Георгий Егоров - Солона ты, земля!

• Название: Солона ты, земля!
• Автор: Георгий Егоров
• Издательство: Алт кн. изд- во
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1992
• ISBN: 5-7405-0149-0, 5-7405-0150-4

---

— Тунгай тронулся! — весело крикнула она. — В конторе никого нет, все там!

Сергей Григорьевич привязал жеребца к коновязи.

— Пойдем, посмотрим, — предложил он. Скинул дождевик и в длинном кожане нараспашку зашагал по грязи к берегу.

Юрий нагнал его у самой реки. Полсела толпилось на обоих берегах капризной речушки. Ледоход на Тунгане — это любимое зрелище. Все кричат, мальчишки снуют по берегу взад-вперед, кидают камни, палки в воду, даже забегают на приставшие к берегу льдины.

Люди узнали секретаря райкома, охотно расступились.

Тунгай бурлил. Желтая, мутная вода, кружась и завихряясь воронками, стремительно проносилась мимо. Пенистые гребни ее с шипением бросались на берег и, на мгновение обессилив сбегали обратно. А уже в следующий миг еще более рассвирепевший Тунгай с легкостью Геркулеса швырял огромные ноздреваные льдины на прибрежный песок. Они трещали, тяжело оседали и, наконец, разваливались. На стремнине льдины крутились словно в руках силача- озорника. Он поднимал их на ребро, вертел волчком, а потом, рассердившись, сталкивал их друг с другом. Грохот и стон висел над рекой.

Юрий иногда посматривал на Новокшонова. Тот стоял твердо, словно врос в землю — как и вообще стоял в жизни! Было в нем в эту минуту что-то торжественное и даже монументальное. «Наверное, перед боем на фронте он так же стоял на своем командном пункте, — подумал Юрий. — И, наверное, по мановению его руки в бой устремлялись танки, круша и сметая все на своем пути». И Юрий почувствовал, что с такую минуту он и сам, не задумываясь, устремился бы в бой…

Вдруг в треске послышался новый оттенок. Это трещали сваи моста. Мост шатался. Люди закричали, кто-то даже заскочил с багром на льдины, видимо, собираясь разбить затор у свай. Все кинулись к мосту. Только Новокшонов не шевельнулся — стоял и смотрел.

— Надо что-то делать! — не выдержал Юрий. — Мост-то сорвет.

Сергей Григорьевич перевел взгляд на громоздившиеся перед сваями льдины.

— На подпорках не удержишь. — Покосился веселым глазом на Юрия и закончил — Так же, как на подачках не поднимешь отстающие колхозы…

Долго потом не выходили из головы эта фраза. Правильно! Разве можно возражать против этого? И что мост на подпорках не удержишь, — рано или поздно все равно снесет — новый надо строить, крепкий, — тоже правильно. Не с подпорок и не с подачек надо начинать строить послевоенную жизнь. И все равно сомнения мучили. Вроде все правильно, а все-таки что-то не так!

7

Отшумела первая послевоенная весна. День-деньской из кузниц разносился по селам веселый перезвон металла — заканчивались последние приготовления к севу. Толпа сельчан шла за тракторами, провожая их в поле. Сергей Григорьевич вспомнил: так торжественно, так празднично начинали полевые работы только на заре коллективизации. Первая послевоенная весна!..

Уже июнь начал радовать секретаря райкома — во всех колхозах были дружные, густые всходы. Еще бы один дождичек на наливе — и хлебом колхозы завалятся.

Осматривая поля, Сергей Григорьевич еще раз убедился, что поступил правильно, когда не послушал членов бюро и отдал семенную ссуду в основном только крепким колхозам. Почти все они нынче достигли довоенных размеров посевных площадей. Судя по всходам, урожай будет невиданно богатым, и слабые хозяйства не справились бы с ним, погубили бы. А сильным колхозам можно подбросить техники побольше, нажать на председателей и они уберут без потерь все.

На очередном бюро секретарь райкома особенно лютовал: уборка не за горами, а половина комбайнов в районе еще не отремонтирована.

— Ждете, когда я вам достану запчасти! — сверлил глазами директоров МТС Новокшонов. — Хватит иждивенцев плодить! Смотрите, как бы не сесть вместо директорского кресла на скамью подсудимых!..

Двух механиков здесь же исключили из партии и сняли с работы. Всем трем директорам МТС влепили по строгачу.

— Если к пятнадцатому июля не будут отремонтированы все комбайны, — напутствовал Сергей Григорьевич, — пеняйте на себя! — И предупредил — Имейте в виду, каждый комбайн буду проверять сам…

Директора выскакивали с бюро, как наскипидаренные. И сразу же — прямо от райкома — мчались кто в Барнаул, кто в Рубцовку, а кто и в Новосибирск на «Сибсельмаш» добывать запасные части…

Конечно, к 15 июля все комбайны были отремонтированы, некоторые даже покрашены.

