Илья Пешкин - Аносов

• Название: Аносов
• Автор: Илья Пешкин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1954

Книга И. С. Пешкина, написанная на основе неизвестных материалов, представляет собой обстоятельную биографию Павла Петровича Аносова (1799–1851), выдающегося деятеля русской металлургии.

---

Главной причиной застоя Урала было крепостное право…»[28]

Уже со второй половины XVIII века протесты против крепостного гнета и бесчеловечной эксплуатации, которые сначала выражались в подаче жалоб начальству, в посылке ходоков и, наконец, в побегах, стали принимать иные формы. На ряде заводов произошли выступления рабочих с оружием в руках. Уральские рабочие были готовы к активному выступлению, и потому они с такой быстротой переходили на сторону Пугачева, пополняли его армию, храбро сражались в пугачевском войске.

Боевые традиции грозных лет пугачевского восстания надолго сохранились в памяти заводского населения.

«В великой крестьянской войне XVIII века под предводительством Пугачева, — пишет академик А. М. Панкратова, — происходят первые массовые волнения горнозаводских рабочих на Урале… В условиях разложения феодализма, возникновения и развития капитализма, когда пролетариат только зарождался, уже первый этап его исторического существования сопровождался протестом рабочих всех категорий против крепостнического гнета и эксплоатации предпринимателей…»52

Таким был металлургический Урал в начале тридцатых годов XIX века, когда П. П. Аносов стал во главе огромного горнозаводского округа.

Как горному начальнику П. П. Аносову были предоставлены весьма обширные, почти безграничные права.

Еще Петр I ввел для рабочих уральских и сибирских заводов режим военной казармы. Реформы, последовавшие за прошедшие потом сто с лишним лет, еще в большей мере закрепостили рабочих, на всю жизнь приковали их к заводам и рудникам. Николаевский период жизни горнозаводского Урала был наиболее тяжелым и суровым на протяжении всей его истории.

Состав рабочих на казенных уральских заводах был неоднородным. Основные пополнения давали рекрутские наборы среди крестьян. Кто попал на завод, тот оставался тут на всю жизнь, и не только он, но дети, внуки и правнуки его обречены были тянуть каторжную лямку в рудниках, у горнов, у молотов.

В рабочие команды механически зачислялись дети крепостных крестьян, мастеровых, солдат, а также незаконнорожденные и не помнящие родства.

Беглые крепостные крестьяне, «вечноотданные» по указам и, наконец, ссыльные, каторжане, люди, осужденные за различные преступления и административно сосланные «для усмирения» были резервом для пополнения состава заводского населения.

Согласно утвержденному в 1806 году горному положению, «все высшие и нижние чины горные, военные, статские, медицинские и другого звания, все художники, какого бы рода ни были, все мастеровые и рабочие люди, состоящие в службе на заводах, рудниках и других разных местах, от них зависящих, подчиняются ведению Горного начальника»53.

Рабочий состав делился на рабочие и нижние чины.

Рабочие чины — это были мастеровые, подмастерья, урочные рабочие, цеховые ученики; нижние чины — уставщики или кондукторы, мастера, чертежники, писаря, межевщики, урядники, унтер-шихтмейстеры.

Из мастеровых и рабочих формировались рабочие команды, которыми управляли горные офицеры. Они следили за выполнением заданных уроков и муштровали рабочих.

Труд на заводах и рудниках был очень тяжелым. На ссыпке куч для выжига угля, на мельницах, на резке кирпича, строительстве, перевозке руды и железа, растереблении пакли и даже добыче железных руд работало много женщин и детей. Так, на Бакальские рудники весной для работы по добыче руды собиралось до восьмисот мальчиков двенадцати-четырнадцатилетнего возраста.

Часты были побеги, но они редко удавались — беглецов ловили и сурово наказывали. Даже за двух-трех-дневную отлучку давали сто розог.

Непосильные штрафы, порка, шпицрутены, каторга — вот что на каждом шагу ожидало рабочих.

Конечно, среди горных начальников находились и люди либерально настроенные, которые считались с человеческим достоинством рабочих, задумывались над путями подъема горнозаводского дела в России. Но большинство начальников были крепостниками по убеждению, садистами, им доставляло особое удовольствие мучить людей. Одним из таких деспотов был предшественник Аносова — фон-Ахте, в течение четырех лет — с 1827 по 1831 год — почти бесконтрольно правивший Златоустовским горным округом. Он надолго оставил о себе недобрую память тем, что в его времена сильнее, чем когда-либо раньше, мучили рабочих и очень часто слышен был барабанный бой на «зеленой улице».

