Владимир Шевелев - Н.С. Хрущев

• Название: Н.С. Хрущев
• Автор: Владимир Шевелев
• Издательство: Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999. — 352 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-222-00701-4

Никита Сергеевич Хрущев, третий по счету лидер Советского государства после Ленина и Сталина, так и вошел в историю в «черно-белом» образе. Добро и зло были уравновешены в нем, что и отразил надгробный памятник. Это был человек больших страстей и великих заблуждений.

В книге рассматривается жизненный путь Хрущева, его взаимоотношения со Сталиным, другими вождями, входящими в «ближний круг». Автор стремится осмыслить период хрущевской «оттепели», способствовавшей формированию нового общественного и духовного климата в обществе.

---

Осенью 1954 года Хрущев возглавлял правительственную делегацию, которая направлялась с визитом в Китайскую Народную Республику в связи с празднованием пятой годовщины провозглашения КНР. Это была первая зарубежная поездка Никиты Сергеевича в новом качестве. На аэродроме в Пекине советской делегации устроили торжественную встречу, на которой присутствовали Председатель Всекитайского собрания народных представителей Лю Шаоци, глава правительства Чжоу Эньлай и многие другие высокопоставленные лица.

30 сентября советскую делегацию принял Мао Цзэдун. Беседа продолжалась больше трех часов. Д. Шепилов, входивший в состав советской делегации и присутствовавший на приеме, свидетельствует, что говорили, в основном, только Хрущев и Мао Цзэдун, причем последний ограничивался репликами.

«Мао неподвижно сидел в своем кресле. Он курил одну сигарету за другой. С царственным спокойствием смотрел он перед собой, и по его мраморно-красивому лицу нельзя было понять, какие мысли и чувства рождают у него многословные повествования Хрущева. Все его соратники тоже молчали, сохраняя на лицах почтительную внимательность. Несмотря на величественную простоту Мао Цзэдуна, все говорило о том, что в присутствии вождя и учителя всякая самодеятельность в словах и действиях неуместна».

Вечером состоялось торжественное заседание, посвященное пятой годовщине образования КНР. С докладом выступил Чжоу Эньлай, который говорил о том, что перед китайским народом и партией стоит великая задача — превратить Китай в социалистическое государство, не знающее эксплуатации человека человеком и нищеты. Затем с большой речью выступил Хрущев. Это было его первое международное выступление. По свидетельству того же Шепилова, он время от времени отступал от текста и начинал импровизировать, с прибаутками, хохмами, совершенно неожиданными характеристиками и предложениями. «Эта речь в Пекине положила начало безудержному потоку речей Хрущева в различных странах: многословных, часто залихватских, с угрозами «сокрушить гидру мирового империализма», или, наоборот, панибратских, с предложением, скажем, президенту США Эйзенхауэру: «Давайте плюнем на все разногласия, забирайте внуков и приезжайте к нам на отдых, будьте уверены — встретим мы вас по-русски».

Пожалуй, можно согласиться с Д. Шепиловым, который считает, что эта первая поездка Хрущева в Китай заложила основы стиля и нравов, которые позже стали притчей во языцех и в мировом общественном мнении, и в нашем народе.

Со временем, продолжает Шепилов, каждая поездка за рубеж обставлялась и подавалась все более пышно — свита приближенных, родня, журналисты, челядь. Хрущев ревностно относился к тому, чтобы всякая его поездка как можно шире отражалась в прессе. На этих делах формировался обширный слой карьеристов и шахматистов типа Ильичева, Сатюкова, Аджубея, Софронова и других». К тому же, с каждой поездкой советский вождь становился все более щедрым и расточительным. Дарами становились уже не палехские шкатулки и часы, как во время визита в Китай в 1954 году, а автомашины, самолеты, сооружение институтов, гостиниц, стадионов, выдача стомиллионных кредитов. Вплоть до присвоения звания Героя Советского Союза (!).

И все же в ходе посещения Китая в бочке меда оказалась ложка дегтя. Возможно, уже в этом коренились истоки столь резкого ухудшения отношений в будущем. На доверительной встрече Хрущева и Мао Цзэдуна китайский вождь обратился к Советскому руководству с двумя просьбами: раскрыть Китаю секрет атомной бомбы и построить Китаю подводный флот. Обе эти просьбы Хрущев отверг. Но дело заключалось даже не в факте отказа, а в том, как это было подано. Обратимся вновь к воспоминаниям Шепилова:

«Хрущев всегда оставался человеком импульсивным и необузданным. Он расточал свои щедроты, объятия, дары, делая все, что, по его мнению, было полезно для укрепления китайско-советских отношений. Но как только Мао Цзэдун поставил вопросы, которые, с китайской точки зрения, должны были действовать на благо тех же советско-китайских отношений и всего социалистического содружества, но которые априори показались Хрущеву сомнительными — он моментально ощерился, перешел на менторский тон, начал горячиться, поучать китайцев и прописывать им рецепты. И это было в стиле разгулявшегося российского купчика». В самом тоне отказа Мао Цзэдун скорее всего почувствовал некоторое недоверие и даже пренебрежение к Китаю и к самому Мао.