8

И Сергей Григорьевич радовался. С утра до ночи ездил по полям и любовался рослыми, колосистыми хлебами. Такого урожая он не помнил с мальчишеских лет.

— Завалимся хлебом, — говорил он своему шоферу. — Только бы убрать…

Шофер, привыкший к постоянной молчаливости своего шефа, согласно кивал.

По обочинам дороги целый день мелькала бесконечная стена хлеба. Необъятным морем колыхались справа и слева пшеничные поля. Массивные колосья тяжело сгибались на рослых тонких стеблях. «Пора уж давать команду к уборке, — подумал Сергей Григорьевич. — Пока раскачиваются, хлеба подойдут… Машин надо много. Завтра командира автороты вызвать, припарку дать — до сих пор борта не заделал у машин…»

Въехали в Воеводинск.

— В контору «Светлого пути», — сказал шоферу.

По улице ехали медленно. Когда проезжали мимо сельсовета, из раскрытого окна вдруг донеслось:

— Сергей Григорьевич… Товарищ Новокшонов!

Шофер затормозил. Открыв дверцу, Сергей Григорьевич ждал, не вылезая из машины. Донесся торопливый топот ног по крыльцу, потом — шаги бегущего.

— Сергей Григорьевич, — появился у дверцы председатель сельсовета. — Звонили из района! Начальство какое-то приехало краевое, просили вас позвонить туда.

— Куда?

— Не знаю. В райком, наверное.

Новокшонов тяжело вылез, одернул китель, стряхнул пыль, и, не торопясь, пошел к сельскому Совету. Во всем — даже в уверенной твердой поступи, в незыблемом спокойствии высокой широкоплечей фигуры, чувствовался хозяин непререкаемый, полновластный. Председатель Совета шел сбоку. Не рядом, не вместе с ним, а именно, сбоку, как сбоку ломовой лошади, размеренно, внатяг везущей тяжелый воз, шагает подросток-стригунок — и рост такой же, и масть та же, а нет той деловитости в шаге, нет озабоченной лошадиной солидности. Люди, сидевшие на крыльце сельпо и возле колхозных амбаров, с уважением смотрели на своего секретаря райкома. Некоторые даже приподнялись. Стих говор. Все заметили контраст. Под Новокшоновым, казалось, земля гнулась.

Жалобно пискнули ступеньки сельсоветского крыльца.

В Совете Сергей Григорьевич долго крутил ручку телефонного аппарата. Но дозвониться до райцентра из этого глухого угла оказалось не так-то просто. Раздражение охватило Новокшонова.

Председатель Совета заметил, предложил:

— Разрешите, Сергей Григорьевич, я дозвонюсь. Мы привычные.

Сотрясая черную металлическую коробку аппарата, он долго и энергично крутил ручку, потом дул в трубку, снова крутил. Наконец, глаза его оживились.

— Станция? Станция! Что вы там попередохли все? Полчаса звоним… Будет говорить товарищ Новокшонов. — Он передал трубку.

— Где начальник конторы? — с недобрыми нотками в голосе спросил Сергей Григорьевич телефонистку. — Давайте его… Кузькин? Ты чем занимаешься? Нет, я тебя спрашиваю, чем ты занимаешься вообще?! Тебе что, надоело ходить в форменной куртке? Завтра же будешь у меня водовозом в тракторной бригаде, понял? Я тебя научу работать! Я тебе покажу… кузькину мать! — И уже спавшим голосом, добавил — Кто там из Барнаула приехал? Пусть найдут его мне.

Через минуту в трубке захрипело, послышался знакомый голос секретаря крайкома партии:

— Сергей Григорьевич? Ты что, к мотогонкам тренируешься? Не понимаешь? Сотню километров гнался за тобой, полрайона объехал… Оперативно ты руководишь!

Сергей Григорьевич чуть смущенно переступил с ноги на ногу, покосился на сидевших в Совете людей, промолчал.

— Когда начинать-то думаешь?

— Южные колхозы завтра с утра выезжают выборочно, а здесь дня через два начнем, — ответил Новокшонов, хотя был уверен, что раскачаются не раньше как через неделю.

— Это хорошо, — сказал секретарь крайкома. — Только что-то не заметил я, чтобы воеводинские колхозы были готовы завтра к выезду, а?

Сергей Григорьевич догадывался, что секретарь крайкома тоже был уверен, что на раскачку уйдет несколько дней.

— Ты сам-то видел хоть один колхоз, готовый завтра к выезду, а? Или не успел разглядеть? — Чувствовалось, что у него было хорошее настроение.

Новокшонов опять покосился на прислушивающихся к разговору людей, не совсем уверенно ответил:

— Видел.

— Какой? — оживленно спросила трубка.