«Зеленой улицей» называли переулок, где наказывали шпицрутенами. Сохранился записанный в начале XX века рассказ старого рабочего Команова о том, как происходили экзекуции.

«Я хорошо это помню. Мне привелось быть на экзекуции раз двенадцать. Я видел, как наказывали Ширяева, Исаева, Любезина, Бухарца и других.

На время экзекуции по распоряжению управы благочиния закрывались лавки на рынке и казаки сгоняли народ к месту наказания. Из завода пригоняли рабочих. Наказание производилось исключительно шпицрутенами сквозь строй, а палача-кнутобойца не было.

Шпицрутены — это ивовые прутья, из которых плетут корзины. Прутья в длину и толщину ружейного ствола. В Златоусте стояла 1-я рота горного линейного полка. Полный состав ее доходил до 250 человек, но так как этого состава чаще всего нехватало для положенного по приговору числа ударов (обычно назначали не менее 1000 ударов), то недостающее число солдат пополняли рабочими, выбирая из них средних лет и физически здоровых.

Придут солдаты… Придут и строго, как в церкви, встанут поротно рабочие.

…Под конвоем приводят осужденного. Секретарь раздельно читает приговор. С осужденного снимают рубаху и привязывают его за руки к двум накрест связанным ружьям, приклады которых упираются ему в живот.

Раздалась команда… Барабанщик начал бить мелков дробью. Началось… Барабанщики «грают специальный для наказания сигнал.

Я хорошо запомнил, как бьет барабан сначала в одном конце, а затем заступает барабанщик, стоящий в другом конце.

Когда наказуемый падает, его кладут на заводскую тачку, на которой возят руду и уголь…

В конце шеренги наготове военный доктор.

— На сегодня довольно, — говорит он, наконец.

Наказанного везут в госпиталь и держат, пока не заживут раны, а потом снова на «зеленую улицу», чтобы доходил назначенное число ударов…»

В это описание надо внести лишь одну поправку: и палачей-кнутобойцев Ахте часто вызывал в Златоуст, без них он тоже не мог обойтись. Вот один из документов, каких немало в делах Златоустовского горного округа:

«Начальник Златоустовского горного округа, 9 декабря 1827 г., № 4890.

В Оренбургское губернское правление.

Покорнейше прошу правление о немедленной присылке в Златоустовский завод заплечного мастера для наказания кнутом… мастеровых Белых и Фертакова.

Начальник Златоустовского горного округа — фон-Ахте»54.

За более тяжкие преступления рабочих предавали военному суду, но с ними расправлялись также управа благочиния, начальники заводов, мастерских, смотрители — командиры рабочих команд. Наказывали за малейшую провинность, а часто и без вины — стариков и молодых, женщин, подростков, детей; под лозы клали даже беременных женщин.

Ахте придумывал различные издевательские наказания, он предписал мастеровых, «обнаруживших… протест или недовольство, сажать в исправительную казарму или тюрьму и брить им половину головы к посрамлению и стыду»55.

Эта «политика» шпицрутенов и кандалов, конечно, одобрялась и поощрялась высшими властями и прежде всего главным начальником заводов хребта Уральского и возглавлявшим все горнозаводское дело в России министром финансов Канкриным. Этот иностранец, занимавший в России крупнейший государственный пост, рассматривал крепостное право как один из институтов «древних исторических порядков», которые он считал необходимым закрепить на продолжительное время.

Горные начальники нередко превышали данную им и без того широкую власть. Они сурово расправлялись не только с подчиненными им мастеровыми и рабочими, но и с вольнонаемными.

В этом отношении типична история массовой порки вятских крестьян.

Для работы на Миасских золотых промыслах было законтрактовано большое число крестьян из Вятской губернии. Воспользовавшись их неграмотностью, начальство золотых приисков навязало завербованным кабальные условия труда.

Однако после трех месяцев работы крестьяне убедились, что они были грубо обмануты, и заявили, что желают вернуться домой. Горный начальник категорически отказался отдать законтрактованным паспорта. Крестьяне настаивали на своем праве оставить работу, так как они вольнонаемные. Но Ахте это ничуть не смутило, и он приказал всех зачинщиков «бунта» перепороть.

При экзекуции присутствовал исправлявший обязанности оренбургского гражданского губернатора Хирьяков. В своем рапорте об этом событии Хирьяков так описывал «победу», одержанную им над «бунтовщиками».