Елена Никулина - Агиология

• Название: Агиология
• Автор: Елена Никулина
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-7429-0345-1

Курс лекций подготовлен на Факультете дополнительного образования ПСТГУ, где агиология преподается с 2005 года в рамках программы профессиональной переподготовки «Теология» и в качестве отдельного краткосрочного курса повышения квалификации.

Агиология – относительно новая теологическая дисциплина, возникшая на пересечении нескольких богословских наук. Основной предмет ее изучения – духовное совершенство, святость. Лекции представляют собой один из возможных вариантов ознакомительного учебного курса по данной дисциплине. В курсе осмысляются различные пути к святости и выявляются характерные особенности подвига святых каждого чина; дается обзор истории святости в разных странах христианского мира, показывается духовная преемственность и взаимовлияние подвигов святых; раскрываются принципы написания житий, разъясняются подходы к канонизации святых в Православии и католичестве. Выводы курса базируются на Священном Писании, материалах житий святых, литургических текстах, святоотеческих рассуждениях о святости.

Лекции предназначены для слушателей Факультета дополнительного образования ПСТГУ, а также для всех интересующихся агиологией. Материалы лекций могут послужить дополнительным источником сведений при изучении истории Церкви и истории Русской Православной Церкви, использоваться в проповедях и миссионерской работе.

---

А-ах, Господи, сколь благ для нас Закон Твой! Для избранников Твоих он не важен – «праведнику закон не лежит» или особенно злому человеку «закон не писан» (что, вероятно, принадлежит его уродству, и Ты, конечно, милосердно рассудишь сие); но для нас, для посредственников, Закон Твой – вся надежда наша на Жизнь! Не будь его, все мы – растаяли бы телесно и изгнили бы душевно, но Закон Твой – узда для нас, и мы – повиновавшись позорными мыслями и чувствами, все же остаемся не очень уклоненными от пути, не расслабевши телесно, не исключая и обычных немощей, – не изгнившими вконец душевно. Все это не мешает нам быть последними из грешников, – не об этом речь теперь, не о гордости и смирении, а о благе Закона Твоего, Господи.

В 1859-й год я вступал в Академию.

В 1869-й в Хакодате – и скверно было!

В 1879-й – здесь, и тоже печально было, хотя, однако, тогда было 4000 христиан, а в 1869 – всего 3, разница в 10 лет очень резкая…

В 1889-й год вступаю здесь – не радостно; собор не кончен; христиан сравнительно мало, инославные массой давят.

По предыдущим примерам судя, следовало бы и в нынешнем году отправиться в Россию, но для какой же цели? Если только не по вопросу водворения Православия в Японии, то не желаю, и не дай Бог ехать в Россию. Мой единственный смысл жизни и радость – просвещение Японии Православием, и я верю, что сие будет, верю так же твердо, как верю в Бога, но достойна ли Япония принять Православие или ей еще сужден полумрак, – Господь весть! <…>