Однако в целом визит этот стал, несомненно, успешным. Хрущев был преисполнен решимости устранить все остатки существовавших неравноправных отношений между двумя странами. Решительно он был настроен и в отношении советской помощи новому Китаю: «С китайцами будем жить по-братски. Если придется, последний кусок хлеба будем делить пополам». Чтобы полностью устранить какие-либо привилегии Советского Союза в Китае, было решено вывести советские войска из совместно используемой военно-морской базы Порт-Артур и передать ее Китаю. Было также принято решение предоставить Китаю долгосрочный кредит в сумме 520 миллионов рублей, оказать другую помощь.

Хрущева беспокоило положение дел в мире социализма. Летом 1953 года были волнения в Польше и ГДР. Сохранялся полный разрыв с Югославией. Новые советские руководители сознавали, что со смертью Сталина мир социализма лишился лидера, который своей мощной политической волей цементировал его единство. Опасаясь «разброда и шатаний» в социалистическом лагере, Москва внимательно следила за положением дел в странах Восточной Европы, в Китае, Монголии, Северной Корее.

Прежде всего Хрущев решил сосредоточить свое внимание на нормализации отношений с Югославией, к лидеру которой, маршалу Иосипу Броз Тито, он еще с войны испытывал симпатию. Хрущев: вспоминает:

«Я не все знал о том, что послужило поводом к ухудшению отношений между Югославией и Советским Союзом, но кое-что мне было известно. Сталин рассылал мне некоторые телеграммы, получаемые от советского посла в Югославии. В этих телеграммах наш посол рисовал в националистическом свете деятельность Тито и все делал для того, чтобы показать, что это не дружеская страна, что компартия Югославии под руководством Тито ведет подрывную работу против нашей Коммунистической партии… Тогда я работал на Украине и мало занимался международными вопросами, потому что был как бы изолирован в этих делах и не получал соответствующих документов».

Ухудшение отношений с Югославией началось весной 1948 года. Сталина раздражала независимая позиция Тито. С августа 1949 года, когда Москва в одностороннем порядке денонсировала договор о дружбе и взаимной помощи 1945 года, Югославия стала рассматриваться как «враг», а маршал Тито как «гитлеровско-троцкистский агент». Хрущев свидетельствует, что Сталин готовил чуть ли не нападение на Югославию.

Хрущев в своих мемуарах достаточно убедительно показывает, почему именно он проявил интерес к улучшению отношений с Югославией. Когда обострились отношения между двумя странами, Хрущев находился на Украине и был свободен от всей этой югославской «скверны», в отличие от остальных руководителей, которые, по словам Никиты Сергеевича, «были приучены Сталиным мыслить с позиций великодержавного шовинизма и подходили с этой меркой ко всем коммунистическим партиям». Когда Хрущев поднял этот вопрос, то встретил поддержку лишь со стороны Микояна. Остальные же считали: как это мы, великая страна, пойдем на поклон к какой-то Югославии! И все же пришлось это сделать.

Разрыв со сталинским наследством в «югославском вопросе» был резким и внезапным. Еще в конце 1953 года среди официальных обвинений, выдвинутых против Лаврентия Берии, фигурировала попытка «войти в контакт с кликой Тито». А уже летом 1954 года, вопреки сопротивлению Молотова, Хрущев начинает сближение с Югославией.

Хрущев уже встречался с Тито. Произошло это в Киеве в марте 1945 года, когда Тито и Джилас были там проездом. Хрущев произвел на югославских вождей хорошее впечатление своей открытостью и тем, что он интересовался жизнью простых людей. Похоже, именно тогда Хрущев проникся к ним симпатией. И вот 26 мая 1955 года Хрущев вместе с Булганиным, Микояном и Шепиловым отправился в Белград, где при встрече с Тито выразил сожаление по поводу существующих разногласий между СССР и Югославией. На аэродроме в Белграде Хрущев заявил: «Мы глубоко убеждены, что период, когда наши отношения были омрачены, остался позади».

Однако переговоры шли трудно. Хрущев и его соратники не хотели говорить об ответственности Сталина за кризис в советско-югославских отношениях, возлагая вину прежде всего на Берию. Югославы были настроены резко критично в отношении Сталина. Они иронично улыбались, когда Хрущев говорил о «подлеце Берии» и хвалил Сталина. Переговоры продолжались почти неделю. И хотя британский писатель и журналист Ричард Уэст свидетельствует, что в ходе этого визита Хрущев редко бывал трезвым, все же советскому лидеру удалось добиться примирения. Сталинское наследие было преодолено.