в распоряжении управления национального прогнозирования (Office of National Estimates, ONE), получившего запрос президента на Специальный национальный разведывательный прогноз по поводу наращивания вооружений, были получены во время миссий 29 августа и 5 сентября. Сочетая эти разведданные с данными электронной и агентурной разведки, 19 сентября ONE подготовил доклад "Наращивание вооружений на Кубе". В нем делался весьма утешительный вывод: "Мы полагаем, что наращивание вооружений, начавшееся в июле, не является признаком радикально новой советской политики в отношении Кубы, ни в военной области, ни в фактически оборонительном характере наращивания вооружений на Кубе".

Этот базовый вывод основывался на ряде принципиальных предположений. Одним из них было то, что Советы понимают, что всякая попытка превратить Кубу в наступательную базу с целью защиты режима Кастро может спровоцировать военный ответ США. Вдобавок было отмечено, что развертывание ракет средней и промежуточной дальности "несовместимо с предшествующей советской практикой": подобное оружие никогда не размещали на территориях восточноевропейских сателлитов Советского Союза.

Этот прогноз ничуть не убедил Маккона. Позднее он заметил, что "большинство разведывательных ведомств, а вместе с ними и Госдепартамент, и Минобороны считали, что такое настолько не в духе Советов, что те и не станут поступать подобным образом. Они никогда не размещали никаких наступательных ракет ни у одного из сателлитов, Я указал, что Куба — единственная подконтрольная им территория, откуда ракеты долетят и до Вашингтона, и до Нью-Йорка, но не долетят до Москвы. Так что все обстоит несколько иначе".

И пока аналитики ONE твердили президенту, что, несмотря на искушение. Советы вряд ли установят на Кубе наступательные ракеты. Советский Союз вовсю занимался как раз этим. Корабли с крупными грузовыми люками, подобные "Полтаве" и "Омску", разгружали пусковые установки, ракеты и вспомогательное оборудование в Мариэле. Другие корабли прибыли в начале октября, чтобы разгрузить дополнительные ракеты, которые затем в обстановке строжайшей секретности по ночам перевозили в дальние уголки Кубы.

Сохранявшиеся ограничения на действия U-2 снижали шансы обнаружения ракет, как только те прибывали к местам назначения. Самолеты должны были летать не ближе 25 миль от кубинского побережья, чтобы оставаться вне пределов досягаемости для ракет СА-2. Полет 17 сентября, осложненный погодными условиями, не дал ни одной пригодной к использованию фотографии. Попытки использования RB-47 и специально модифицированных В-52 оказались безуспешными. И хотя сообщения некоторых источников о появлении межконтинентальных баллистических ракет средней дальности казались более надежными, чем предыдущие, общие показатели агентурной разведки были столь скверными, что этим донесениям не придали значения. Бывший работник ЦРУ Виктор Марчетти замечает, что "когда прочтешь пять тысяч вонючих донесений… трудно особо доверять хотя бы одному из них".

Маккон посредством международных звонков своему заместителю Маршаллу Картеру настаивал на возобновлении полетов U-2. По возвращении в Вашингтон он продолжил свою пропагандистскую кампанию на встрече 3 октября с Раском, Макнамарой, Банди и прочими. Директор ЦРУ указал, что центральные и западные районы Кубы не были охвачены съемками U-2 с 5 сентября. Поэтому невозможно с уверенностью установить, есть ли на Кубе ракеты.

На следующий день на встрече, которую посетили Маккон, Картер и высшие чины из Министерства обороны, Госдепартамента и Объединенного комитета начальников штабов (JCS), Национальное разведывательное управление (National Reconnaissance Office, NRO) и Объединенный разведывательный центр JCS (Joint Reconnaissance Center, JRC) получили указание представить к собранию специальной группы (Special Group) 9 октября альтернативные планы осуществления пролетов над Кубой, в том числе с использованием U-2 с целью охвата внутренних участков территории. Рассматривалось и использование дополнительных воздушно-разведывательных систем.

