Лоуренс Сандерс - Торговцы плотью

• Название: Торговцы плотью
• Автор: Лоуренс Сандерс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Триллер
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00398-0

Безработные актеры продают свою любовь эксцентричным богатым женщинам. Занятие это хоть и не вполне респектабельное, зато денежное и непыльное. Маленькое предприятие процветает, несмотря на периодически возникающие проблемы. Но в погоне за «золотым тельцом» порой не замечаешь, как уходит из жизни настоящая любовь.

Немолодая, но состоятельная Марта Тумбли предлагает безработному актеру Питеру Скуро стать ее платным любовником. С подачи Марты и ее подруг Питер открывает в себе незаурядный талант Казановы, имеет бешеный спрос у скучающих замужних дам и озабоченных деловых женщин. Вскоре Питер открывает свой собственный секс-клуб, где прихотливые запросы состоятельных клиенток удовлетворяет штат жиголо… Увы, в один из дней атмосферу зарождающегося успеха отравляет вмешательство мафии, требующей своей доли в процветающем бизнесе.

У предприимчивых парней начинается «веселая» жизнь. Шантажисты, защитники нравственности и крутые молодчики, увешанные оружием, становятся частыми гостями их заведения…

---

— Фу! — сказала она и поморщилась. — Пахнет лекарством.

— А это и есть лекарство, — сказал я. — От всех болезней.

— Мне нравится абрикосовый бренди, — объявила она.

Тогда я заказал для нее абрикосовый бренди и спросил, где найти типичный флоридский ресторан со свежими дарами моря. Она порекомендовала местечко под названием «Краб-Палас» на Федеральном шоссе с разумными ценами.

Я прикончил две порции негрони и выдал ей крупные чаевые.

— У вас сегодня праздник? — крикнула она мне вслед.

«Краб-Палас» — это что-то. Деревянные кухонные столы вместо скатертей застланы газетами, пиво подают в банках, подавальщицы бухают перед тобой тарелку с апломбом манхэттенских официантов, вытягивающих пробку из бутылки «Икема».

Обнаружились, однако, и некоторые изыски. На каждом столе бутылочка шерри, чтоб поливать креветки или суфле из омара. В наборе специй — я подсчитал — семь разных видов перца: перец в зернах, молотый перец, стручковый перец, а на одной баночке просто написано: «Особый перец».

Я заказал похлебку из моллюсков и огромное блюдо щупальцев аляскинских королевских крабов, которые надо было дробить палкой на длинной цепочке, прикованной к столу. Еще я ел хрустящую жареную картошку, салат с домашним чесночным соусом, выпил две банки пива «Роллинг-Рок». Закончил куском лаймового пирога. Такой обед надолго запомнится.

При выходе, оплачивая счет, я заметил, что здесь продаются майки с надписью: «Я ПОЕЛ КРАБОВ», — и купил парочку, одну для Марты, другую для Никки.

Около полуночи побродил по пляжу перед мотелем. Со мной была фляжка коньяку — порция снотворного.

Полная луна заливала серебром мягкое тяжелое море. Веял тихий солоноватый ветерок. Я слышал шелест пальм и видел вдали мерцающие огоньки проходящих судов.

Красиво, но через пять минут я вернулся к себе и лег в постель. Для городского парня вроде меня этих красот вполне достаточно.

В четверг утром я нашел в аптеке утренний выпуск «Нью-Йорк таймс». Купив газету, просмотрел ее в местном «Макдональдсе» за яичницей с двумя чашками черного кофе.

Интересующее меня сообщение затерялось на самом краешке семнадцатой страницы. Коротенькая заметка извещала, что нью-йоркская полиция обнаружила на Восточной Пятьдесят восьмой улице «заведение», подозреваемое в противозаконном сбыте наркотиков. Под стражу взят некий Уолкотт Сэндз, постоянное место жительства неизвестно.

Утро я провел на пляже, купаясь и загорая. Потом вздремнул. Часа в четыре оделся и снова пошел в тот же самый коктейль-бар.

Барменша-капитанша была на месте. На этот раз в облегающем свитере с надписью «ПАТ» на груди.

— Пат — это ваше имя или шахматный термин? — спросил я.

— Да ну вас, — захихикала она. — Опять закажете ниггерони?

— Негрони, — поправил я. — Хотелось бы.

Она была юной и свежей. По плечам рассыпались длинные светлые волосы, почти белые.

Когда она принесла выпивку, я поинтересовался:

— Вы работаете сегодня вечером?

— Заканчиваю в восемь.

— Может, пообедаете со мной в «Краб-Паласе»?

— Идет, — охотно согласилась она. — Я вожу вон тот старенький маленький «пинто». Встретимся здесь в восемь тридцать.

— Прекрасно.

— А как вас зовут?

— Питер.

— Ой! — засмеялась она. — Как пышно!

Вечером я впервые в жизни попробовал зубатку. Ничего, но включать ее в свое ежедневное меню я бы не стал. Пат съела две порции жареного дельфина.

— Мне нравится, — объяснила она, — и стоит одинаково, сколько ни съешь.

— Как насчет картошки и пива? — спросил я.

— Давай, — согласилась она.

Выйдя из «Краб-Паласа», я предложил:

— Зайдем ко мне, выпьем?

— О’кей, — сказала она. — Ты вперед, а я в «пинто» — следом.

