Николай Штыков - Полк принимает бой

• Название: Полк принимает бой
• Автор: Николай Штыков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Первым взял слово начальник артвооружения полка М. Д. Ханип. Он посетовал на то, что, несмотря на обещания, боеприпасов все-таки подвезли мало: всего 60-70 процентов от полного комплекта. Потому-то артиллеристы и не смогли как следует поддержать действия пехоты.

Кстати, на слабую поддержку, артиллеристов жаловались и некоторые комбаты. В частности, большие претензии на их счет высказали А. Я. Обухов и его замполит А. Б. Ибрагимов. Я понимал их. Наступая на самом ответственном участке, этот батальон понес значительные потери. И в то же время относить все это на долю только одних артиллеристов, якобы не сумевших вовремя погасить все огневые точки противника, было бы не совсем верно. Гитлеровцы ведь тоже воевать умеют, как и маневрировать своими огневыми средствами. И здесь как раз был тот самый случай. Ну а наши артиллеристы...

- Вас ведь поддерживала батарея лейтенанта Стеблинского? - вместо ответа спросил я Обухова.

- Да, батарея Стеблинского...

- Вот видите! Ведь ему генерал Шафаренко прямо на поле боя вручил орден Красной Звезды. Такое бывает не часто. А вы говорите, что он вас плохо поддерживал. Нет уж, капитан, в понесенных потерях ищите свой собственный промах.

Кстати, о командире батареи С. В. Стеблинском у нас говорили с большим уважением не только в полку, но и в дивизии. Смелый, волевой офицер, он мастерски руководил вверенным ему подразделением. Помнится, в период боев за Харьков его тяжело контузило. И все равно он наотрез отказался отправиться в госпиталь. Позднее, уже при форсировании Днепра, Сергей Васильевич снова проявил незаурядное мужество и героизм, за что был удостоен звания Героя Советского Союза.

26 февраля в полку состоялось еще одно мероприятие, памятное для многих. Был произведен прием отличившихся воинов в партию. Этой высокой чести удостоились старший лейтенант Петриченко, лейтенанты Сарычев, Овсянников, сержант Каинов и многие другие. Мы все хорошо знали этих людей, видели их в боях. На груди у каждого вступающего в члены ВКП(б) было по нескольку правительственных наград. Но, принимая на себя высокое звание коммуниста, они клялись перед своими боевыми товарищами, что будут еще упорнее громить ненавистного врага, если потребуется, отдадут свои жизни во имя полной победы над гитлеровскими захватчиками.

* * *

Утром 27 февраля 25-я гвардейская стрелковая дивизия была поднята по тревоге и, сдав занимаемый рубеж в районе Валок частям 69-й армии, взяла курс на Мерефу, Змиев.

Поздно вечером подошли к Мерефе, где располагался штаб 3-й танковой армии. Начштаарма генерал-майор Д. Д. Бахметьев лично встретил дивизию на окраине селения. Срочно вызвал к себе генерала П. М. Шафаренко.

Через полчаса, вернувшись от Бахметьева, Павел Менделеевич собрал у себя командиров частей и отдал боевой приказ. Из него я уяснил, что мой полк должен занять оборону по линии южная окраина Змиева, Замостье, Зидыш.

- Времени на организацию обороны у нас крайне мало, - сказал в заключение комдив. - Так что, пока нет непосредственного соприкосновения с противником, постарайтесь использовать каждую минуту.

...Наступило 2 марта 1943 года. На командный пункт полка прибыл генерал П. М. Шафаренко с группой офицеров, чтобы лично проверить готовность нашей обороны. Но едва мы приступили к осмотру позиций, как налетели вражеские самолеты. Посыпались бомбы. Воздушный налет пришелся по Змиеву, Замостью, Зидькам. Глухие разрывы доносились и со стороны Тарановки...

Как только фашистские самолеты, отбомбившись, улетели, на КП зазуммерил полевой телефон. Взяв трубку, я услышал в ней голос подполковника Н. Н. Петренко. Он попросил подозвать к аппарату комдива. Переговорив со своим начальником штаба, тот сообщил нам:

- В районе Шляховое и Валки противник прорвал-таки нашу оборону и устремился на Харьков. Полагаю, что гитлеровцы ударят и по Тарановке. Там уже замечено скопление их танков. Об этом только что доложил в штаб дивизии Билютин. Еду туда.

Но прежде чем уехать, сказал мне:

- А вы, товарищ Штыков, готовьтесь встретить врага на своем направлении. Больше того, продумайте план возможной контратаки на Тарановку и Соколово. Думаю, что скоро это понадобится.

Оставшись на КП один, я тут же позвонил Билютину. Захотелось более подробно ознакомиться с обстановкой в районе Тарановки.

Всегда спокойный, Кондратий Васильевич на сей раз был очень взволнован. Говорил отрывисто, поспешно. Чувствовалось, что ему не до меня.

