Анна Матвеева - Небеса

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Небеса"
Описание и краткое содержание "Небеса" читать бесплатно онлайн.
Анна Матвеева представляет новый роман. Это история любви, смерти, отчаяния и веры.
История о том, что любовь сильнее смерти, а вера сильнее отчаяния… И жизнь прекрасна. Несмотря ни на что. Вопреки всему!
Старухи ели жадно, многие складывали угощение в салфетки и потом прятали в складках темных одежд. Мужики не забывали водочку — мелкие граненые стакашки постоянно меняли дислокацию на скатерти. Я вглядывалась в содержимое своей тарелки: блины и мед, мед и блины, ноздреватое тесто, липкая лужица…
Полусонных, нас увозили из «Елочки» на машине.
Ночью привиделась бабушка Таня — в штапельном лиловом платье и белом платке в точечку (мне таким же повязывали голову после бани), она склонилась над моей кроватью, открыла рот, но вместо слов оттуда посыпались комья земли, унизанные конфетно-розовыми гибкими червями. Видимо, я заплакала еще во сне, потому что щеки у меня были мокрыми, одна слеза успела добежать до живота, прежде чем проснулась мама.
— Где бабушка Таня? — Я тесно прижалась к маме, стараясь набрать полную грудь ее родного запаха.
— Бабушка Таня умерла, и ее похоронили, — сонно ответила мама.
— Ты тоже умрешь?!
— Нет, — ответила мама, засыпая.
И вправду дикость — моя мама не может умереть! Она молодая, у нее есть мы с сестрой, но главное, она ведь никогда не молится…
Вот и разгадка: умирают только те, кто смотрит в лица икон! Умирают те, кто молится, ходит в церковь, приносит оттуда слипшиеся конфеты…
Черная пустота комнаты окружала меня плотным кольцом, и таким же кольцом сжималась правда вкруг моего страха. В рассуждениях был изъян: если бы смерть настигала только людей из церкви, разве умерли бы пионеры-герои, и писатель Гайдар, и мой обожаемый Чапаев (я так его любила, что даже не позволяла Сашеньке рассказывать о нем анекдоты)?
Похоже, мама обманула меня. Однажды она обязательно умрет, и умрет бабушка, и дед, и папа, и сестра, и… я.
С треском хлопнула форточка, в комнату резко ворвался ледяной холод — будто северный ветер по ошибке залетел в наш теплый городок, чтобы кружиться над моей головой и хохотать, завывая: «Умрешь! Умрешь!»
На полочке желтели гордо вскинутые крылья фосфорного орла — при свете дня он выглядел безобидно, зато ночью внушал ужас: один светился во всем доме, наблюдая за тем, кто не спит… Теперь я смотрела на орла без всякого прищура и думала, что обязательно умру, как бабушка Таня. Мы все — умрем, потому что смертны, а этот орел останется, переживет нас и будет пугать других детей, пока те, в свою очередь, не умрут, оставив сгусток своего страха в этой — или какой-нибудь еще, не важно — комнате. Арифметика смерти оказалась простой и понятной как дважды два.
Ровное сопение Сашеньки и бесшумный сон мамы не успокаивали: однажды я должна была умереть. Так говорила миледи в «Трех мушкетерах»: «Я погибла! Я должна умереть!»
И красиво обнажала шею, отбрасывала кудрявую кучу волос, чтобы лилльский палач смог нанести ей смертельный удар. Хлюпик Д'Артаньян рыдал в кустах, придерживаемый стальной дланью Атоса.
Я все-таки уснула в ту ночь, но безмятежность детских снов отныне была для меня недоступной.
Глава 2. Вера
Мы признаемся в любви и ненависти к разным городам, не догадываясь, что и города могут испытывать к нам сильные чувства.
Появившись на свет в городе с ласковым именем Ойля, Артем спокойно принимал его теплую заботу. Приезжая на каникулы, он заново радовался сладким снам, какие приходят только в деревянные дома, тому, что в Ойле всегда было покойно и хорошо: словно бы время и сердце наконец сумели настроиться на общий ритм.
Совсем не таким был Николаевск — холодный город сразу невзлюбил Артема и даже не думал утаивать свои чувства. Презрительные звонки трамваев, густой дым из вскинувшихся к небу заводских труб, которые возвышались над домами вместо деревьев, черно-синяя толпа прохожих рекой стекает вниз по Ленинскому проспекту, и густые потоки машин блестят то красными, то белыми огнями… Таким Николаевск увиделся Артему в первый раз, и хотя каждый день добавлял к списку все больше новых примет, город не снимал надменной маски, отворачивался от провинциального мальчика. Артем честно пытался полюбить Николаевск, но у них так ничего и не получилось. Прижилась только привычка подолгу гулять в городских парках, где быстро вечерело и сумерки оказывались короткими и грязными, как недодержанный фотоснимок. Тучи ворон кружились над городом, толстые серые птицы покрикивали на Артема — и он был бы рад сбежать отсюда в свою Ойлю, да вот беда — не было там ни одного вуза…
Только через год Артем притерпелся к жизни в городе, и хотя Николаевск оставался таким же чужим и нелюбезным, в родном городишке тоже теперь многого не хватало. Ойля резко состарилась вместе с бабулей Артема: городок просел домишками, зарос лебедой и поскучнел, бабуля стала совсем слабенькая, по утрам долго-долго сидела на кровати, седые неубранные волосы падали на ситцевый халатик. Бабуля вглядывалась в противоположную стену, украшенную натюрмортом в золоченой рамке (кусок пирога, лимон с тонко струящейся, фигурно срезанной кожурой и бокал с багровым вином). Она смотрела перед собой, видела натюрморт и не видела его, молчала подолгу. Что бабуля, что дед сильно сдали после того, как Артем уехал в Николаевск.