В номере мотеля, пока я смешивал джин с тоником, она внимательно осматривалась, заглянула в шкаф и буфет, испытала на мягкость кровати, сунула нос в духовку.

— Как бы мне хотелось иметь такую славную квартирку, — вздохнула она. — Знаешь, у меня настоящий сумасшедший дом, пять братьев и сестер, все младше меня, никакой личной жизни.

— А почему ты не замужем, Пат?

— Собираюсь. Мой парень — он работает в гараже — ну, мы с ним копим деньги, рассчитываем на будущий год купить собственное жилье.

— Замечательно. Желаю тебе всего самого наилучшего.

— Спасибо, — серьезно сказала она. А потом добавила: — Хочешь развлечься?

Нет ничего лучше юности. Она была сильной, загорелой, полной жизненных соков. Восхитительно неопытной.

— Ой! — взвизгнула она в один момент. — Ты знаешь толк в любви.

— Это моя работа, — ответил я.

Она была полна энтузиазма, готова на все, училась, схватывая на лету.

— Вот это надо запомнить, — несколько раз говорила она.

Потом мы вместе приняли душ, что доставило ей несказанное удовольствие. Одевшись, я протянул ей сто долларов, и она вытаращила глаза.

— Так много!

Но деньги взяла без колебаний.

— Ты просто кукленок, — сказала она. — Живой кукленок. Заглянешь еще в бар?

В пятницу утром я проплавал несколько часов. Кожа начинала шелушиться, и мне не хотелось оставаться на солнце. Я надел куртку, легкие фланелевые брюки и поехал в Палм-Бич.

Там на меня снизошло откровение. Типичный нью-йоркский обыватель, я считал, что шик и элегантность можно найти только, в Манхэттене. Ворт-авеню безжалостно развеяла мои иллюзии. По сравнению с Виа-Мизнер Мэдисон-авеню выглядела не лучше Орчад-стрит.

Дело даже не в универмагах и бутиках с глазастыми витринами, выставляющими напоказ сверкающие драгоценности. Самое сильное впечатление произвели на меня разодетые женщины, кочующие из магазина в магазин с единственной целью — потратить деньги.

Я набрел на кафе под открытым небом, сел за раскладной столик, чтоб выпить «Кампари» с содовой и понаблюдать за блестящим парадом.

Флоридские дамы были, пожалуй, чуть постарше клиенток «Баркаролы», но столь же изысканно и роскошно одеты и причесаны. Я нашел их более спортивными: загорелые, сильные, профессионально играющие в гольф или теннис.

Я не утверждаю, что Великая Мысль молнией озарила меня именно в этот момент. Я не испытывал потребности вскочить и заорать: «Эврика!» Но главное — она зародилась.

Эта Великая Мысль состояла в следующем: открыть в апартаментах женский клуб для состоятельной публики. С солидным вступительным и регулярным ежегодным взносом. Такой же пышный и элегантный, как знаменитый чикагский бордель «Сестры Эверли». Еда, напитки, трио музыкантов в баре.

Наверху несколько спален. Кроме поставки жеребцов, клуб может сдавать эти спальни своим членам (за плату, конечно) для отдельных свиданий с их собственными любовниками.

Воображение раскручивалось с бешеной скоростью. Я уже мысленно видел салон красоты и небольшой оздоровительный комплекс с сауной и массажистом.

Пообедал в тот вечер в Палм-Бич в ресторане, где на столах стояли свечи в канделябрах и подавали красную рыбу с миндальной водкой. Оставил в бутылке немного великолепного «Мюскаде» в надежде, что официант обладает достаточно тонким вкусом и прикончит ее.

Вернувшись в мотель, целый час пробродил босиком по пляжу, прокручивая в уме гениальную идею. «Питер-Плейс», на мой взгляд, — вполне логичное и легко запоминающееся название. Я представил себе роскошный особняк в Ист-Сайде, строгий, со вкусом оформленный интерьер.

Если «Питер-Плейс» завоюет успех в Манхэттене, почему не подумать о нечто подобном в общенациональном масштабе? Мое воображение рисовало уже целую сеть клубов, принадлежащих мне целиком или на паях. «Питер-Плейс» в Нью-Йорке, Палм-Бич, Атланте, Лос-Анджелесе, Чикаго, в любом городе, где женщин в избытке. Может быть, даже в Лондоне, в Париже, в Риме!

В субботу утром я купил блокнот и начал делать заметки. Изливая на его страницах идеи об организации и содержании роскошного кошатника, я наконец без особого энтузиазма подошел к финансовым проблемам.

По моим расчетам, мы с Мартой должны были завершить год примерно с четвертью миллиона наличными. Если уговорить, скажем, тысячу клиенток выложить в качестве членского взноса по пятьсот долларов, или пятьсот клиенток — по тысяче, получится еще полмиллиона. Я знал, что это лишь малая часть капитала, необходимого для создания подобного частного клуба, и с грустью понял, что без внешнего финансирования «Питер-Плейс» не состоится.

В воскресенье около полудня я позвонил Марте Тумбли, которая только что вернулась из Вирджинии. Она разговаривала с Люком Футтером и ввела меня в курс дел.

Уолкотт Сэндз освобожден под залог в десять тысяч долларов. Конечно, он сообщил о нас полиции. Посланные на расследование детективы обнаружили запертую пустую квартиру. Привратник Макс — благослови его Господь! — заверил их, что у нас законно действующая школа. Вот так.