Спешность этих распоряжений была подкреплена возрастающей достоверностью данных агентурной разведки, поступавших в ЦРУ в конце сентября. Особенное значение имели два донесения. Один из источников из Гаваны доносил, что видел ракету длиной приблизительно от 65 до 70 футов. Он быстро выбрал из ряда фотографий советских ракет снимок баллистической ракеты средней дальности СС-4. Второй источник доносил о конвое, двигавшемся в район Сан-Кристобаля 17 сентября.

Во время доклада NRO-JRC[78] 9 октября, состоявшегося через два дня после периферийного полета U-2, открывшего четыре дополнительные пусковые площадки ПВО, последовало одобрение президентом Кеннеди 10 октября пролета U-2 над западной Кубой. Но лишь 14 сентября, когда сложились благоприятные погодные условия, U-2, оборудованный панорамной камерой высокого разрешения, сконструированной с целью получения подробной информации о крайне большом участке территории, смог произвести съемку территории, представляющей интерес.

На следующий день фотоинтерпретаторы из Национального центра фотоинтерпретации (National Photographic Interpretation Center, NPIC) обнаружили военный транспорт и палатки. Они предполагали, что далее увидят приготовления к постройке пусковой площадки СА-2 или крылатых ракет. Но вместо этого фотографии показали шесть покрытых брезентом объектов длиной более 60 футов. Изучение "черных книг" о различных советских ракетных системах привело к выводу, что это ракеты СС-4, длина которых составляет 64 фута. Когда об этом проинформировали главу NPIC Артура Ландала, он сообщил о выводах своих интерпретаторов Клайну и, в ответ на вопросы Клайна, указал, что, судя по всему, к пуску ракеты не готовы.

Приблизительно через три с половиной часа после того, как Банди проинформировал президента об открытии фотоинтерпретаторов, Кеннеди принял участие в первой встрече группы, впоследствии ставшей Исполнительным комитетом Совета национальной безопасности. В числе присутствующих находился и Ландал, на вопрос президента: "Уверены ли вы, что это советские баллистические ракеты средней дальности?" — ответивший, что "уверен настолько, насколько фотоинтерпретатор может быть уверен вообще в чем-нибудь". Кеннеди и его советники столкнулись с необходимостью постановить, как должны реагировать Соединенные Штаты. Ответом, по крайней мере временным, послужило решение президента Кеннеди, вечером 22 октября объявившего общественности, что начинает военно-морской карантин Кубы.

Во время этого кризиса американские разведывательные круги имели три основные задачи: контроль за развитием событий на опознанных пусковых площадках, выявление других существующих площадок и контроль за прочими важными событиями на Кубе: наблюдение за перемещением советских кораблей в открытом море и выявление любых признаков повышенной боевой готовности Советского Союза, которые могут указывать на скорое нападение.

На встрече 16 октября президент распорядился, чтобы частота полетов U-2 была увеличена. На следующий день состоялось шесть полетов U-2. Эти полеты предоставили фотоинтерпретаторам NPIC доказательства того, что Советы строят на Кубе как минимум шесть пусковых площадок БРСД и БРПД СС-5. Полагали, что 82-футовая СС-5 несет 5-мегатонную боеголовку.

В это время NSA и его военизированные подразделения предприняли массированные операции электронной разведки. Самолеты электронной разведки RB-47H, вылетавшие с базы ВВС Макдилл во Флориде, совершали в среднем по три вылета в день, записывая все сигналы кубинских радиолокаторов наблюдения и радиолокаторов пусковых площадок "земля-воздух". Кроме того, прослушиванием были заняты шесть самолетов RC-121, на борту каждого из которых было установлено около полутонны сложной подслушивающей аппаратуры. Кроме патрулирования воздушного пространства близ границ Кубы, NSA также осуществляло наблюдение и подслушивание происходящего на море. Корабль ВМФ США "Оксфорд" вел наблюдение за советскими судами, входившими в порт Гаваны и выходившими из него, и прослушивал советские переговоры.