- Атакуют, гады, со всех сторон... И танки, и самоходки, и бронетранспортеры с автоматчиками... Всего полно, как на параде, - говорил Билютин вперемежку с отдаваемыми им распоряжениями. - Эсэсовцы пьяные, прут в психическую... Только что одного такого субчика взяли в плен. Передо мной стоит. Хоть и наткнулся рылом на кулак, а морду воротит, что твой граф. Словно не он, а мы у него в плену...

Помолчал, видимо что-то высматривая со своего КП, и заговорил опять, уже спокойнее:

- Особенно плохи у меня дела на юго-западной окраине Тарановки. Что-то я там недосмотрел. Вон комбат Петухов докладывает: "Атакуют танки, более двух десятков". А чем их отбивать? Артиллерии-то почти совсем нет. Да и пехоты не густо. - Окреп голосом: - Но будь спокоен, Штыков. Ведь мы все-таки гвардия! Хотя... Ты все же, Николай Григорьевич, будь готов помочь...

Горячий бой вскоре захлестнул всю Тарановку. Трудно пришлось 78-му полку. И все-таки бойцы Билютина продолжали держаться, проявляя при этом массовый героизм и мужество. Об одном из таких эпизодов мне бы и хотелось рассказать.

...Их было всего лишь двадцать пять гвардейцев во главе со своим командиром взвода лейтенантом Петром Широниным. Они занимали оборону несколько на отшибе от основных сил полка, прикрывая у Беспаловки перекресток железнодорожной и шоссейной дорог, связывающих Лозовую с Харьковом.

И случилось так, что именно эта горстка храбрецов, вооруженная винтовками, автоматами, ручными пулеметами да противотанковыми гранатами, имевшая всего лишь одну противотанковую пушку, приняла на себя удар 25 танков и до полутора батальонов пехоты.

И все-таки враг здесь не прошел. После боя из группы в живых осталось лишь пятеро - П. М. Широнин, И. Г. Вернигоренко, И. П. Букаев, А. М. Тюрин и А. Ф. Торопов. Это были те, кому довелось увидеть позорное бегство фашистов с поля боя. Остальные пали смертью храбрых, до конца выполнив свой солдатский долг перед Родиной.

Это было в марте. А в середине мая в дивизию пришел Указ о присвоении всем двадцати няти широнинцам звания Героя Советского Союза. Этой же высшей награды Родины удостоился и командир 78-го полка гвардии полковник К. В. Билютин.

* * *

В тот же день, 2 марта, когда начались тяжелые бои под Тарановкой, в полк позвонил начальник штаба дивизии подполковник Н. Н. Петренко и сообщил, что с завтрашнего утра нашим правым соседом станет батальон... чехословаков. Полагая, что ослышался, я переспросил его. Но Петренко подтвердил:

- Да, чехословаки. Впрочем, по этому поводу ждите письменных указаний. - И положил трубку.

И действительно, вскоре пришло такое указание. В нем говорилось буквально следующее: "Довести до всего личного состава, что но решению партии и правительства на территории Советского Союза ведут и будут вести борьбу с оккупантами иностранные части..."{4} Кроме того, командирам частей предписывалось срочно ознакомить своих солдат и офицеров с чехословацкими опознавательными знаками и их паролем - "Свобода". Как мы потом узнали, этот пароль совпадал с фамилией командира чехословацкого батальона.

Наших новых соседей я увидел уже на следующее утро, когда с офицерами штаба и комбатами проводил рекогносцировку южнее Соколове. На чехословаках шинели английского покроя цвета хаки, светло-желтое снаряжение с двумя наплечными ремнями, русские шапки-ушанки с металлическими кокардами. Все вооружены нашим, отечественным оружием.

Тогда, в период мартовских боев, мне не удалось войти в личный контакт с их командиром Людвиком Свободой, хотя не раз приходилось разговаривать по телефону как с ним, так и с его заместителями. Наша встреча состоялась значительно позже, уже в конце войны, когда советские войска вступили на территорию Чехословакии. В марте же сорок третьего по распоряжению командира дивизии я просто послал к чехословакам для знакомства и увязки совместных действий своего заместителя Б. М. Генералова и помощника начальника штаба полка Н. Н. Щербакова.

Наши товарищи многое узнали тогда о новых боевых соратниках и их командире. Среди чехословаков кроме Людвика Свободы кадровыми офицерами были его заместитель Богумир Ломский, начальник штаба батальона Отокар Рытирж, начальник разведки Войша Эрбан, командиры подразделений Отокар Ярош, Ян Кудлич, Ярослав Лом, Антонин Сохор и другие. В батальоне, насчитывавшем около тысячи человек, имелось несколько десятков коммунистов, в том числе участников войны в Испании. Однако подавляющее большинство личного состава освоило лишь азы военного дела и, конечно, не имело боевого опыта. Вот почему советское командование вначале планировало использовать батальон на менее опасном направлении. Но чехословаки сами изъявили желание вступить в бой на трудном участке фронта. И просьба их была удовлетворена. Как показали дальнейшие события, 1-й отдельный чехословацкий батальон сражался с фашистами с исключительным мужеством, полностью оправдал оказанное ему советским командованием доверие.