2. Предание себя и своего дела в волю Божию

7/19 Ноября 1880. Пятница. На пути из Гонконга в Йокохаму

Десять с половиною часов утра. Идем около берега Ниппона. Погода – ясная; ветер – легкий, северный, несколько холодный. Переношусь мыслию за двадцать лет назад. С каким трепетным чувством я приближался тогда к Японии! Такое высокое (не могу иначе назвать, как целомудренное) настроение было тогда; крайне боялся чем-нибудь не понравиться японцам. Помню, в Декастри, чтобы сделать визит на японское судно, сразу самую богатую и дорогую рясу (бархатную) надел и с первого же слова подарил доктору Фукасе-старшему компас, быть может, жизнь мне спасший в пургу на Амуре. Так и казалось мне, что вот уже становлюсь на почву Евангельской проповеди, и ни волоском повредить не хотелось восприимчивости слушателей. Юношеское увлечение, взгляд сквозь розовые очки! Восемь тяжелых трудовых годов пришлось провести, пока явился спрос на проповедь, и тогда желающих слушать уже никакие мелочи не могли отвлечь. Десять лет тому назад, тоже не без волнения и достаточной еще свежести чувства, я подъезжал к Хакодате на парусном судне, в холод. Ярко горела вечерняя звезда на небе – ее я спрашивал, мне ли она предвещает добро? Да, она была доброю предвестницею. Еще восемь трудовых лет прошло. Вот теперь в третий раз я приближаюсь к Японии. Нет юношеского волнения. Охладили кровь лета. Есть только нетерпеливое желание поскорей кончить надоевшее путешествие, да радостно думается о свидании с друзьями. Завтра увижу я их. Посмотрим и сравним, приятней ли свидание с друзьями в Петербурге или – обратно в Японии. И в каком виде я найду Миссию и Церковь? Вероятно, много и неприятного встречу – запущенность, опустелость и тому подобное. И что-то обещают ближайшие десять лет? Будет ли еще путешествие в Россию, или – на том свете? Если – в Россию, то с каким настроением придется приближаться к Японии в четвертый раз? Бог знает! Бог начертывает будущее, и дай Бог, чтобы в нас самих ничто не мешало исполнению Его Воли над нами!

Бедная эта минута, но пусть удержится она в памяти со всею обстановкою. Напротив меня, наискось, несколько влево, за столом отец Димитрий, диакон, сидит и пишет что-то; направо, в открытую дверь видна синева моря, с зайчиками кое-где, и выше – голубое небо; прохаживающийся Львовский мелькает иногда, закрывая вид. На другом столе, направо, молодой англичанин пишет, и около него другой молодой англичанин, с пораненным носом, и японец Ито играют в шашки и спорят поминутно. Настроение духа – ни дурное, ни хорошее.

1/13 Января 1882. Пятница. Дух[овная] Миссия в Тоокео

Предыдущие 10 лет прошли для северо-востока Японии. Наступающие 10 лет должны быть употреблены преимущественно для юго-запада. Это общая мысль будущих десяти годов. Частности же кто уследит в прошедшем и кто назначит для будущего? Душа [человеческая] ежедневно призма, отражающая – не семь, а семьсот цветов с их бесчисленными переливами. В предыдущее десятилетие я вступал – с каким чувством острой боли! И как же разнообразно оно было – это десятилетие – чувствами, мыслями, действиями! В следующее – теперь вступаю с вялым ощущением. – Уже в усталости жизнью и службою? И сам себе еще не могу дать отчета. Быть может, у всех 45-летних бывает это какое-то спокойствие жизни, происходящее от того, что все определилось, – не ждешь ничего неизвестного, все знаешь наперед за день, за месяц, за год; мудрость эта житейская – так и называется она: только не лучше от нее, не теплее на свете. Не знаю, что-то напишется по истечении еще 10 лет, если рука не будет в то время в гробе.

А ныне что-то серо, незначительно, нерадостно, хоть и манит даль, и есть несокрушимая ничем уверенность в общем успехе в будущем. Ничтожность я сущая – так и сознаю себя искреннейше; но уже не я один, – ради моей ничтожности не может остановиться дело. Играет луч света, если оглянуться кругом, и на том, и на этом, и на другом; тут, видно, дело не личностей, а дело дела, дело Божье и дело массы. Будем довольствоваться и тем скромным упованием, что из-за нашего недостоинства Господь не остановит Своего дела и спасения многих.

3. Размышления и наблюдения о вверенной стране – Японии и ее народе с точки зрения миссии

16/28 Июня 1881. Вторник. В селении Оно

<…> Дальше на пути лежат почти сплошные огромные селения. Проповедника здесь непременно нужно. Это не то, что по разбросанным селениям – гоняться из дома в дом; здесь, если Бог пошлет успех, в каждом селении может быть огромная церковь.

