Владимир Шевелев - Н.С. Хрущев

• Название: Н.С. Хрущев
• Автор: Владимир Шевелев
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999. — 352 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-222-00701-4

Никита Сергеевич Хрущев, третий по счету лидер Советского государства после Ленина и Сталина, так и вошел в историю в «черно-белом» образе. Добро и зло были уравновешены в нем, что и отразил надгробный памятник. Это был человек больших страстей и великих заблуждений.

В книге рассматривается жизненный путь Хрущева, его взаимоотношения со Сталиным, другими вождями, входящими в «ближний круг». Автор стремится осмыслить период хрущевской «оттепели», способствовавшей формированию нового общественного и духовного климата в обществе.

---

«Правительство осуждает взгляды, в соответствии с которыми нынешнее грандиозное движение рассматривается как контрреволюция. Это движение поставило своей целью обеспечить нашу национальную независимость, самостоятельность и суверенитет, развернуть процесс демократизации нашей общественной, экономической, политической жизни, поскольку только это может быть основой социализма в нашей стране».

В Венгрию входили все новые воинские части. В результате внешнего вмешательства военно-политический кризис перерос в национально-освободительное движение в защиту независимости и против военной оккупации. К 29 октября на сторону восставших перешло большинство частей венгерской армии. И вдруг в 22 часа того же дня советским войскам было приказано прекратить огонь.

Наконец, 28 октября в газете «Правда» появилась передовая статья, из которой видно, что Президиум ЦК КПСС готов согласиться с программой демократизации Венгрии при условии, что сохранится власть компартии и Венгрия останется в Варшавском пакте.

Тем временем события в венгерской столице выходили из-под контроля даже реформаторски настроенного политического руководства. 30 октября повстанцы овладели Будапештским горкомом партии и уничтожили всех его кадровых работников. По свидетельству Хрущева, именно 30 октября в Москве на заседании Президиума ЦК было единогласно принято решение о вооруженном подавлении восстания в Венгрии.

1 ноября правительство Имре Надя принимает постановление о выходе Венгрии из организации Варшавского договора, объявлении нейтралитета и обращается в ООН с просьбой о помощи в защите суверенитета. Однако мировое сообщество никак на это не отреагировало. Скорее всего, именно это безразличие окончательно подтолкнуло советское политическое руководство на решающий шаг. По приказу Хрущева на рассвете 4 ноября советские войска начали штурм Будапешта. Бои развернулись не только в столице, но и по всей стране. Сопротивление было сломлено довольно быстро, повстанцы не могли устоять против шестидесятитысячной военной армады.

«Дух Сталина в Кремле пребывал в добром здравии», — говорил Г. Киссинджер. Вооруженное вмешательство во внутренние дела Венгрии отчетливо продемонстрировало, что оппозиция в какой бы то ни было форме — это нечто враждебное советскому коммунистическому руководству, подлежащее только уничтожению. Выступая в мая 1957 года перед советскими писателями, Хрущев говорил: «Мятежа в Венгрии не было бы, если бы своевременно посадили двух-трех горлопанов».

Наверное, Хрущеву непросто было отдать приказ маршалу Коневу подавить путч в Венгрии. Поэтому он так много консультировался с руководителями других стран социализма. Чувствовал он и нарастающие оппозиционные настроения к его курсу на обновление в верхушке руководства, прежде всего со стороны Молотова, Маленкова и Кагановича. Потом он так рассказывал о своих переживаниях:

«Утром, когда я проснулся, не помню, в котором часу, потому что лег уже перед рассветом, в голове торчала мысль — поступить так или иначе, ввести войска и раздавить контрреволюцию или ожидать, когда пробудятся внутренние силы, справятся сами с контрреволюцией. А вдруг контрреволюция временно возьмет верх? Прольется много пролетарской крови, НАТО внедрится в расположение социалистических стран».

Когда Хрущев в октябре 1956 года узнал, что советские спортсмены отправляются в Австралию на Олимпийские игры, его реакция была резкой и своеобразной:

— Какие игры?! В Египте — война. Австралия — союзник Англии. Их там арестуют.

Он долго разговаривал по телефону с Булганиным. В конечном итоге Хрущева, видимо, убедили, что неучастие советских спортсменов в Олимпиаде покажет лишь нашу нервозность и неуверенность. Делегация отправилась в Мельбурн.

В декабре 1956 года, вскоре после кризиса в Венгрии, ЦК партии разослал закрытое письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов», отличающееся фразеологией 30-х годов: «В отношении вражеского охвостья у нас не может быть двух мнений по поводу того, как с ним бороться. Диктатура пролетариата по отношению, к антисоветским элементам должна быть беспощадной». В письме обращалось особое внимание на тех, кто подвержен влиянию «чуждой идеологии» — представители творческой интеллигенции и студенчество. Уроки Венгрии советская элита затвердила наизусть.

