Джеффри Ричелсон - Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

• Название: Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ
• Автор: Джеффри Ричелсон
• Издательство: Амфора
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-367-03183-6,978-5-367-02793-8

Книга Джеффри Т. Ричелсона, эксперта № 1 в области разведки и шпионажа, представляет собой захватывающую панораму шпионского ремесла XX века.

Об этих людях знали лишь избранные, но именно они изменили историю, повлияв на исходы сражений и кризисов, изменив стратегию дипломатии. В этой книге гениальные разведчики — от Рихарда Зорге до Эли Кохена и Олега Пеньковского — становятся главными героями захватывающего исследования шпионского ремесла XX века.

12+ (Издание не рекомендуется детям младше 12 лет).

---

Немецкая военная машина "Энигма", использовавшаяся во Второй мировой войне, была создана еще в конце предыдущей мировой войны, когда в апреле 1918 года 39-летний инженер-электрик Артур Шербиус взял патент на шифровальную машину нового типа. Немецкий Военно-морской флот поставил на вооружение машину "Энигма" Шербиуса в 1926 году, армия — в 1928-м, а ВВС — в 1935-м. С 1939 года и на протяжении всей войны машину то и дело совершенствовали, что все больше и больше затрудняло расшифровку ее сообщений.

Видом машины "Энигма" напоминали пишущие машинки с 26-буквенной клавиатурой, и эти буквы были расположены точно так же, как на стандартной немецкой пишущей машинке. Позади клавиатуры находился "распределительный щит" с двадцатью шестью крохотными круглыми окошками, расположенными точно так же, как клавиши. Нажатие клавиши посылало электрический импульс через электрически подключенные кодовые колесики, подсвечивая букву на ламповой панели, но совсем не ту, которую ввели на клавиатуре. При переводе открытого текста в шифрованный каждая буква исходного сообщения печаталась на клавиатуре, а получающиеся буквы записывались. Затем результирующий текст передавали азбукой Морзе.

Трудность в расшифровке сообщений "Энигмы" создавал процесс, посредством которого исходное сообщение преобразовывалось в передаваемое. В этом процессе в армейских и авиационных машинах "Энигма", помимо прочего, в каждой машине участвовали три ротора (произвольно выбираемые из пяти имеющихся), каждый на двадцать шесть положений, и распределительные панели, подключавшие буквы клавиатуры к буквам ламповой панели. В результате при первом нажатии на клавишу "L" могла загореться "В", но поскольку роторы поворачивались, последующее нажатие буквы "L" на клавиатуре приводило к высвечиванию не "В", а какой-нибудь другой.

Как именно будет преобразовано исходное сообщение, зависело от того, какие три из пяти возможных роторов выбраны, и от порядка их расположения в машине. Когда 60 возможных вариантов расположения роторов сочетались с 17 576 возможными положениями колец каждого их них (263) и свыше 150 триллионами возможных подключений распределительной панели, возможное число ежедневных комбинаций клавиш могло достигать приблизительно 159 квинтильонов. Оператор с аналогичной машиной "Энигма", настроивший ее таким же образом, как и отправитель, мог восстановить исходное сообщение, просто печатая полученное сообщение на машине. Для тех же, кто не располагал информацией о выборе роторов, порядке колесиков и подсоединения распределительной панели, решить эту задачу было непомерно сложнее. Фактически немцы считали ее неразрешимой.

Первая успешная атака на "Энигму" была предпринята за много лет до Второй мировой войны Марианом Реевским, Ежи Рожицким и Хенриком Зигальским из немецкой секции польского бюро шифров. В их атаке на "Энигму" поначалу участвовал Ганс-Тило Шмидт из шифровального центра рейхсвера. В 1931 году Шмидт, остро нуждавшийся в деньгах из-за ненасытного пристрастия к женщинам, связался с французской SR, предложив документацию об устройстве "Энигмы", инструкции по ее использованию и ключи.

Французы не смогли переводить шифровки "Энигмы" даже при помощи документации, полученной от нового агента, получившего обозначение "НЕ", и передали информацию польским дешифровщикам. К январю 1938 года Реевский и его коллеги были способны расшифровать около 70 процентов корреспонденции "Энигма", в основном благодаря собственным теоретическим разработкам. Расшифровку облегчала изобретенная ими счетная машина "Бомба".

Однако дальнейшее усовершенствование "Энигмы" в 1938-м и в начале 1939 года и перевод Шмидта сильно осложнили работу Реевского и его коллег. Поэтому поляки решили повести переговоры с двумя другими державами, обладавшими более обширными ресурсами. На первой встрече, состоявшейся 9-10 января 1939 года, присутствовал глава GC&CS Алестер Деннистон, начальник разведывательной секции SR, специализировавшейся на шифрованных документах, капитан Густав Бертран, начальник польского бюро шифров, руководители ее немецкой секции и еще двое англичан.

На следующей встрече в июле польские дешифровщики показали "Бомбу" и продемонстрировали ее работу, а также и то, каким образом они могут выяснить ключ "Энигмы" не более чем за два часа. Поляки также сказали Деннистону, что подготовили два дубликата "Энигмы" — один для британцев, а второй для французов.