<…> Вечером пришли человек 7–8 жителей Оно, прося свидания. Принял. Разговор о Вере. «Незнаем, какому христианству следовать, их много». – «Испытуйте, для того дан разум; Бог откроет истину, если будете ревностно искать».

30 Января/11 Февраля 1882. Суббота

<…> Был Ниси, служивший Поверенным в Делах в Петербурге. По-видимому, Японию не откроют для иностранцев и при нынешнем пересмотре трактатов; говорит Ниси, что это единственное их орудие против иностранцев, пока последние не согласятся на японскую юрисдикцию. Недурно, если бы Ниси опять поехал в Россию представителем Японии – и знает Россию, и не ненавидит ее, а это редкость, не только у японцев, но и у всех иностранцев.

27 мая/8 июня 1882. Четверг. Каконгава

<…> В ближайшем будущем Накаи не видит здесь надежды на быстрые успехи. Но теперешних христиан нам беречь нужно, отчего и после Собора проповедник здесь необходим.

Жители здешние христианства еще очень не любят. Христиане терпят немало… огорчений из-за веры, но все твердо хранят ее – нет ни одного ослабевшего.

Народ здесь весь поглощен материальным, о каких-либо духовных интересах и помину нет. <…> Но распущенности нравов и разврата здесь нет; народ только груб и подавлен материальными заботами, неразвит, но не испорчен. Значит, время для христианства еще придет.

8/20 Июня 1882. Вторник. Оказаки

<…> Нравы в Оказаки гораздо лучше, чем в Нагоя, но также немало распущенности. Впрочем, народ Микава еще не потерял своей репутации «честного народа», до того установившейся, что в Тоокео, например, довольно назвать себя жителем провинции Микава, чтобы успокоиться насчет честности. Вместе с тем жители Микава отличаются неразвитостью, что – не в пользу христианства.

18/30 Ноября 1886.

Вчера написанное – одно малодушие. Нашей нетерпеливости хотелось бы, чтобы перед нашей секундой бытия сейчас же и развернулся весь план судеб Божиих. Вероятно, во всем есть смысл, что намеренно сам человек не ставит в противоречие разуму Божию. Ведь я же не для себя, не по самоволию поехал в Японию, а мне хотелось сделать какое-то добро, – так отчего же не положиться на волю Божию? Вероятно, и моя жизнь имеет какой-нибудь смысл и какую-нибудь пользу, ну хоть бы даже ту, чтоб показать, что в России нет миссионеров. Если в простой былинке, которую мы небрежно растаптываем, все-все клеточки имеют свое назначение и приносят свою… пользу, то человек неужели бессмысленнее и захудалой клеточки? Подумал бы так, значит уже разом отказался бы от всякой логики и всякой веры. Итак, нужно… стоять на посту и спокойно делать, что под рукой, не заботиться о прочем: мы рабы – Хозяину виднее, Он пусть заботится! Но и небезучастно относиться к своей службе, как то делают дрянные рабы, – а влагать сердце и душу в нее, – но спокойно, от неудач не опускать голову и руки, от удач не поднимать выше обыкновения голову и не давать пульсу биться сильнее, Хозяин-то правит ладьей жизни нашей, – и, затишье ли, быстрое ли теченье, – все это Его дело, а наше – спокойно грести, не выпуская весла, пока смерть не выбьет его из рук. Ныне мало верится в обращение Японии в Православие; слишком уж много здесь протестантских] и католических] миссионеров – до 500 человек; и слишком Япония во всех решительно отношениях увлечена цивилизацией протестантских] и католических] стран; аглицкий язык повсеместно изучается, – школы…обычаи, войска, дома, фабрики, – все, все-все копии с протестантских] и католических] образцов; с России же ныне ни при чем, ни в чем – ни слова, ни мысли, одна речь о России – с голоса иностранных газет;…словом, свет и тьма – вот для Японии другие государства и Россия. А чтоб веру взять, нужно любить, уважать ту страну, откуда взял!