По этому поводу Г. Киссинджер в своей «Дипломатии» замечает:

«В долгосрочном плане Советский Союз находился бы в большей безопасности, был бы экономически сильнее, если бы окружил себя восточно-европейскими правительствами финского типа, ибо тогда ему не надо было бы брать на себя ответственность за внутреннюю стабильность и экономический прогресс этих стран. Тогда как осуществление империалистической политики в Восточной Европе истощало советские ресурсы и пугало западные демократии, не укрепляя советского могущества. Коммунизм никогда не мог даже в условиях контроля над органами управления и средствами массовой информации добиться общественного признания».

Аджубей свидетельствует, что драма Венгрии долго не давала покоя Хрущеву. Именно после этих событий, пожалуй, он стал более отчетливо представлять себе, как сложно рвать с пуповиной, связывающей со Сталиным и сталинизмом. А уже на пенсии, в 1968 году, он очень болезненно воспринял известие о вводе советских войск в Чехословакию. Хрущев говорил Аджубею: «Там совсем не такая ситуация, как была в Венгрии. Очень трудно это будет объяснить с Чехословакией… А потом — войска легче вводить в другие страны, чем выводить их оттуда».

Часть вторая САМОДЕРЖЕЦ

Глава 11 Последняя схватка за власть

В нашей группе не было единства, не было никакой программы. Мы только договорились снять Хрущева.

В. Молотов

События июня 1957 года, когда «антипартийная группа» в составе Маленкова, Молотова, Кагановича и «примкнувшего к ним» Шепилова попыталась отстранить Хрущева от власти, но потерпела поражение, окончательно расчистили ему путь к самовластному правлению.

Что же предшествовало этому? Какие были настроения и разговоры в политическом руководстве?

Д. Шепилов вспоминает:

«За несколько месяцев до пленума я приехал в Кремль. Иду по коридору, смотрю — открывается дверь и кто-то выходит из кабинета Микояна. Слышу, он ведет какой-то очень возбужденный разговор по телефону. Я вошел в его кабинет, сел. Микоян продолжал говорить: «Правильно, Николай, это нетерпимо, совершенно нетерпимо это дальше» Потом положил трубку и произнес: «С Булганиным говорил. Вы знаете, Дмитрий Трофимович, положение невыносимое. Мы хотим проучить Хрущева. Дальше так совершенно невозможно. Он все отвергает, ни с кем не считается, все эти его проекты… так мы загубим дело. Надо поговорить на этот счет очень серьезно».

Я промолчал, не ответил ни «да» ни «нет», потому что пришел по другому делу. То был случайный разговор, хотя и не единственный».

Вспоминает он и разговор с Ворошиловым. Тот сказал Шепилову:

— Дмитрий Трофимович, надо что-то делать. Ну, это же невыносимо: всех оскорбляет, всех унижает, ни с чем не считается.

— Климент Ефремович, почему вы мне это говорите? Вы же старейший член партии, член; Президиума ЦК.

— Но вы же у нас главный идеолог.

— Ну, какой я главный идеолог. Главный идеолог у нас Хрущев. И вы напрасно мне это говорите. Ставьте вопрос, у меня есть на этот счет свое мнение, и я его выскажу.

Шепилов никогда не был интриганом. Прекрасный оратор, умный и обаятельный человек, но наивный в тогдашних механизмах властных амбиций, он очень нравился Хрущеву. Когда в июле 1956 года, накануне приезда в Москву маршала Тито Хрущев сумел провести решение о снятии Молотова с поста министра иностранных дел, того заменил именно Дмитрий Трофимович Шепилов. Хрущев ему полностью доверял.

Между тем, после XX съезда нарастает противостояние чересчур энергичному Хрущеву со стороны «сталинской гвардии», прежде всего, со стороны Молотова, Маленкова и Кагановича. По их мнению, Хрущев явно выходил из повиновения. К тому же они, будучи опытными функционерами, видели, что Хрущев допускал немало промахов и ошибок, подчас принимал непродуманные, поспешные решения. Не согласны были они и с продолжающейся критикой культа личности Сталина, что, по их мнению, лишь подрывало престиж КПСС в международном коммунистическом движении.

В свою очередь, сам Хрущев нуждался в полной свободе действий. Он сознавал, что надо опираться на новые силы в партийно-государственной элите. Таковыми и стали Л. Брежнев, Е. Фурцева, Г. Жуков, Ф. Козлов, A. Кириченко и другие. Он также вводит в состав Совмина всех председателей совминов союзных республик (пятнадцать человек), которые на эти посты были назначены секретариатом ЦК партии и являлись его ставленниками.