Разве он мог не уехать? Золотая школьная медаль расчистила дорогу в несколько вузов, Артем выбрал иняз. Место престижное, все ребята городские. Смотрели на него свысока. «Как, ты говоришь, твой город называется, Ой-ля-ля?» — переспрашивал однокурсник Паша Кереевский. Артем не слишком убивался, дороги с однокурсниками у него всегда оказывались разные. Ребята после занятий расходились по домам и компаниям, Артем гулял в одиночестве или шел в общагу.
С первого курса он делил комнату с социологом Батыром, которого все звали просто Борькой. Каждый месяц из Казахстана спешили к Батыру все новые посылки, где, спрятанные под мешковину, скрепленные сургучными вензелями, терлись боками сине-голубые баночки сгущенки и сочно всхлипывала золотистая тушенка; с оказиями Борька получал из дому душистые куски баранины — родственники боялись за своего богатыря, не схудал бы в голодном Николаевске… Артем всякий раз думал, что переживать не о чем: круглое блинообразное лицо Батыра с каждым годом становилось все шире, схватывалось жирком, мешавшим разглядеть глаза — черные, влажные, хитрые прорези. В иной день, когда Артему на весь день доставалась обледеневшая мороженка, наблюдать Батыровы пиршества было мучительно, тем более что кушал сосед обстоятельно, причавкивал, аппетитно шуршал обертками. В комнате долго еще клубился манящий аромат сырокопченой колбасы. Наверное, Борька не отказал бы в откровенной просьбе, но Артем молчал и сглатывал слюну пополам с кровью из прикушенной от голодухи щеки.
Разумеется, в общаге имелся буфет — да только трудилась в том буфете тетя Роза Хайруллина, тянувшая в одиночку троих сыновей. Основная доля буфетного пайка доставлялась в клеенчатых сумках по домашнему адресу Хайруллиных, тогда как студентам предлагался вечный деликатес — «яйцо вареное в майонезе». Артему порой и того не хватало, приходилось любоваться на опустошенные подносы за стеклом и угадывать по размазанным следам соуса, чем сегодня кормили. Сам виноват — нечего ходить допоздна.
Все равно Артему больше нравилось бесцельно слоняться по городу, чем в общажной комнате смотреть, как Батыр облизывает жирные пальцы, и так коротать время до вечера, который всегда приходил в Николаевск слишком рано. По темноте кто-нибудь обязательно приносил бутылку и гитару, хлопала дверь, уменьшалась комната, девчонки плюхались на колени к парням. Борькины глазки в такие минуты жирненько блестели, он угощал компанию шоколадом — немецким, из картонных зеленых оберток с «окошечком». Шоколад разламывали руками, и белые круглые фундучины напоминали Артему зубы какого-то хищного зверя.
Девчонкам Артем нравился куда сильнее Батыра, и любая ежевечерняя гостья в комнате — прижми ее к стене или к ответу — призналась бы, что приходит сюда не по причине гитары и шоколада, но чтобы еще раз покрасоваться перед симпатичным «светленьким» мальчиком. Мальчик, впрочем, проявлял ко всем (и даже к прекрасной Оле Бурлаковой) вежливое внимание, и только. Оскорбленная красотка Бурлакова попыталась взять Артема штурмом, но крепость устояла, решительно отстранив раскрасневшихся осадчиков. В туалете девчонки пылко обсуждали невероятное событие, пока Бурлакова роняла слезы на метлахскую плитку. Под сигареты «Комета», чью блекло-коричневую пачку отодрал от сердца Батыр, обсуждение пошло куда энергичнее, кто-то назвал Артема голубым, но Оля так сильно замотала головой, что едва не ударилась о батарею.
Артем не хотел обидеть Олю, просто он — не в жилу со временем — ждал любви. Иногда такое случается. Вот почему Бурлаковой стало особенно обидно — ведь Артем отверг не только телесный призыв, но и гипотетическую возможность влюбиться. Батыр же, с виду потешавшийся над девичьим страданием, без устали завидовал Артему и даже придумал ему прозвище Монах.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Небеса"
Книги похожие на "Небеса" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Анна Матвеева - Небеса"
Отзывы читателей о книге "Небеса", комментарии и мнения людей о произведении.