Йоханнес Зиммель - Господь хранит любящих

• Название: Господь хранит любящих
• Автор: Йоханнес Зиммель
• Издательство: ООО «Мир книги»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-8405-0512-9

Репортер Пауль Голланд повидал на своем веку столько людского горя и ужасов, что уже не верит ни в Бога, ни в черта, а верит только в Сибиллу Лоредо. Весь смысл его жизни в их страстной любви. Вернувшись из служебной командировки в Рио-де-Жанейро, он узнает, что Сибилла исчезла.

Пауль начинает поиски любимой и оказывается втянутым в такой клубок событий, распутать который порой кажется невозможным.

---

Я потушил свет в ванной, опустился на пол и пополз обратно. Но потерял ориентацию. Как я ни старался, не мог найти постель. В комнате стоял такой мрак, что ничего не было видно. Долгое время я пытался определить направление, прислушиваясь к дыханию Сибиллы, но ничего не помогало. Я был все еще пьян и очумел от кошмарного сна. Ползал туда-сюда. Один раз наткнулся на стену, другой — на кресло. Постепенно я зверел. Я ощупал ковер, на котором сидел, чтобы установить, где он кончается. Ковер не кончался нигде. Я пополз дальше. Ковер не кончался. Но должен же он где-то кончиться! Я вспомнил, что он, кажется, не заходил под кровать. Я ползал. Щупал. Ковер не кончался.

Моя ярость перешла в отчаяние. Я был готов расплакаться. Я беззвучно выругался. Где эта кровать, эта подлая, проклятая кровать? Почему я не нахожу ее? Я резко выкинул руку. Рука больно ударилась о стол. У меня вдруг так закружилась голова, что меня едва не стошнило. Я сдался. Убедившись, что найти дорогу, которая так основательно потерялась, мне не суждено, я стащил со стола скатерть и натянул ее на себя, потом подтянул к животу здоровую ногу, подложил руки под голову и так и остался лежать на полу. В комнате было тепло, и я не мерз. Приступ головокружения отступил. Я чувствовал себя уютно, лежа вот так на полу, и обдумывал все, что мне рассказала перед сном Сибилла…

Самое раннее детское воспоминание Сибиллы — это плачущая мать и играющий на рояле отец в комнате, где, кроме инструмента, абсолютно ничего не было. Это случилось в жаркий августовский день. Сибилла играла в соседнем парке и, когда она вернулась домой, увидела опустошенную квартиру. Книги, белье и посуда лежали на полу. Отец сидел на каком-то ящике и играл Шопена. Мать стояла на кухне у плиты. Она готовила и плакала. У нее под глазами расплылись черные пятна от туши. Мать Сибиллы в свои тридцать пять была еще очень красивой женщиной.

— Что у нас такое, мама? — спросила Сибилла. — Куда исчезла вся наша мебель?

Мать вытерла слезы и привлекла к себе пятилетнюю дочь:

— Мы ее продали, сокровище мое.

— Почему?

— Потому что она нам разонравилась. Она была отвратительной, разве нет?

— Не знаю, моя кроватка мне очень нравилась…

— Твоя кроватка тоже была отвратительной, дорогая, — ответила мать, — поэтому ее мы тоже продали. Мы хотим сделать совсем новую обстановку, с красивой мебелью.

— А когда будет красивая мебель?

— Это займет несколько недель. У продавцов мебели так много дел! Но осенью ты поразишься. Ты совсем не узнаешь нашу квартиру!

— Почему?

— Потому что она станет такой красивой.

— А где я буду спать до того?

— Тебя ждет большой сюрприз, милая. Ты ведь любишь лежать на полу?

— Да, очень!

— Мы положим твой матрац в детской на пол, и ты будешь на нем спать!

— Ух ты, мамочка! — Сибилла радостно захлопала в ладоши. — Это здорово, что ты мне разрешаешь!

Сибилла побежала в пустую комнату и обвила шею играющего отца. Она осыпала его тысячью быстрых влажных поцелуев:

— Спасибо, папа, спасибо!

— За что?

— За то, что вы наконец-то разрешаете мне спать на полу! Вы самые лучшие папа с мамой на свете!

Красивая мебель не появилась никогда.

Время от времени появлялись какие-то отдельные предметы обстановки. Один не подходил к другому, квартира выглядела как склад подержанной мебели, но Сибилла была довольна:

— Мне все равно, пока вы разрешаете мне спать на полу!

Ей разрешали.

Родители Сибиллы не всегда были бедны. Когда они поженились, отец как раз получил богатое наследство, и первые годы они жили беззаботно. Они путешествовали по Англии, Испании, Франции и Италии. В Италии родилась Сибилла. Потом родители сняли квартиру в Берлине.