Польская "Бомба" была предшественницей "Бомб", разработанных в Блетчли, в основном благодаря работам Алана Тьюринга. "Бомбы" представляли собой ящики бронзового цвета, высотой около восьми футов и шириной около семи. Спереди на них располагались ряды цветных круглых барабанов, каждый около пяти дюймов в диаметре и трех дюймов толщины. Внутри каждого находилась масса проволочных щеточек… Буквы алфавита были выписаны снаружи каждого барабана. Задняя стенка машины представляла собой массу штекеров, болтающихся над рядами букв и цифр.

Средством разгадки посланий "Энигмы" были "рыбы" — предполагаемые версии содержания расшифровываемых сообщений. "Рыбы" получали посредством расшифровки более простых систем, перехваченных документов, радиограмм или догадок о теме сообщения. Особенную форму "рыбы" представлял собой "поцелуй" — передача двух практически идентичных сообщений, причем одно было зашифровано "Энигмой", а второе более простым шифром. Тьюринг значительно усовершенствовал способ проверки "рыб". Он механически подгонял возможное слово или фразу к отрезку перехваченного сообщения и проверял, не позволяет ли какая-либо из позиций роторов получить подобную расшифровку.

22 мая 1942 года "Энигма" немецких ВВС стала первой версией машин "Энигма", шифровки которой регулярно разгадывали в Блетчли-Парке. Стюард Мильнер-Барри, международный шахматный чемпион, прибывший в GC&CS тремя месяцами ранее, вспоминал: "Какой был момент! Чистой воды черная магия". И этой черной магии вскоре нашли хорошее применение.

БИТВА ЗА БРИТАНИЮ

В июне 1940 года Французская Республика пала, и британские войска были эвакуированы из Дюнкерка. В Соединенных Штатах президент Франклин Рузвельт включился в предвыборную гонку с беспрецедентным намерением отбыть на посту третий срок, и для избрания ему было необходимо заверить избирателей, что Соединенные Штаты не станут принимать участия в очередной европейской войне. Казалось, что, если Британия не придет к какому-либо соглашению с Гитлером, она станет очередной мишенью диктатора и будет вынуждена противостоять фашистской агрессии в одиночестве.

Немецкая стратегия основывалась на посылке, что перед началом вторжения люфтваффе должны нейтрализовать Королевские ВВС, уничтожив их аэродромы и самолеты, которые попытаются вступить в бой с атакующими. Рейхсмаршал Геринг имел в своем распоряжении три Luftflotten (воздушных флота), расквартированных во Франции, Бельгии, Голландии, Германии, Дании и Норвегии с 1580 бомбардировщиками, 1090 истребителями и 210 разведывательными самолетами.

Задачу остановить люфтваффе возложили на главнокомандующего истребительной авиацией Королевских ВВС, главного маршала авиации сэра Хью Даудинга. Даудинг мог воспользоваться рядом ресурсов: семью дивизионами ПВО, командой аэростатов заграждения, корпусом наблюдателей и 29 секретными радиолокационными станциями, распределенными вдоль южного побережья Англии. Но когда речь заходила о количестве самолетов, преимущество явно было на стороне Геринга, так как КВВС располагали 900 истребителями, из которых в бой могли вовремя вступить лишь 675.

Кроме всего вышеупомянутого, Даудинг располагал только еще одним ресурсом — умением GC&CS расшифровывать радиограммы люфтваффе. И хотя стратегия немцев не удивила британское руководство, расшифрованный материал "Энигмы" — получивший кодовое название "Ультра" (Ultra), — смог предоставить более исчерпывающие сведения. Так, 28 июня Управление воздушной разведки (Air Intelligence Directorate) доложило, что "начала агрессии следует ожидать с 1 июля и далее".

Кроме сведений о том, когда следует ожидать наступления, месяцы деятельности "Ультра" обеспечили Даудинга подробной информацией об организации, боевом составе и снаряжении люфтваффе. К началу июля это привело к значительному снижению сделанных воздушной разведкой оценок силы передовых линий люфтваффе с более чем 5 тысяч самолетов (в том числе 2500 бомбардировщиков) с резервом в 7 тысяч до 2 тысяч (в том числе 1500–1700 бомбардировщиков) и 1 тысячи соответственно. Теперь воздушная разведка также оценивала, что в первую неделю полномасштабных боевых действий немцы будут располагать 1250 бомбардировщиками, а не 2500, что приведет к сбросу 1800 тонн бомб, а не 4800.

Вдобавок расшифрованные материалы "Энигмы" еще до конца июня начали раскрывать сведения о целях люфтваффе. Таким образом, Даудинг вступил в сражение, располагая сведениями о вражеской командной иерархии, численности и дислокации войск и характеристиках их вооружения. Штаб ВВС, зная, что новые оценки основаны на корреспонденции "Энигмы", "взирал на ситуацию более уверенно, чем… месяц назад".