Отец учился музыке. В юности он сочинял. Учителя находили его очень способным и прочили ему большое будущее. Он замечательно играл на рояле. На рояле он играл всю свою жизнь. Получив наследство, он перестал сочинять. Он говорил, что готовится к своей первой симфонии. Он готовился к ней четыре года. Но время не имело значения — денег еще было много. Отец покупал матери украшения и платья и очень любил ее. Они были нежными любовниками и прекрасной супружеской парой. Потом деньги кончились. Но мать все спокойно ждала. Она надеялась на успех будущей симфонии. Прежде она никогда не встречалась с людьми искусства и поэтому верила каждому слову отца. По его словам, он знал Гершвина, Рахманинова и Аддинселла[67]. И те возлагали на него большие надежды. Когда его симфония будет закончена, она прогремит на весь мир. Под это был взят кредит в банке. Потом умер Гершвин. Но Рахманинов и Аддинселл были пока живы. И еще был Менотти[68]. Отец говорил: «Завтра утром начну!» На следующее утро он упал с лестницы и сломал руку. Шесть недель он был в гипсе, а затем прошло еще много времени, пока он смог так же чудно играть, как раньше. Он успокоил, что шесть недель не прошли даром, у него готова главная тема симфонии. Но его еще не слушались пальцы, чтобы ее записать. К несчастью, он сломал правую руку.

В это время мать повстречалась на улице с исполнительным директором УФА[69]. Поначалу он имел другие виды на нее, но, узнав, что она замужем и стеснена в средствах, он предложил ей посетить его кабинет на Бабельсберг, возможно, ему удастся подыскать для нее что-нибудь подходящее. Это был необыкновенный исполнительный директор, у него было большое сердце. И звали его Отмар Плюшке.

Отмар Плюшке стал добрым ангелом семейства. Он занял мать в качестве статистки с оплатой в двадцать восемь марок еженедельно на четыре недели в фильме «Конгресс танцует». Затем последовали другие фильмы. За это время правая рука отца уже начала шевелиться, но он все еще не мог перенести на бумагу основную тему своей симфонии.

— У каждого художника бывают кризисные моменты, — объяснял он.

У него был серьезный кризис, он длился полгода. Банковский кредит был истрачен. Отец играл на рояле еще лучше, чем раньше, а маленькая Сибилла садилась у его ног и слушала. Она видела, как время от времени папа вынимает из жакета плоскую бутылочку, подносит ее ко рту и пьет. То, что он пил, было коричневого цвета и остро пахло. После этого отец играл еще лучше и проникновеннее.

Когда из банка поступили первые напоминания о кредите, мать пошла к доброму Плюшке и сказала:

— У меня еще есть муж и ребенок. Нельзя ли им тоже подыскать роль?!

— Ладно, — ответил Плюшке, — приводи их завтра, Марга.

УФА как раз снимала фильм о Шопене. Отец, мать и Сибилла исполняли в нем роли статистов. Отец прихватил с собой свою бутылочку, время от времени подносил ее ко рту и был мил и приветлив со всеми. Сибилле на студии очень понравилось.

Естественно, в фильме о Шопене присутствовал и рояль. В обеденный перерыв отец садился за него и играл. Он думал, что в огромном помещении пусто, но это было не так. Его слушал продюсер. Продюсер был диабетик, толстяк, еврей и страшный любитель музыки. Он спросил отца:

— А что вы еще можете?

— Ничего, только играть на рояле, — ответил отец.

— Вы могли бы работать реквизитором, если хотите, — предложил продюсер, которому было известно его положение.

Отец хотел.

Мать была счастлива. В последующие два года банковский кредит был выплачен. Сибилла время от времени получала плитку шоколада, а на Рождество — куклу.

Потом в один прекрасный день пришли двое в гражданском и забрали отца с собой. Сибилле они сказали:

— Папа отправится в небольшое путешествие.

Из этого путешествия отец вернулся через три месяца, бледный и тощий, но веселый. О том, что произошло, Сибилла узнала много позже. Реквизиторы регулярно получали подотчетные деньги, за которые время от времени они должны были отчитываться. Однажды, когда пришла пора очередного отчета, отец этого сделать не смог. В кассе не доставало уймы денег. Выяснилось, что отец не только с удовольствием играл на рояле, но с тем же удовольствием играл на скачках. Иногда лошади, на которых он ставил, выигрывали, иногда — нет. К моменту ревизии его лошади давно не выигрывали. На этот раз не мог помочь и Плюшке.

— Мы все выплатим, — сказала на суде мать. — У нас дорогие ковры и прекрасная мебель.

Так что отца отпустили, но из реквизиторов выгнали, что отец счел несправедливым. И забрали мебель. Это произошло жарким августовским днем, пока Сибилла играла в парке. Когда она вернулась домой, отец сидел за роялем на каком-то ящике, он пах коньяком и играл Шопена. Он играл так прекрасно, как никогда прежде. Рояль оставили. Это была его единственная настоятельная просьба. Больше его ничего не волновало.

28

Рояль исчез годом позже, как раз тогда, когда уже не работал телефон и не было света. Газа то было, что-то с газопроводом, объяснила мать маленькой Сибилле. После того как исчез рояль, появились и газ, и свет, и даже телефон заливался снова.